Едва два члена городского управления покинули сцену, из муниципалитета появился квартет: пожилой мужчина, молодая женщина, девочка и мальчик. Девочка держала за руку мальчика, а в другой руке несла шахматную доску. Мальчик выглядел чуть ли не таким же несчастным, как Младший… и тоже потирал висок свободной рукой. Все четверо пересекли аллею Благополучия, а потом прошли мимо скамьи Расти.
— Привет! — радостно поздоровалась с ним девочка. — Я Элис. Это Эйден.
— Мы собираемся поселиться в доме сущенника, — мрачно сообщил Эйден. Он все еще потирал висок и выглядел очень бледным.
— Как интересно, — улыбнулся Расти. — Иногда я мечтаю о том, чтобы пожить в доме сущенника.
Мужчина и женщина догнали детей. Они держались за руки. Отец и дочь, предположил Расти.
— Мы просто хотим поговорить с пастором Либби, — поправила Эйдена женщина. — Вы не знаете, она еще не вернулась?
— Понятия не имею.
— Что ж, мы пойдем и подождем. У дома сущенника. — Произнося последнюю фразу, она улыбнулась пожилому мужчине. Расти решил, что они, возможно, не отец и дочь. — Так нам посоветовал уборщик.
— Эл Тиммонс? — Расти видел, как Эл запрыгнул в кузов пикапа «Универсального магазина Берпи».
— Нет, другой, — пояснил пожилой мужчина. — Он сказал, что преподобная сможет помочь нам с жильем.
Расти кивнул.
— Его звали Дейл?
— Если не ошибаюсь, он не назвал нам своего имени, — ответила женщина.
— Пошли! — Мальчик отпустил сестру и потянул женщину за руку. — Я хочу поиграть в другую игру, о которой ты говорила. — Но в голосе звучало скорее недовольство, чем предвкушение. Результат, возможно, легкого шока. Или какой-то болезни. Если второй вариант, Расти надеялся, что обычная простуда. Чего не хватало сейчас Миллу, так это эпидемии гриппа.
— Они остались без мамы, по крайней мере временно, — тихим голосом пояснила женщина. — Мы о них заботимся.
— Это хорошо, — искренне произнес Расти. — Сынок, у тебя болит голова?
— Нет.
— Горло не дерет?
— Нет. — Мальчик, которого звали Эйден, очень серьезно посмотрел на Расти. — Знаешь, что? Если в этом году мы не будем играть в «сладость-или-гадость», я не огорчусь.
— Эйден Эпплтон! — воскликнула Элис, потрясенная до глубины души.
Расти между тем чуть дернулся, стал все больше беспокоиться, ничего не мог с собой поделать. Но он улыбнулся:
— Не огорчишься? Почему?
— Потому что нас водит мама, а мама уехала за подуктами.
— Он хотел сказать — продуктами, — поправила брата Элис.
— Она поехала купить вупы. — Выглядел Эйден маленьким старичком. Маленьким встревоженным старичком. — Я боюсь идти на Хэллоуинин без мамочки.
— Пошли, Каро, — сказал мужчина. — Мы должны…
Расти поднялся со скамьи:
— Могу я поговорить с вами, мэм? Отойдем на пару шагов.
На лице Каролин отразилось недоумение и тревога, но она отошла с ним за голубую ель.
— Судорожной активности вы у мальчика не замечали? — спросил Расти. — К примеру, он внезапно прекращал какое-то свое занятие… вы понимаете, застывал на месте… или смотрел в одну точку… или чмокал губами…
— Ничего такого, — ответил подошедший к ним мужчина.
— Да, да, — согласилась Каролин, но выглядела она испуганной.
Мужчина это заметил, хмуро взглянул на Расти:
— Вы врач?
— Фельдшер. Я подумал, возможно…
— Конечно же, мы ценим вашу заботу, мистер…
— Эрик Эверетт. Зовите меня Расти.
— Мы ценим вашу заботу, мистер Эверетт, но я уверен, тут вы волнуетесь напрасно. Не забывайте, что дети остались без матери…
— И провели две ночи практически без еды, — добавила Каролин. — Они пытались добраться до города самостоятельно, когда эти двое… полицейских, — она поморщилась, словно от этого слова дурно пахло, — их нашли.
Расти кивнул.
— Возможно, объяснение в этом. Но маленькая девочка вроде бы в норме.
— Дети реагируют по-разному. И нам пора. А то они убегают, Терс.
Элис и Эйден бежали через площадь, подбрасывая ногами упавшие листья. Элис размахивала шахматной доской и во весь голос кричала:
— Дом сущенника! Дом сущенника!
Мальчик старался от нее не отстать и тоже кричал.
Мальчик на мгновение задумался о своем, ничего больше, подумал Расти. Остальное — совпадение. Нет, дело даже не в этом. Какой американский ребенок не думает о Хэллоуине во второй половине октября? В одном Расти не сомневался: если этих людей потом спросят, они вспомнят, где именно и когда они видели Эрика Эверетта по прозвищу Расти. Вся секретность насмарку.
Седоволосый мужчина возвысил голос:
— Дети! Дети!
Молодая женщина оглядела Расти. Потом протянула руку:
— Спасибо за вашу озабоченность, мистер Эверетт. Расти.
— Возможно, чрезмерную. Профессиональная вредность.
— Вы полностью прощены. Это был самый безумный уикэнд в истории человечества. Готова подписаться.
— Это точно. Если я вам понадоблюсь, загляните в больницу или Центр здоровья. — Он указал в направлении «Кэтрин Рассел», которую они бы видели, если бы не оставшаяся на деревьях листва. И кто знает, опадет ли она.
— Или на эту скамью. — Женщина улыбнулась.
— Или на эту скамью, точно, — заулыбался и Расти.
— Каро! — В голосе Терса слышалось нетерпение. — Пошли!
Она попрощалась с Расти взмахом руки — даже не взмахом, только чуть шевельнула кончиками пальцев — и побежала за остальными. Бежала легко, грациозно. Расти задался вопросом: известно ли Терсу, что девушки, которые могли бегать легко и грациозно, практически всегда убегали от своих пожилых любовников, рано или поздно? Может, он это и знал. Может, такое с ним уже случалось.
Расти наблюдал, как они пересекают городскую площадь, держа курс на шпиль церкви Конго. Со временем деревья скрыли их из виду. Когда он посмотрел на полицейский участок, Ренни-младшего там уже не было.
Расти посидел несколько секунд, барабаня пальцами по бедрам. Потом принял решение и встал. Проверка склада-хранилища у муниципалитета на предмет нахождения там пропавших из больницы контейнеров с пропаном могла и подождать. Его больше интересовало другое: что делал в муниципалитете один и единственный на весь Милл офицер армии США.
9
Когда Расти пересекал аллею Благополучия, направляясь к муниципалитету, Барби одобрительно посвистывал. Атомное убежище длиной не уступало вагону-ресторану компании «Амтрак», и на полках в большом количестве стояли консервы. В основном рыбные: сардины, лосось и нечто, называемое «Жареными ломтиками моллюсков от Сноу». Барби оставалось только надеяться, что пробовать это блюдо ему не придется. Хватало здесь и бакалеи, коробок и пластиковых канистр с надписями: «РИС», «ПШЕНИЧНАЯ МУКА», «СУХОЕ МОЛОКО», «САХАР». Стояли поддоны с бутылками питьевой воды. Он насчитал десять больших коробок с маркировкой «ГАЛЕТЫ ИЗ ГОСРЕЗЕРВА США». Еще на двух коробках прочитал: «ШОКОЛАД ИЗ ГОСРЕЗЕРВА США». На стене, над всеми запасами, висел пожелтевший лозунг: «700 КАЛОРИЙ В ДЕНЬ ПОЛУЧАЕМ — ГОЛОД В УГОЛ НАВСЕГДА ЗАГОНЯЕМ».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
