слезы, папины жертвы, смерть Джорджи. Если я погибну вот так, если даже не попытаюсь бороться, Джорджи огорчится. Она умерла не зря.
Думая о Джорджи и Леде, я не упускала из виду машину Джека. Мы достигли центра, и я успела заметить, как здесь стало красиво с наступлением вечера: было шумно, тесно и весело. Мигали разноцветные гирлянды; на остановках толпились люди, поджидая подходящий автобус. На аллее, огороженной от проезжей части, гуляли парочки, наслаждаясь теплой ночью. Эти образы врезались в память: малыш с родителями на переходе, небольшой зеленый автобус, медленно отъехавший от остановки, толпа ребят, вышедшая из кинотеатра.
Все случилось внезапно.
Над головой что-то бахнуло, а затем небо окрасилось множеством разноцветных огоньков – над рекой взрывались фейерверки, во все стороны летели искры. Я лишь на секунду посмотрела вверх. Наверное, Джек тоже отвлекся. Как выяснилось позже, этой ночью многие отвлеклись.
Возможно, это была череда мелких случайностей, а может, нет. В эту минуту, под шум фейерверков, по широкой, выложенной брусчаткой дороге, в которой отражались огоньки, мчалась машина Джека. Следуя за ней по пятам, я увидела, как какой-то ненормальный выбежал на дорогу, и Джек крутанул руль. Встречный водитель свернул в сторону и наехал на бордюр, издав раздражающий звук клаксона. Следующая машина, чтобы избежать столкновения, вылетела на соседнюю полосу. Все мысли в голове пропали. Больше не было Джека и моей семьи, не было вопросов о жизни и смерти, не было ничего – лишь зловещая пустота.
Джек сдал назад и врезался в капот моего автомобиля. Ругаясь в голос, я попыталась затормозить, но машина уже вылетела на библиотечную лужайку, и на меня мчался огромный черный джип, потерявший управление. Я попыталась сдать назад, а он – затормозить. Визг покрышек резанул слух. Нет-нет-нет, только не сейчас. Но джип впечатался в мамин «БМВ», и меня отбросило в сторону библиотеки. На секунду свет фар выхватил из сумрака высокую каменную лестницу, у которой застыл человек. Через мгновение он уже исчез под колесами, расплющенный на ступенях, а капот моего автомобиля со смертельным грохотом врезался в каменные перила. Затем машина вся съежилась, словно гармошка, и на одно жестокое мгновение я почувствовала себя так, будто очутилась под бетонной плитой. Это была яростная, страшная боль, но она прекратилась так же быстро, как началась.
* * *
Никто на самом деле не знал, что случилось.
Никто не знал, что среди сизого вонючего дыма, клубящегося над смятым железом, тлеющей кожей и расплавленной пластмассой, неспешно и с долей манерности прошествовала Смерть – существо, сотканное из тьмы, чье лицо никто не мог увидеть. Да и было ли у Смерти лицо?.. Безликий – вот как его звали. Шаги его были неспешными, и шелест плаща по тротуару, обезображенному черными горелыми кляксами, осколками стекол и металлической стружкой, мог расслышать сквозь бешеный звук клаксона разве что призрак.
Безликий вдруг остановился у лестницы, ведущей в библиотеку. Опустил голову и обнаружил, что к его плащу стекаются тоненькие кровавые струйки. С болезненной медлительностью рубиновые капли падали на асфальт, успевая словить отблеск фонарей.
Кап-кап-кап.
Безликий шагнул по лестнице, обогнув смятый капот синего автомобиля, за рулем которого сидела окровавленная темноволосая девушка. Душа, выпорхнувшая из ее тела, все еще металась где-то поблизости, будто запутавшись в паутине.
Только из-за нее он появился здесь лично – чтобы забрать долг. Безликий взглянул на другое мертвое тело, распластанное под автомобилем. Это был молодой мужчина. Его ноги были раздроблены, одна рука лежала на сердце, вторая откинулась в сторону. Это с его пальцев так оглушительно капала кровь.
Безликий склонился над мертвецом и откинул с его все еще изумленного лица светлые волосы.
– Здравствуй.
Услышав за спиной знакомый голос, он выпрямился и обернулся.
Кая Айрленд ничуть не изменилась за эти четыре года. Ее взгляд по-прежнему оставался спокойным и решительным. Длинные волосы, собранные в хвост, падали ниже талии.
Она умерла в грязи и крови, пропахшая потом, дымом и землей, в которой ее заживо похоронили. Но сейчас была в чистой, опрятной одежде, без единой царапины на теле. Она была прекрасна. И вновь настойчива.
– Здравствуй, – ответил Безликий, заранее зная, что услышит.
– Пожалуйста. Не сейчас. Не забирай меня сейчас.
– Почему?
Ее темно-карие глаза расширились, когда она мысленно запнулась.
– Потому что если я умру, она тоже умрет.
Безликий медленно спустился вниз, оставив тело Ноя Эллисса лежать на лестнице. Следом скользнула тьма, пропитанная запахом меда и лета, конфет и сахарной ваты.
– Мне кажется, это я уже слышал…
– Я знаю, – перебила Кая Айрленд, вглядываясь в черноту под капюшоном. – Но ты – Смерть, и моя жизнь в твоих руках. Пожалуйста. Она спасла меня. Она вытащила меня из амбара, подвергнув себя опасности. Я должна спасти Леду Стивенсон, иначе никогда не успокоюсь.
Безликий даже не удивился, когда услышал ее слова. Он вздохнул и когда заговорил вновь, вокруг внезапно все стихло.
– Ты никогда не освободишься от меня, ты ведь это знаешь? – спросил он, поражаясь тому, как успешно Кая Айрленд притворяется, что ей не страшно. – Ты будешь вечно служить мне. Когда будет больно. Когда станет невыносимо. Когда ты захочешь повернуть время вспять и умереть вновь, чтобы отменить свое решение.
Безликий вдруг понял, что это он себя отговаривает. От необдуманного поступка, от ошибки… Однажды он уже пошел на поводу у смертных, и чем это закончилось?.. А впрочем, будет интересно сыграть в эту игру с Каей Айрленд.
– Ты плохо меня знаешь, – наконец сказала она. – Я никогда не сдаюсь.
Безликий почувствовал трепет – даже спустя четыре года ее решительность приводила в восторг. А затем он щелкнул пальцами, и Кая Айрленд, открыв глаза, оглядела здание железнодорожного вокзала Эттон-Крик.
Глава VI
О чем мечтают деревья?
3 декабря 2016
Я все-таки не умерла, – поняла я спустя какое-то время, когда вместо того, чтобы почувствовать легкость и спокойствие, вдохнула в легкие, горящие огнем, запах лекарств, чистящего средства и… меда. Я распахнула глаза и повернула голову в сторону. На прикроватной тумбочке лежала коробка с печеньем.
Ной…
Ной Эллисс.
Ной Харрингтон.
Зажмурившись, я медленно отвернулась. Сердце забилось быстрее. Я была на волосок от смерти, – напомнила я себе, чтобы выбросить из головы голубые глаза Ноя Эллисса.
Я попыталась сосредоточиться на пульсирующих ранах, все тело пылало от жара, будто я легла на матрац из раскаленных углей, но несмотря на это, все равно не могла избавиться от мыслей о Ное Эллиссе.
Разрозненные воспоминания наконец-то сложились в мозаику, жизнь восстанавливалась, как восстанавливается кровообращение после переливания, как восстанавливается кожа после того, как рана затягивается. Раньше в моей голове была дыра, а теперь она затянулась, прошлое вернулось.
– Ты хмуришься даже во сне.
Я распахнула глаза и увидела перед собой Крэйга. Его осунувшееся от тревоги лицо было бледным. Он изогнул темную бровь, сказав с сарказмом:
– Так ты не спишь? Ты хоть помнишь меня?
