потому, что в его устах оно звучало так естественно, почти ласково, как будто она была его сестрой.
— Что такое?
— Вот это, — сказал Хельге, опуская разлагающуюся нижнюю губу на лице Бертины и держа увеличительное стекло перед зубами на нижней челюсти. — Вон там. Похоже на кожу.
Александра наклонилась пониже. Это было едва заметно невооружённым глазом, но под увеличительным стеклом сомнений не оставалось. Белая засохшая чешуйка, торчащая между двумя зубами.
— Господи, Хельге, — сказала она. — Это кожа.
Было без одной минуты двенадцать. Катрина оглядела публику в конференц-зале в главном здании полиции и пришла к выводу, что, как и в прошлый раз, пресса была во всеоружии. Она увидела Терри Воге, сидящего рядом с Моной До. Не так уж и странно, учитывая, что ту историю он подал «ВГ» на блюдечке. Тем не менее, ей показалось, что До выглядела немного не в своей тарелке. Она бросила взгляд в задние ряды, заметив мужчину, которого раньше не видела, и предположила, что он, скорее всего был из церковного журнала или христианской газеты, поскольку на нём был белый воротничок священнослужителя. Он сидел с очень прямой спиной, глядя прямо на неё, как выжидающий, внимательный школьник. Его постоянная улыбка на лице и немигающие глаза напомнили ей о кукле чревовещателя. В самом конце зала она увидела Харри, прислонившегося к стене со скрещёнными руками. Затем началась пресс-конференция.
Кедзиерски рассказал о том, что произошло: полиция, действуя на основании информации, полученной от журналиста Терри Воге, прибыла на вершину холма Колсас, где были найдены головы Бертины Бертильсен и Хелены Рё. Что Воге дал показания, и в настоящее время полиция не планирует выдвигать ему какие-либо обвинения за его поступок. Конечно, они не могут исключать сговор двух или более людей для совершения убийств, но при нынешних обстоятельствах Маркус Рё будет освобождён.
После этого — как эхо прошлой ночи — последовал шквал вопросов.
Бодиль Меллинг сидела на трибуне, чтобы отвечать на вопросы более общего характера. И — она предупредила об этом Катрину — чтобы отвечать на любые вопросы о Харри Холе.
— Я думаю, было бы лучше всего, если бы ты вообще не упоминала Холе в своих ответах, — сказала главный суперинтендант. Не следует также касаться нового алиби Рё — что в момент совершения двух убийств он находился в клубе для геев — поскольку эта информации была получена весьма сомнительным путём.
Первые вопросы были об обнаружении голов, и Катрина отвечала стандартными фразами о том, что не в состоянии ответить на данные вопросы и не может прокомментировать.
— Означает ли это, что вы также не нашли никаких улик на месте преступления?
— Я уже ответила на это — без комментариев, — сказала Катрина. — Но думаю, с уверенностью можно сказать, что Колсас нельзя считать первичным местом преступления.
Некоторые из наиболее опытных репортёров усмехнулись.
После нескольких вопросов технического характера был задан первый неловкий вопрос.
— Не стыдно ли полиции, что приходится освободить Маркуса Рё спустя четыре дня после заключения под стражу?
Катрина взглянула на Бодиль Меллинг, которая кивнула в знак того, что намерена сама дать ответ.
— Как и любое другое дело, полиция расследует эти убийства с помощью инструментов, имеющихся в нашем распоряжении, — сказала Меллинг. — Одним из таких инструментов является задержание лиц, на которых падают подозрения ввиду технических или тактических косвенных улик, с целью минимизации риска побега или фальсификации доказательств. Это не говорит о том, что полиция убеждена, что виновный пойман, и не говорит, что нами была допущена ошибка, если дальнейшее расследование привело к тому, что задержание подозреваемого более нельзя считать необходимым. Будь у нас информация, которую мы получили в воскресенье, мы снова поступили бы таким же образом. Так что нет, не стыдно.
— Но об этом позаботилось не полицейское расследование, а Терри Воге.
— Использование горячих линий, по которым люди могут позвонить и сообщить информацию, является элементом расследования. Часть нашей работы заключается в тщательном анализе этой информации, и тот факт, что мы серьёзно отнеслись к звонку Воге, является примером верного суждения с нашей стороны.
— Означает ли это, что было трудно решить, следует ли воспринимать Воге всерьёз?
— Без комментариев, — коротко ответила Меллинг, но Катрина увидела едва заметную улыбку.
Вопросы теперь посыпались со всех сторон, но Меллинг отвечала спокойно и уверенно. Катрина спрашивала себя, не ошиблась ли она насчёт этой женщины, возможно, она всё-таки представляла из себя нечто большее, чем посредственную карьеристку.
У Катрины появилось время рассмотреть людей в зале, и она увидела, как Харри достал телефон, посмотрел на его дисплей и вышел из зала.
Когда Меллинг закончила отвечать на один из вопросов и Кедзиерски разрешил следующему журналисту в очереди обратиться к людям на трибуне, Катрина почувствовала, как телефон в кармане её куртки завибрировал. Следующий вопрос также был адресован Меллинг. Катрина видела, как Харри возвращается в зал, ловит её взгляд и указывает на свой телефон. Она поняла и достала свой мобильный под столом. Сообщение от Харри: «Институтом судебной медицины обнаружено ДНК, совпадение 80%».
Катрина перечитала ещё раз. Восемьдесят процентов не означали, что профиль ДНК совпадает с восемьюдесятью процентами других профилей — тогда вам пришлось бы включить всё человечество и каждое животное, вплоть до улиток. Восемьдесят процентов совпадений в данном контексте означали, что вероятность того, что они нашли того самого человека, составляла восемьдесят процентов. Она почувствовала, как участилось её сердцебиение. Журналист был прав: они не нашли никаких улик вокруг дерева на вершине холма Колсас. Так что результаты ДНК-теста были просто фантастикой. Восемьдесят процентов, конечно, не сто, но это … восемьдесят процентов. А учитывая, что сейчас только полдень, у них не было времени получить полный профиль ДНК, но в течение дня эта цифра могла увеличиться. Но могла ли она также уменьшиться? Честно говоря, она не поняла до конца всего того, что Александра когда-то объясняла ей о тонкостях анализа ДНК. Неважно, ей просто хотелось встать и выбежать отсюда, а не сидеть, подкармливая стервятников, только не сейчас, когда у них наконец-то появилась зацепка, имя! Кто-то, кто был у них в базе данных, вероятно, ранее осуждённый, или, по крайней мере, кого они раньше арестовывали. Кто-то…
Ей в голову пришла мысль.
Не Рё! О Боже, хоть бы это не был снова Рё, она не вынесет повторения этой канители. Она закрыла глаза и поняла, что всё стихло.
— Братт? — это был голос Кедзиерски.
Катрина открыла глаза, извинилась и попросила
