Из мрака потихоньку выплывала просторная кухня-высокий потолок, печь в углу. С потолочной балки свисали колбасы, похожие на чудовищно толстых пиявок, которых скрутило судорогой, один из углов занимала громадная печь, на стене блестели повешенные в ряд сковородки.
В полном безмолвии на столе вспыхнула свеча, заставив Хорста отшатнуться. От неожиданности он прикрыл глаза ладонью. А когда отвел руку от лица, то обнаружил, что напротив, с другой стороны стола кто-то стоит.
Был виден только высокий силуэт, но горящие золотым пламенем глаза не давали усомниться в том, кому он принадлежит.
– Ты все же добрался до меня. – Маг шагнул вперед, и свет вырвал из тьмы морщинистое смуглое лицо. В короткой бороде и черных волосах блестела седина, в темных глазах стыла досада. – Не прошло и трех месяцев, как обрел свободу, а уже примчался…
– То есть как? – Хорст опешил. – Я освободился от твоего влияния еще на юге, в степях. Родрик…
– Что Родрик? – Лицо Витальфа исказила презрительная усмешка. – Ты поверил этому болвану? И зря! Он сам – не больше чем фигура на доске… был. Ты думаешь, почему мы все сидим по домам? Из-за нелюбви к путешествиям? Вовсе нет! Только тот, кто не движется сам, может перемещать других…
– А как же обряд… Стена… почему ты пустил меня к ней? – пролепетал Хорст, ощущая, как отступает гнев.
– Потому, что это было предусмотрено моим планом! Еще приходилось вас иногда подгонять! Помнишь ту зверюшку, в степи? А Стена… попав за нее, ты должен был стать каналом, через который я смог бы черпать силу Хаоса, великую, неистощимую…
– Зачем?
– Для игр, – Витальф едва заметно улыбнулся, – только они делают мага сильным, а его существование осмысленным. Но Родрик что-то заметил, вмешался в обряд, и у меня ничего не получилось. Канал не возник, а ты… стал тем, кем стал. И зачем-то пришел ко мне. Не хочешь объяснить зачем?
– Что, не догадываешься? – спросил Хорст, ощущая, как сердце вновь затопляет ненависть. – Ты, тварь…
– Хватит! – Голос Витальфа осел, на мгновение стал шипящим. – Прекрати орать. Если есть что сказать по делу – говори, нет – убирайся прочь из моего дома!
– Уберусь, не сомневайся. – Хорст пошатнулся и, чтобы не упасть, вцепился в столешницу. – Только сначала сверну твою шею!
– За что? – Тихий голос звучал равнодушно.
– За что?.. – Гнев вспыхнул с новой силой. – Или после всего, что ты со мной сделал, я еще должен тебя благодарить?
– Кстати, это идея. – Витальф не улыбнулся, даже не пошевельнулся. Сейчас маг напоминал искусно вытесанную статую, у которой двигаются только глаза и рот. – Мог бы сказать мне спасибо.
– Ты что, сбрендил? – Хорст едва не поперхнулся от возмущения. – Ты превратил мою жизнь в череду кошмаров, погубил тех, кто помогал мне, и просишь за это благодарности?
– Кем ты был прошлой весной? – Витальф усмехнулся. – Что видел? А сейчас обошел весь Полуостров. Побывал там, где и не мечтал, видел такое, чего большинство людей никогда не увидят, много узнал… А что до гибели твоих друзей – ты и обрел их только благодаря мне!
– И все равно! – Хорст вдруг почувствовал, что ненависть и ярость, которые в эти последние дни гнали его вперед, к цели, исчезают. Теперь, когда цель была в двух шагах, ему больше не хотелось убивать, в душе ощущалась такая же пустота, как и в карманах, а в голосе не звучало убежденности. – Ты сделал меня фигурой на доске, лишил воли!
– Многие с радостью лишились бы воли, чтобы служить мне, – маг пожал плечами.
– Но не я! И теперь знай, что больше я в этих играх не участвую…
– Вот как? – Хорст опешил, увидев на лице собеседника искреннюю, открытую улыбку. – Ты что, не понял, почему избежал гибели после Исторжения, каким именно образом нашел этот дом и вошел в него? Не заметил, что происходило с тобой после Стены? Тогда ты слеп, как крот! Загляни к себе в карман!
Хорст сунул руку в карман и наткнулся на что-то твердое и холодное. Потянул за цепочку, и в свете свечи закачался, рассыпая блики, амулет с подвеской – серебряная змеиная голова с желтыми отметинами позади ушей.
– Что это? Я же его продал…
– О мой недогадливый враг, да будет тебе известно – из игры выйти нельзя! – Маг откровенно над ним потешался. – И попавший в нее может быть либо фигурой, либо игроком! Погляди хотя бы туда!
Витальф махнул рукой. Хорст повернулся и уставился в неизвестно откуда взявшееся на стене зеркало. В его темной глубине проступила его собственная фигура, торчащие волосы, ошеломленное лицо.
Глаза на нем пылали, будто в них плавилось золото.
– О, нет!.. – только и смог сказать Хорст, и амулет, вывалившийся из его руки, со звоном упал на пол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
