Он тут же тихонечко прикусил себе язык - нечего думать о таких вещах, тем более СЕЙЧАС!!!
Вот носовая башня "Цесаревича" дала залп по японцам. Вервольф не видел падения снарядов второго пристрелочного залпа кормовой установки "Цесаревича", но понял, что накрытия пока нет... А вот на сигнальной мачте Золотой горы уже развевается сигнальный флаг, разрешающий стрельбу не только двум подбитым броненосцам, но и всем, для кого цель находится в секторах обстрела. А ниже ещё два флажка - "Ж" и "8" - номер квадрата на карте.
"Прям игра в "Морской бой""! - пронеслось в мыслях у Вервольфа. Но перекидная стрельба действительно напоминала эту старую игру. Только снаряды и корабли в ней теперь были настоящими. И смерть тоже будет настоящей... Свист снарядов "Цесаревича", пролетающих над головой, отвлек его от дальнейших философских мыслей и заставил обернуться к уходящей на юго-восток японской колонне. Через пять секунд два высоких стола водяных брызг поднялись в паре десятков саженей от левого борта "Хацусе".
- Огонь по готовности! - прокричал Мякишев связистам, и те тут же отрепетовали команду, каждый - на свой корабль. Кормовые башни "Ретвизана" и "Цесаревича" дали залп практически синхронно. Как артиллеристы "Цесаревича" умудрились перезарядить орудия в боевой обстановке чуть более, чем за минуту? Ведь самый лучший довоенный результат для двенадцатидюймовок был достигнут на "Ретвизане" - 66 секунд. Но это - в мирной обстановке, на полигоне. А тут - бой! А перед ним - долгая, изнуряющая, многодневная работа по исправлению повреждений своего корабля. В темноте, зачастую - по пояс в ледяной воде, в духоте спертого воздуха полузатопленных отсеков. Хотя, - пронеслось в голове у Вервольфа - может, именно из-за мобилизации всех сил организма перед лицом опасности, благодаря собранности и сверхчеловеческому напряжению и совершили русские богатыри сие чудо. Как не раз уже, за многовековую историю Руси совершали, казалось бы, невозможное. Ведь они в это время не смотрели на секундомер, а просто делали своё дело с полной самоотдачей...
И тут советник увидел, что флажки "Ж-8" стремительно даже не поползли, а почти полетели вниз - значит, головной "Ясима" уже начал входить в намеченный квадрат. И вот уже длинные кинжалы пламени вылетели сначала из орудий "Севастополя", а затем - и "Пересвета". И, чего уж совсем не ожидал Вольф - из пушек идущей по проходу "Победы".
Он успел обернуться к японской колонне как раз в тот момент, когда "Хацусе" и "Сикисима" дали ответный залп по Артуру. А через несколько секунд первый столб воды поднялся почти у самого борта "Хацусе". Второй снаряд, пробив верхушку третьей трубы, упал в море у правого борта, так и не разорвавшись. Третий поднял высокий столб воды в двадцати-тридцати саженях справа по борту, напротив мостика. Четвертый же, ударил в левый борт броненосца за средним казематом шестидюймового орудия. Удар пришелся в стык верхнего бронепояса и палубы. Он сотряс весь корпус броненосца - до самой последней заклепки. Его ощутили на всех постах корабля. Двенадцатидюймовый русский бронебойный снаряд легко пробил преграду, прошел через полупустую верхнюю угольную яму и взорвался уже у её внутренней переборки, разбив и покорежив толстостенными осколками переборки всех прилегающих помещений нижней и средней палуб и пробив в двух местах дымоходы второго и третьего котельных отделений. В коридорах и проходах обеих палуб, среди рваного металла и кусков отборного кардиффского угля лежали окровавленные растерзанные тела восьми японских моряков. Ещё несколько изувеченных, перепачканных копотью и угольной пылью матросов пытались отползти подальше от наполняющихся дымом помещений. Но снаружи корабль казался почти неповрежденным - когда смолкло второе за это утро "Ура!" на "орлином гнезде", а ветер отнес в сторону дым от разрыва - за "Хацусе" тянулся лишь жиденький дымный след, вырывавшийся из палубных люков и горловин угольной ямы над местом взрыва.
Но тут начали падать снаряды вокруг головного "Ясима". Конечно, огонь по квадрату давал большой разброс снарядов, но всё же некоторые водяные столбы высотою с мачту поднимались довольно близко к японцу. Вот один снаряд лёг всего в пяти саженях перед форштевнем броненосца. А потом произошло почти невозможное - пробив навылет громадный раструб вентилятора правого борта бронебойный снаряд ударил в правую среднюю шестидюймовку "Ясимы" и взорвался прямо внутри коробчатого орудийного щита. Вервольф увидел, как ярко вспыхнуло пироксилиновое пламя, а затем орудие, сорванное со станка, вместе с искореженным щитом, кувыркаясь, полетело за борт, подняв при падении в волны тучу сверкающих на солнце брызг. Но для моряков "Ясимы" этим не обошлось - осколки снаряда попали в приготовленные к стрельбе и сложенные у орудия заряды и снаряды. Яркая вспышка радужного кордитного пламени тут же сменилась взрывом шимозы. Осколки выкосили не только прислугу стоящих рядом трехдюймовок, но и серьезно проредили расчеты носовой и кормовой шестдюймовок правого борта, а также убили наводчика орудия с левого борта броненосца. На шкафуте тут же начался пожар, и за "Ясимой"потянулся густой дымный след. В третий раз "Ура!" зазвучало над горами Лаотешаня.
Японский же залп едва не накрыл многострадальный "Ретвизан" - три снаряда разорвались от него на расстоянии менее полукабельтова, четвертый же - и вовсе менее чем в десятке саженей от кессона, прикрывавшего зияющую минную пробоину. От попавших осколков и ударной волны кессон дал солидную течь. Буксир "Силач", сопровождавший выход "Победы" на внешний рейд, тут же поспешил на помощь. Другая четверка снарядов буквально перепахала Тигровый хвост между батареей ╧10 и эллингом - их осколки наповал убили двоих артиллеристов и пробили в нескольких местах южную стенку эллинга.
Японский же отряд, повернув "все вдруг" на четыре румба вправо, спешил выйти из-под обстрела, развивая максимальную скорость. На юго-востоке крейсера адмирала Дева уже бросили своё бесполезное занятие и пытались выстроиться в линию, одновременно отстреливаясь от настырного трёхтрубного крейсера, выписывавшего замысловатые пируэты на скорости почти в 25 узлов, и при этом ещё довольно споро стрелявшего из своих стодвадцатимиллиметровок. А с севера к ним уже приближались на полном ходу "Боярин" и "Аскольд". В итоге, менее чем через четверть часа корабли адмирала Дева поспешили отойти к главным силам под защиту броненосных крейсеров.
К этому времени, счастливо избежав новых попаданий (хотя море ещё трижды вставало на дыбы от разрывов снарядов вокруг "Ясимы", пока он не оказался вне радиуса поражения наших орудий) отряд адмирала Носиба соединился с колонной Того и повернул прочь от берегов Лаотешаня. За "Ясимой" всё ещё тянулся дымный след пожара, хотя уже и не такой жирный - по всему было видно, что экипаж успешно борется с огнём. Что будет дальше? Перегруппировка и повторная атака? Или Того повернет навстречу выходящим из гавани русским броненосцам? Но тогда ему придется иметь дело не только с тремя уже вышедшими на внешний рейд кораблями, но и с береговыми орудиями крепости... А два его корабля уже повреждены...Свой ход мы отыграли, теперь Ваш ход, мистер Того!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
