учеными современности, воздал в мавзолее почести Александру Македонскому, – сказал Цезарь.
– Египтом теперь правит Клеопатра и один из братьев – Птолемей XIV, совсем юный, – добродушно произнес Карфулен.
– Женщина получила титул фараона. Невероятно! – Руфин, прищурившись, посмотрел на Цезаря.
Диктатор парировал:
– Она происходит по прямой линии от Птолемея I, родственника Александра Великого!
– У нее чарующий голос и острый ум, – прокомментировал Тиберий. – Народ на берегу, увидев ее, падает ниц и поклоняется, как богине.
– Она и есть богиня! – Цезарь с обожанием смотрел на свою пассию.
Встал и направился к египетской царице. Подойдя, учтиво поклонился и, улыбнувшись, стал что-то рассказывать. Клеопатра трепетно смотрела ему в глаза.
– Слабость великого человека, – произнес Карфулен.
– Роман затянулся на восемь месяцев, – сказал Руфин.
– Любовь? – спросил Тиберий.
– Увлечение! – Руфин, наблюдая за парой, у которой завязались романтические отношения, тихо, чтобы слышали лишь товарищи, сказал: – Блудница, обольстительница и умелая интриганка.
Клеопатра, которая не могла слышать этих слов, повернула голову и так посмотрела на него, что Руфин вздрогнул, поперхнулся и пролил на себя вино.
Глава 37
Оставив царице три легиона и легата Руфина, Цезарь с железным легионом отбыл из Египта. Но не в Рим, где его ждали (потому что Антоний и другие политики, замещавшие диктатора, не справлялись, и город погрузился в анархию). И не в провинцию Африка, где последователи Помпея собирались с силами. Цезарь отправился в Малую Азию. После Египта с его чудесами и магией он уже мыслил другими категориями. Энергия этого человека направлялась богиней, появилась способность менять события и судьбу, а убеждение в собственной исключительности укрепилось. Теперь ему стало мало одного Рима – захотелось заполучить весь мир! План был впечатляющим: пленить армянского царя Артавазда, а по пути решить проблему мнимой угрозы со стороны царя Фарнака. «Задача из задач – завладеть Свитком Творца! Решу задачу, и стану не только первым в Риме, но положу мир к своим ногам. Все торговые пути возьму под контроль, Рим гарантированно обеспечу зерном и рабами, Парфия будет завоевана, Индия и Китай станут вассалами, скифы падут, а германцы и галлы смирятся с римским владычеством. Целый мир – Римская империя, а я – император, представитель бога на земле!» – мысли Цезаря, опережая одна другую, как ураган, проносились в мозгу, подбадривая, придавая силу, порождая стремления.
Клеопатре Цезарь подарил Кипр и великолепного сына, разрешив дать ребенку прозвище Цезарион (Маленький Цезарь). Диктатор, у которого родных детей от законных жен не было, признал сына и прочил его в наследники своей империи. Брат-соправитель Клеопатре больше был не нужен, и она решила избавиться от него. Как только малыш окреп, Птолемея XIV отравили.
В Малой Азии кипели страсти. Затаивший обиду Фарнак, сын знаменитого Митридата VI Евпатора, вдруг осознал, как велик был его отец, которого он предал, и как мало он получил за свое предательство – лишь Боспор. Не обладая и частью таланта отца, главного злодея эпохи, он, тем не менее, объявил себя царем царей и решил освободить Понтийское царство от римских оккупантов. Внезапно с войском на кораблях пересек Черное море, высадился в Малой Азии и начал наступление. Первый бой был удачным. При Никополе, городе, основанном Помпеем в честь победы римского оружия над Митридатом, Фарнак победил, обратив в бегство римские легионы и вернув себе столицу Амасию.
Цезарь с железным легионом пришел в Понт. Крепость Зела (у ее стен произошли две знаменитые битвы), окруженная живописной природой, невысокими горами, долинами, рекой, озером и болотом, в ряду других крепостей призвана была защищать подступы к Амасии. Присоединив к своему легиону войска неудачников-легатов и армию царя Галатии Дейотара, Цезарь встал лагерем на возвышенности напротив крепости.
– Что скажешь, трибун Фавоний? – обратился Цезарь к бывшему советнику Помпея.
Фавоний – его Цезарь простил и повысил в должности – не раз доказывал, что может предсказывать события. Бросив взгляд на тлеющий красными угольками камень перстня, который диктатор носил, не снимая, трибун произнес:
– Проконсул, Фортуна тебе благоволит. Можешь уже до битвы послать в сенат донесение о победе над врагом.
– Фортуна слепа и многих ослепляет, но любимцев балует и возносит на пьедестал, – сказал Цезарь и обернулся к секретарю: удачная мысль должна быть записана.
Появилась армия Фарнака. Цезарь приказал построить боевые порядки на склоне. Самоуверенный Фарнак повел войско в атаку: на правом фланге скифская конница, на левом сарматы, в центре – пехота боспорцев. Римские легионеры с боевым кличем «Барра!», призванным подбодрить товарищей и устрашить врага, неудержимо ринулись со склона на противника. VI железный легион (ветераны, самое опасное оружие Цезаря), сметая все, как лавина, обрушился на левый фланг Фарнака и опрокинул его. Войско Фарнака вместе с царем обратилось в бегство.
– Битва стремительная, победа безоговорочная! – Цезарь блистал остроумием. – Секретарь, отправить в сенат отчет о сражении. Пиши: «Пришел, увидел, победил!».
Фарнак сбежал в Таврику, где был убит в ходе переворота.
– Десять дневных ускоренных переходов, и мы в Арташате. Пусть Артавазд думает, что я хочу завоевать Парфию! – Цезарь, воодушевленный и ликующий, в палатке командующего планировал со своим штабом новый поход. – Из Арташата вернемся в Рим, где мое новое имя – император Гай Юлий Цезарь – устрашит врагов и откроет путь к бессрочному правлению. Что скажешь, трибун Фавоний?
Фавоний, хмурый и тревожный, осторожно сказал:
– Проконсул, в Риме царит безвластие, требуется твое немедленное возвращение в столицу.
– Ты не договариваешь, Фавоний! – Командующий смотрел на него выжидательно.
– Поход в Армению опасен! – Трибун старался быть убедительным: – Римские военачальники, которые ходили завоевывать эту страну, плохо кончили: Лукулл стал безумцем, Помпей потерял голову.
– И почему же?
– Демон, дух, некая непознаваемая сила обитает в горе Арарат! – Фавоний стал говорить торопливо: – Демон равнодушен к человеку, пока тот не замыслил плохое против Армении, в противном случае околдовывает его, с готовностью служит ему, отвращает от зла, а потом высасывает энергию и направляет на погибель. Как это происходит, мне неведомо, но ясно одно: опасность для тебя, Цезарь, большая.
– А римские боги? Почему бы им не защитить меня? – Глубоко верующий Цезарь считал, что его боги всесильны.
– Все просто: демон – посредник между богами и людьми. Здесь он служит армянским богам.
– Люди охотно верят тому, чему желают верить! – Вскинув голову, Цезарь мечтательно произнес: – Неплохо бы подчинить демона своей воле! Вызывать, когда потребуется, и управлять!
– Проконсул! Магия и ритуалы, скрытое и непознанное – не предметы твоей миссии, – произнес Фавоний, посматривая на драконий перстень.
Цезарь опустил глаза. Камень в перстне переливался от серебристо-серого цвета до фиолетово-синего. Его голос прозвучал фальшиво:
– Такова природа человека: неизвестное порождает либо веру, либо страх. – Он повернулся к офицерам: – В конце концов, Рим ждет меня! Нужно получить должность консула и разбить все еще сильных сторонников Помпея. Дел много. Возвращаемся!
Величие Цезаря устрашило противников. Он стал консулом и
