Я последовал совету старого рыбака и уже через несколько минут выдернул из воды своего первого «живчика». Крупного, пузатого, с блестящей, как латы чешуей и алыми крыльями-плавниками.
— Молодчина! — одобрил старик, помогая мне снять с крючка рыбешку и наживить нового червяка. — Были бы у тебя руки здоровые, я бы из тебя отличного рыбака сделал!
Усмехнувшись, я поглядел на свои черные блестящие пальцы, бережно сжимающие удочку.
— Что бы я без вас делал, господин Шима…
Мастер Ингио с Айсом возвращались в гостиницу запоздно. Лежа в постели, я слушал их пьяные смешки, звон монет, рассыпающихся по столу и приглушенное шушуканье.
— В «Королевской сельди» судачат, что король Гойо осадил Эстанпу и Белтур, — мастер Ингио со стоном вытянул натруженные за день ноги.
— Эти новости уже и не новости, друг мой, — Айс вывернул из карманов на стол последнюю пригоршню серебра. — Белтур пал, и Гойо устроил там жуткую резню! Говорят, что перепуганные богачи из Эстанпы тут же распахнули перед ним свои ворота…
— Проклятые трусы! — мастер Ингио сплюнул.
— Да тише ты, старый дурень, — зашипел Айс. — Марка разбудишь! Видишь, как за день набегался! Дрыхнет без задних ног!
— Опять, наверно, целый день рыбачил, со своим приятелем Шимой, — волшебник перешел на шепот.
— Нет, сегодня у нашего героя было свидание, — Айс захихикал. — С той самой красоткой, из книжной лавки!
— С госпожой Каришмой? — в голосе мастера Ингио послышалась тревога. — Так ведь она же внучка самого Арджуна!
— Не волнуйся, дружище, — зашипел Айс. — У нас все под контролем. За ними постоянно следит Файнрир, и если девчонка чего надумает…
— Он что, перережет ей глотку? — хмыкнул мастер Ингио.
— Да нет же, дурень! — Айс как всегда с легкостью выходил из себя. — Ну что за чепуху ты мелешь!
Я заворочался, и волшебники тут же притихли. Айс как всегда преувеличивал, никакое это было не свидание. Мы встретились с Каришмой совершенно случайно, на рыбном рынке, куда я забрел, помогая нести мастеру Шиме садок с уловом.
Девушка с удивлением уставилась на мой парадный камзол, порядком запятнанный и облепленный рыбьей чешуей.
— Похоже, что вы оставили в нашей лавке последние деньги, — госпожа Каришма улыбнулась, перекладывая из руки в руку тяжелую корзину с яблоками. — Знаете, я просто сгораю от стыда!
— Ну что вы, — смутился я. — Дело вовсе не в деньгах. Мне просто нравится рыбачить.
— Нравится? — девушка брезгливо поморщилась. — Она же скользкая и вонючая! Кому такое может понравиться?
Смущенный, я так и не нашел, что ответить.
— А можно я приглашу вас завтра на пикник? — глаза госпожи Каришмы внезапно засияли как звезды. — Мы можем обсудить поэзию вашего любимого Анеша Амаша, и вы раскроете передо мной секреты привлекательности рыбной ловли!
На рассвете я встретил госпожу Каришму у западных городских ворот. Выглядела девушка так, будто бы собиралась на праздник, пахло от нее какими-то экзотическими духами, а в смуглой руке была зажата вчерашняя плетеная корзинка, накрытая белым кружевным платком. На проверку корзинка оказалась тяжеленной, точно ранец пехотинца. Она больно била меня по ногам, всю дорогу, пока мы карабкались по крутым ступенькам, ведущим на обзорную площадку, расположившуюся на краю скалы высоко над городом.
Вытерев вспотевшее лицо рукавом камзола, я подошел к шатким деревянным перилам, отделяющим крошечную террасу от пропасти. Отсюда открывался захватывающий дух вид на порт, острова и лежащий далеко внизу город. Госпожа Каришма облокотилась на выбеленные солнцем и непогодой перила, и зажмурилась от удовольствия, подставляя лицо свежему ветерку.
— Как вам все это? — она слегка запыхалась и раскраснелась, а тонкая шелковая блузка прилипла к спине.
— Прекрасно, — улыбнулся я, с облегчением опуская проклятущую корзинку на замшелую каменную скамью.
Госпожа Каришма повернулась ко мне так стремительно, что волосы вокруг ее лица взметнулись черным облаком.
— Вы имеете в виду меня или вид на город?
Глаза у девушки были прищурены, а на губах застыла улыбка.
— Не знаю, — пробормотал я, заливаясь краской. — Вы меня застали врасплох.
Внезапно налетевший порыв ветра плотно прижал клетчатую юбку к ее длинным стройным ногам, и я поспешно отвел взгляд в сторону.
— Мне почему-то кажется, что вас воспитывали в монастыре, — госпожа Каришма нахмурилась. — Или даже в казарме…
Чтобы скрыть смущение, я принялся возиться с завязками на корзинке, однако мои руки никак не желали слушаться, и раз за разом соскальзывали с тугого узла.
— Позвольте мне, — тонкие невесомые пальцы легли мне на предплечье. — В этих ужасных кружевах вы беспомощны как ребенок.
Постелив на холодный камень цветастую скатерть, девушка принялась доставать припасы.
— Да тут на целую роту солдат хватит! — удивился я.
— Что поделать, я люблю покушать на свежем воздухе, — госпожа Каришма торжественно водрузила между тарелок со снедью изрядную бутыль с какой-то густой рубиновой жидкостью. — Да и выпить в хорошей компании!
Ветер трепал ее темные волосы, в вышине кружили крикливые дааны, а со стороны моря доносился приглушенный шум прибоя.
Еда оказалась невероятно вкусной, хоть и перченой. Вино наоборот, сладким и очень хмельным. Мы долго болтали о всяких пустяках, о поэзии Анеша Амаша, о книгах и, конечно, о рыбной ловле.
На какой-то короткий миг я совершенно позабыл обо всех своих проблемах, о войне, о принцах, о чародеях. На какой-то миг я почувствовал себя совершенно счастливым!
— У одного моего знакомого библиотекаря в Пааре тоже была утрукская книга, — припомнил я, когда беседа в который раз незаметно перескочила на книги. — Так вот, он считал, что его экземпляр — это последнее, что осталось от всего народа утрук.
— Дедушка то же самое говорит о своем атласе, — госпожа Каришма заметно оживилась. — Я уверена, что он непременно захочет заполучить эту книгу. Ведь она может ему очень пригодиться в работе!
— К сожалению, это невозможно, — сказал я, стряхивая с колен хлебные крошки. — Мой друг отправился в дальнее путешествие, и никому неизвестно когда он вернется. Если вообще вернется…
— Путешествия, — девушка вздохнула. — Как бы я хотела отправиться в путешествие! Хоть куда, лишь бы ненадолго сбежать из Санжу. Мой брат, тот проводит много времени в деловых поездках, по всему Внутреннему морю, разыскивая редкие книги. Мой отец большую часть года живет в Пааре, а дед частенько вспоминает о своем паломничестве в Кирахаллассу, на самый край мира!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
