Поздней ночью в его спальне зазвонил телефон. Брюс Робертсон повернулся на другой бок и притворился, что не слышит настойчивого дзиньканья. Он дорожил своим сном. Но телефон не унимался; он прозвенел седьмой раз, восьмой, девятый.
Не размыкая слипшихся век, Робертсон наугад протянул руку к телефону, пошарил в темноте, снял трубку, подтащил к уху.
— Робертсон слушает.
— Брюс, это Перри Меррик говорит. — Голос у Меррика был чрезвычайно взволнованный. Усилием воли Робертсон стряхнул с себя остатки сна.
— Ну что еще, Перри?
— Шкатулка, Брюс. Эта шкатулка вышла мне боком!
— То есть как?
— Я знаю, что звонить в четыре часа ночи не принято, но мне страшно, Брюс.
— Да перейдешь ты, наконец, к делу? — вскипел Робертсон.
— Я только что принял первое сообщение шкатулки, — нерешительно сказал Меррик. — Она меня за… запугивала. Если я, мол, немедленно не избавлюсь от шкатулки, у меня будут неприятности. Мне это непонятно, Брюс.
— Мне тоже. Какие именно неприятности?
— Во-первых, у меня отнимут шкатулку. Сейчас она заперта в моем сейфе.
— Почему ты звонишь мне, а не в полицию?
— Мне кажется, голос имел в виду не простую кражу, — пояснил Меррик. — Он как будто намекал на что-то еще, на что-то совершенно непостижимое. Я так перепугался. Лучше бы я не связывался с этой шкатулкой.
— Не будь идиотом, — сказал Робертсон. — Ты уверен, что ничего не напутал в сообщении, а?
— Слушай-ка, Брюс, давай лучше все отменим. С таким чудом, как эта шкатулка, шутки плохи. Что, если я сяду в такси, отвезу тебе шкатулку прямо сейчас (или, если хочешь, рано утром), и мы расторгнем сделку, ладно?
— Нет. — Робертсону вовсе не улыбалось потерять пятьдесят тысяч долларов, а еще меньше — очутиться сейчас рядом со шкатулкой. Жаль, конечно, беднягу Меррика. — Извини, Перри, но у тебя скорее всего кошмары. Постарайся снова заснуть, а завтра в клубе за ленчем мы с тобой увидимся и все обсудим. Спокойной ночи, Перри.
Он потянулся было положить трубку. Голос Меррика донесся едва слышно:
— Брюс, постой! Не вешай трубку! Брюс!
Трубка замерла на весу.
— Брюс, тут кто-то есть! Брюс! Брюс!
Робертсон услышал внезапный вопль, приглушенный и далекий. Он нахмурился, помедлил, снова поднес трубку к уху.
— Перри? Перри, что там происходит?
В трубке гудели сигналы отбоя.
Робертсон приподнялся, сел, протер глаза и зевнул, окончательно разогнав сон. Дело, по-видимому, весьма серьезное. С Перри Мерриком что-то случилось — неизвестно, что именно. Робертсон повесил трубку, зажег ночник у изголовья и набрал номер Меррика. Никто не ответил.
Вызвать полицию? — размышлял Робертсон. Это самый логичный шаг. Налаженный мишурный мирок волшебных шкатулок и пророческих предчувствий внезапно повернулся к нему чужой и пугающей стороной.
Он подержал трубку еще секунду-две, потом повесил. Набрал номер из одной цифры. Заспанная дежурная ответила:
— Справочная.
— Дайте мне, пожалуйста…
— Это лишнее, — заметил чей-то иронический, до странности легкий голос — Будьте добры положить устройство связи на место. Поговорим.
Ошеломленный Робертсон повесил трубку. В ногах его постели кто-то стоял. Человек (человек ли?) не выше полутора метров росту, с круглым лысым черепом, большими круглыми глазами, не обрамленными ни бровями, ни ресницами, плоским носом и широким неулыбчивым ртом.
Ушей у него не было. Кожа красивого голубоватого цвета светилась в полумраке комнаты.
— Как вы сюда попали? Кто вы такой? Что…
— Вы именуете себя Брюс Робертсон?
— Да, но… послушайте, у меня здесь повсюду сигнализация от воров! Ночью сюда абсолютно невозможно забраться! Невозможно!
Незнакомец не обращал внимания на гнев Робертсона.
— Можно здесь присесть? — вежливо спросил он, указав на кресло у постели. Он сел, не дожидаясь ответа. — Прошу снисходительно отнестись к тому, что я прервал ваше ночное отдохновение, добрый сэр. Но допущены ошибки, и их необходимо исправить.
— Ошибки? Исправить? Вот что, приятель, я трезв как стеклышко, и всего этого в действительности нет. Вы галлюцинация. У меня кошмар. Не стоило на ночь есть омара, да еще две пор…
— Милости прошу убедиться в реальности моего существования, — пригласил незнакомец.
— О реальности не может быть и речи. Сигнализация от воров…
— Уверяю вас, что я вполне реален. Можете называть меня звукосочетанием Морверад. Я из Бюро Переделок.
— Стойте! — прервал его Робертсон. — Я не знаю, кто вы такой и что делаете в моей квартире, но лучше убирайтесь отсюда той же дорогой, какой вошли, иначе…
Он не договорил. Незнакомец извлек из туники маленькую вещицу и стиснул ее в ладонях.
Робертсон прищурился, чтобы лучше разглядеть вещицу в голубоватом отблеске кожи незнакомца.
— Минуточку, — хрипло прошептал Робертсон. — Вон та штука, что вы держите…
— Да, да! Эта, — Морверад протянул предмет, который мог быть или шкатулкой, накануне проданной Меррику, или ее двойником.
— Да. Эта. Где вы ее взяли?
— Я обнаружил этот вариостат во владении некоего Перри Меррика, — объяснил Морверад. — Чтобы разыскать его, пришлось потратить несколько недель.
— Что вы сделали с Мерриком?
— Ничего такого, что возымело бы длительный эффект, — учтиво ответил незнакомец. — Я обязан был проследить путь вариостата по всем завихрениям. Мне стало ясно, что Меррик владеет им недавно. Пришлось применить к Меррику квадратуру Вайна, после чего он открыл мне, что получил вариостат от вас. Я пришел к вам без промедления.
Квадратура Вайна. И мерцающие голубоватые человечки без ушей. У Робертсона все поплыло перед глазами.
— Нет оснований для страха, — продолжал Морверад. — Надо только ликвидировать последствия того, что вы случайно нашли вариостат.
— Не подходите, — предостерег Робертсон, так как человечек встал с кресла и двинулся к постели. — Я позвоню в полицию. Я буду звать на помощь. Я…
— Прошу вас, — успокоительным тоном прошелестел Морверад. — Квадратура отнимет какую-то секунду. Это ведь несложный вопрос тригеминального внушения. Давно уже обходятся без трепанации и… нет, не сопротивляйтесь. Однако погодите, добрый сэр.
Робертсон поднял глаза, отчасти рассерженный, отчасти перепуганный до одури, но тут две холодные руки коснулись его плеч. Незнакомец мягко заставил Робертсона снова лечь на подушку. Робертсон сознавал, что над ним, как две виноградины во тьме, светятся глаза Морверада; чуть погодя у потолка будто взорвалась бомба, и Робертсон лишился чувств.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
