Я смотрела ему вслед.
Как только я осталась одна, мое внимание переключилось на бумаги, и я осторожно подошла поближе.
Можно было подумать, что это бомба, и до взрыва оставалось всего десять секунд. Я спокойно сражалась с ангелом и дьяволом на своих плечах. Я не имел права читать то, что подозрительно походило на юридические документы.
Но это не значит, что ты не должна этого делать, прошептал мне на ухо дьявол в красном.
Мне тоже показалось, что я действую на автопилоте, когда поднимала бумаги со стола. Первое, что я заметила, была подпись Джерико, более беспорядочная, чем обычно, и втиснутая в верхний угол страницы. Но не его имя, подписанное не в том месте, заставило меня застыть в ужасе и замешательстве. Это было все, что последовало потом.
Это был запах роз.
Это были те эмоции, которые я должна была испытывать, но не испытывала.
Потому что там была только печаль.
Горе, охватившее меня, не позволяло мне почувствовать что-либо еще. Оно не позволило мне отрицать или разочаровываться, когда я снова перечитала те слова.
Я уже искала повод простить его.
Так что горе не позволяло мне злиться.
Оно не вызывало у меня отвращения, чувства вины или ревности.
Потому что разрешение этих чувств дало бы мне надежду на то, что Джерико не потерян для меня навсегда, и… мое разрывающееся сердце ничего не могло поделать.
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ
— Дерьмо, — застонав, я наклонился, когда мои глаза открылись сами по себе. Я схватил телефон с прикроватной тумбочки, чтобы проверить время.
Было только девять тридцать.
Какого хуя я проснулся?
Бросив телефон обратно, я расслабился и попытался снова заснуть, но мой разум не переставал бить тревогу. Пытался, должно быть, минут десять, прежде чем сдался и встал с постели. К счастью, я лег спать в брюках, потому что у меня была поставлена задача, когда выбежал из своей комнаты.
Я полностью намеревался позаботиться о том, чтобы тот из моих друзей, кто предпочел умереть в этот нечестивый час, ушел мучительно. Не замедляя шага, я прошел мимо комнаты Рика и увидел, как он, шаркая, выходит с одним открытым глазом и торчащими во все стороны волосами.
Значит Хьюстон.
Покалечить тяжелее, но я справлюсь.
Я услышал, как Рик последовал за мной, но только для того, чтобы мы оба остановились, когда достигли лестницы. Хьюстон шел по короткому коридору, ведущему в его спальню, и выглядел таким же растерянным, когда заметил нас.
Так… какого хрена?
У меня не было внутренне настроенного сигнала тревоги ни для кого другого. Не было никого, на кого мне было бы не насрать. Никого другого, кроме…
Я отвернулся от лестницы и направился обратно тем же путем, каким пришел, обратно к комнате Брэкстон, прежде чем мой разум успел закончить мысль. Я чувствовал, что Хьюстон и Рик стоят у меня за спиной, когда целую минуту подряд стучал в ее дверь, но никто не отвечал. Все это время я рассуждал о том, что Брэкстон тоже не жаворонок.
Она, наверное, спит.
Я не понимал, что Хьюстон потерял терпение, и повернул ручку до тех пор, пока мой кулак не соприкоснулся с воздухом, когда дверь распахнулась. Мы втроем вошли внутрь, одинаково нахмурившись и оглядевшись по сторонам. Постельное белье было смято, но все еще застелено, что говорило о том, что прошлой ночью она здесь не спала. Однако самым большим признаком того, что что-то было не так, было все ее пропавшее дерьмо.
Рик был первым, кто вышел из оцепенения, в которое ввела нас Брэкстон, и я наблюдал, как он, как пугливый котенок, подошел к тумбочке с правой стороны кровати, которую Брэкстон предпочитала, когда мы не заставляли ее спать посередине.
Я даже не заметил, что один из ножей нашего шеф-повара торчит из деревянной поверхности рукояткой вверх.
Когда Рик просто стоял там, уставившись на нож, вместо того чтобы рассказать нам, почему Брэкстон уничтожала нашу мебель, я подошел к нему, а Хьюстон следовал за мной по пятам.
— Что случилось? — спросил я его, подойдя и встав рядом с ним. Рик и так был чертовски бледным, но прямо сейчас он выглядел так, словно либо увидел привидение, либо сам стал привидением.
Когда он по-прежнему ни хрена не сказал, я посмотрел на нож. А потом взглянул на бумаги, приколотые снизу, но мое внимание привлек мой медальон, который она тоже оставила, и слова, вырезанные на дереве.
С годовщиной.
— С годовщиной? — размышлял я вслух. Неохотно взял свой медальон со стола и сунул его в карман, а не надел на шею. Я был раздражен дерзостью Брэкстон вернуть его так, словно между нами все кончено, но я не был полностью расстроен. В любом случае, медальон был не тем, что я хотел, чтобы она носила от меня. Брэкстон заслуживала чего-то, что имело бы особый смысл, и она это получит.
— Сегодня третье сентября, — пробормотал Рик. Это его первые слова с тех пор, как он проснулся.
Почему эта дата показалась мне такой знакомой?
Он поднял голову, увидел вопрос в моих глазах и сказал:
— Дата моей свадьбы.
Дерьмо.
Мой взгляд вернулся к бумагам, которые Брэкстон по какой-то причине наколола прямо по центру, с подписью Рика в правом верхнем углу. На этот раз я обратил достаточное внимание, чтобы заметить, что это было.
ХОДАТАЙСТВО О РАСТОРЖЕНИИ БРАКА
В отношении брака или зарегистрированного домашнего партнерства:
Джерико Нобл (истец)
и
Эмили Нобл (ответчик)
Дата заключения брака/домашнего партнерства: 3 сентября 2013 г.
Место заключения брака/домашнего партнерства: округ Малтнома, штат Орегон
Дата подачи заявления о расторжении:
9 апреля 2018 года
Непримиримые разногласия между сторонами привели к непоправимому распаду их брака/домашнего партнерства.
Я пропустил остальную часть юридического жаргона, пока не добрался до той части, которая рисовала яркую картину того, как основательно Рик все засрал. Ему было недостаточно воткнуть нож в спину Брэкстон, который она категорически оставила, чтобы прояснить свои чувства.
Нет.
Я шумно выдохнул.
Он должен был довести дело до конца, черт возьми.
Он должен был убедиться, что у нас не будет ни единого шанса вернуть ее.
Потому что Джерико Нобл был таким же садистом, как и мазохистом.
Он похоронил себя в тоске и боли, а когда этого оказалось недостаточно, он причинил ее еще больше.
Я разочарованно покачал головой, перечитывая эту часть еще раз, даже когда почувствовал, как чувство вины проникает в мои кости, напоминая мне, что это было моих рук дело.
Дети от брака/домашнего партнерства:
Имя: ____________________
Пол: ___________________
Дата рождения: ______________
Возраст: Три года
— Какого хуя ты включил эту хрень? — я все равно взорвался. — Ты даже не знаешь, твой ли это ребенок, придурок! Имя неизвестно. Пол неизвестен. Дата рождения, не-блядь-известна. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что Эмили могла солгать? Возможно, даже и ребенка то нет!
— Она не лгала, — заверил он меня, и меня затошнило, когда услышал, как он защищает эту лживую изменяющую суку.
— Значит, ты видел ее хоть раз за последние четыре года? У нее случайно не было ребенка на руках? — я схватил нож с прикроватной тумбочки и схватил бумаги, чтобы изучить их поближе. Мне просто нужно было знать, какое еще тупое дерьмо использовала самобичующаяся задница Джерико, чтобы все нам испоганить. Как только буду уверен, что в его гребаном шкафу больше нет скелетов, я пойду за своей девочкой.
Я уже не был так уверен, что смогу заниматься этим дерьмом с тремя друзьями.
