— Вот это д-а-а-а-а…! Я поражен, леди! — я действительно был немало удивлен такими причинами ее поведения. — Вы готовы выйти замуж за чудовище во имя интересов графства?
Я непроизвольно посмотрел на слуг: Леси следила за нашим разговором с любопытством, будто заранее прикидывая, как потом в лицах будет рассказывать о нем подругам; Протис — с восхищением и обожанием смотрел на свою госпожу, как на святую мученицу.
— Да, — гордо ответила Олисия. — Я так воспитана.
— А с чего ты решила, что предложение стать зятем графа для меня будет лестно?
— Простолюдины всегда мечтают стать благородными, — непререкаемым тоном ответствовала графиня
— Да, почему ты решила, что я простолюдин?! Тебе папенька твой не говорил, что я элморский барон?
— Говорил. Но я решила, что ты не можешь быть им сейчас! что ты станешь! бароном, когда закончишь академию. В вашей стране всякое возможно. А настоящий благородный никогда не унизится до того, чтобы работать поваром. И манеры твои — манеры простолюдина! — запальчиво, проглатывая слова, выплюнула юная…леди.
— И много ты видела баронов, чтобы рассуждать об их манерах? — ехидно поинтересовался я.
— Однажды к нам приезжал мой дядя… и я много читала в книгах. Ваши манеры совершенно не соответствуют.
Меня тронули за плечо. Оглянувшись, я увидел Саллиниана.
— Мне жаль прерывать вашу дискуссию, но заведующая больницей уезжает в Заллир, и хотела бы с Вами уточнить список необходимых зелий. Наш травник его составил перед отъездом, но, может быть, вы что-нибудь еще присоветуете?
— Хорошо. Иду. — я повернулся к Олисии и угрожающе сказал, — А с тобой я еще поговорю. Чтоб ты там ни вообразила, но я барон из древнего рода, — не дожидаясь ответа, я поспешил за дознавателем.
Хозяйственная власть местной больницы была представлена полной пожилой женщиной с громоподобным голосом и манерами пехотного сержанта. Сразу было видно, что у такой не забалуешь: везде чистота и порядок, но стаи уборщиц резво что-то протирали и мыли; со стороны кухни доносились довольно приятные ароматы; очередь в столовую из ходячих больных была выстроена чуть ли не по-ранжиру.
— За меня остается госпожа Торсилеза, — деловито рявкнула заведующая, скептически осматривая мою фигуру. — Она справиться с работой. А вот вы… Ну, если наш рыжик сказал, что справитесь, значит, справитесь. Когда-нибудь приходилось работать в больнице самостоятельно? Не на практиках с толпой наставников.
— Около года я исполнял обязанности помощника лекаря в больнице королевы Сенлины Сомбероса. Там мне уже доверяли довольно сложные операции.
— Вот оно что-о-о-о! — понимающе протянул дознаватель. — Помощник лекаря столичной больницы.
— Сгодится, — довольно рыкнула заведующая. — Вот список зелий. Надо ли что еще? Пишите, что считаете нужным, и не стесняйтесь: все вытрясу из этого жмота — хранителя склада.
Прочитав список, я добавил несколько пунктов.
— Кое-что добавил, но не уверен — дошли эти новинки до ваших краев или нет.
— Дойдут, — уверила меня заведующая. — Итак, я с вами прощаюсь. Надеюсь, — почти угрожающе сказала она, — Что вы не обидите наших больных. Линичек, пошли, — она подхватила господина дознавателя под руку, повела на выход, но вдруг остановилась, снова развернулась ко мне и сказала, поумерив громкость, — И еще. Я очень благодарна вам за моего мужа. Сколько ночей мы с ним не спали. Сколько зелий обезболивающих он выпил. Сколько мазей втер… Не пересчитать. От всей души благодарю, — и она вместе с мужем поклонилась мне.
Я, в свою очередь, молча, поклонился в ответ. Женщина с характером — сначала дело, потом личное.
Ко мне подошла стройная молодая женщина в мантии помощницы травника и тихим ласковым голосом представилась.
— Меня зовут Торсилеза. Я буду замещать госпожу заведующую на время ее отсутствия. С чего желаете начать, господин помощник лекаря? С осмотра больницы или с обхода?
— Меня можно называть просто Филлиниан. А начнем мы с обхода, — я уже видел операционную, ординаторскую, с палатами и больными познакомлюсь во время обхода, с кухней можно и позже. — Кто будет меня сопровождать?
— Младшая помощница Миринилла. Я ее сейчас к вам пришлю — заодно она возьмет карты пациентов.
В четырехместной палате для безнадежных заняты были три койки. Точнее, две больными: егерем тридцати двух лет с паучьей болезнью и стариком плотником семидесяти одного года с ишемической болезнью сердца: на третьей, видимо, иногда отдыхала какая-то женщина.
— Жена егеря, — шепнула Миринилла. — Не хочет до самого конца покидать мужа. Семья остается без кормильца, а так она все деньги на снадобья тратит, чтобы мужу какое-то облегчение сделать. Вы же понимаете, у нас только сравнительно дешевые средства. Так на платную помощь денег у них нет, даже если все продадут. Жена и на это согласна была, так муж отказался. У лекаря заллирского больных много; помочь он может только на короткое время; так потом-то все снова возвращается.
Молодая еще женщина, исхудавшая от переживаний, с красными от бессонницы и слез глазами, не обратила на нас никакого внимания. Тихо сидела рядом с дорогим ей человеком, что-то шепотом рассказывала ему и поглаживала руку.
— У них двое детей: девочке тринадцать, а мальчику — девять. Маму отпустили, а по хозяйству сами так и справляются, — поделилась сведениями помощница.
Просмотрев обоих пациентов магическим взглядом, пролистал карты. Собственно, что я там ожидал увидеть? В графе «Примененные магусы» стояли пометки только о простейших, обезболивающих и поддерживающих структурах. Ничего другого травник сделать был не в силах.
Дед, с моей точки зрения, был и самым простым и самым рискованным пациентом. Он мог без исцеления потерпеть еще полмесяца-месяц, а мог и… через час уйти в чертоги Богов. Слишком заросли коронарные артерии атеросклеротическими бляшками.
У егеря паучья болезнь своими метастазами уже существенно нарушила функции многих органов. Я, откровенно, сомневался, что мы с больным выдержим исцеление, настолько он был истощен. Фактически скелет, обтянутый кожей. И с каждым часом его шансы выжить стремительно падали.
Диета и зелья всем назначены правильно: претензий к Ирритано у меня не было — грамотный парень. Ишь ты — усмехнулся я сам себе — столичная штучка. Травник-то в зельях поопытнее меня будет, а я — «претензий не имею»! — понимаете ли.
Ладно. Решил так. Первым делом почистить сосуды деду, благо много сил и времени на подготовку это не потребует, а через денек этого безнадежного можно будет выписывать. Я не жадный, но полное омоложение мне еще недоступно — это первое. Второе — остаться без сил, когда они могут экстренно потребоваться, тоже не хотелось бы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
