В одиннадцать часов утра на дороге, шедшей рядом с железнодорожным полотном в сторону Сайлора, показалась пехота и кавалерия Великой Унии. В километре впереди гарцевали кавалерийские разъезды. Обер стоял рядом с молодым командиром полка, Теином Реффертом, совсем недавно получившим и подполковничьи погоны, и полк под командование. Подполковник, хорошо знакомый Оберу еще по событиям в Неельрате, где тот командовал добровольческим батальоном, направил на дорогу полевой бинокль. «Оптическая лаборатория Салгарат» — гласили мелкие буковки, выдавленные на металлическом ободке окуляров. Почти никто не знал, что и эта лаборатория контролировалась банком Грайса. Обер тронул Рефферта за плечо:
«Используйте свое преимущество в дальности прицельного огня. Главная цель — их артиллерия. Как только хвост колонны войдет в зону поражения, командуйте…» — тихо произнес он.
Но огонь пришлось открыть раньше. Кавалерийские разъезды королевской армии проскочили вперед и неожиданно для себя оказались перед самыми батареями республиканцев. Захлопали винтовочные выстрелы и молодой полковник срывающимся голосом крикнул вестовому:
«Артиллерии — сигнал к открытию огня!»
Пушки обрушили сосредоточенный огонь на вражескую колонну. Разгром был столь чувствительным, что лишь через два часа, подтянув подкрепления, и развернув под огнем республиканцев дополнительно пять шестиорудийных батарей, королевские войска попытались перейти в атаку. Красные мундиры красиво развернулись в батальонные колонны и двинулись вперед, невзирая на разрывы снарядов, опустошавшие их ряды. Численное превосходство атакующих королевских войск и в людях, и в артиллерии было невелико, и не могло компенсировать превосходство республиканских пушек и винтовок в дальности, точности и скорости стрельбы. Лишь кавалерия смогла выскочить к самым артиллерийским батареям республиканцев, но тут же отхлынула назад, понеся огромные потери от картечи и залпового винтовочного огня.
Попытка обойти позиции республиканцев слева, перейдя железную дорогу, была сорвана внезапно появившимся бронепоездом, открывшим огонь из двух пушек, четырех картечниц и восьмидесяти винтовочных стволов. К вечеру бой затих.
На следующее утро экспедиционные силы Великой Унии вновь предприняли атаки вдоль дороги. На этот раз от побережья было выдвинуто три пехотных полка, два кавалерийских, и 64 ствола артиллерии, в том числе две четырехорудийные батареи мощных осадных пушек. Полк республиканцев к тому времени уже потерял около 200 человек убитыми и ранеными, было разбито три пушки и две картечницы. Еще у четырех картечниц Варлана вышли из строя капризные ударно-спусковые механизмы. У шести пушек и двух картечниц были сильно повреждены лафеты. У одной пушки отказал клиновой затвор. В строю осталось всего 22 орудия, из них восемь картечниц.
Механики Грайса бились над возвращением в строй каждого поврежденного орудия, но снаряды противника их явно опережали. Пушка за пушкой превращались в груды металла. Впрочем, урон королевских войск и в людях, и в артиллерии был гораздо выше, — винтовка Скелькера и новые нарезные пушки прямо-таки выкашивали их плотно сомкнутые ряды, — но явное численное превосходство было на их стороне. У деревни Лаката продолжалась выгрузка войск и снаряжения, и в подкреплениях недостатка пока не было.
Но и в этот день атака за атакой оканчивались ничем. Войска Рагиза II несли тяжелые потери, но не могли продвинуться вперед.
Решающим оказался третий день боя, 35-е тамиэля лета 1461 года. Против республиканцев, которых в строю осталось лишь 1300 бойцов, и их оставшихся 17-ти пушек и картечниц были выставлены четыре пехотных полка (правда, наполовину поредевших), два кавалерийских полка и 52 орудия. Начавшийся артиллерийский обстрел оказался столь плотным, что заставил республиканцев отступить вглубь леса, и начать отход по дороге и вдоль железнодорожного полотна. Составы, предназначенные для эвакуации, приняли раненых, погрузили разбитые пушки на платформы и отправились в Сайлор. Остатки полка, получив всего три роты и 12 орудий в подкрепление, отошли еще дальше вглубь леса и, оседлав дорогу, заняли новую позицию, которую по-прежнему прикрывал с фланга бронепоезд. В густом лесу, покрывавшем окрестные холмы, и прорезанном оврагами, обойти эту позицию было очень трудно и дорогу можно было удерживать небольшими силами.
Сдерживающие бои продолжались еще две недели, до 11-го митаэля осени. Обойти республиканцев вдоль моря было невозможно — там тянулись плохо проходимые горы. Восточнее же дороги шел лес, пронизанный лишь тропинками, на которых засады волонтеров то и дело обстреливали проникавшие туда кавалерийские разъезды. Таким образом, неприятельский экспедиционный корпус вышел из леса, листва которого уже начала понемногу золотиться, на край обширного поля, за которым в холодном осеннем тумане угадывался Сайлор, лишь через двадцать два дня после начала высадки. На его окраинах уже была возведена сплошная линия земляных укреплений, дугой охватывающая город с Юга. У самого моря на скалах расположился старый форт. С востока линия обороны упиралась в реку Афаль, рассекавшую город почти пополам.
Письмо подполковника Маззата-Ро, начальника штаба гренадерского полка Великой Унии Гасаров и Норншатта:
«…И тогда фельдмаршалу пришлось отказаться от своего первоначального плана — охватить Сайлор сплошным кольцом блокады на суше и запереть выход из него с моря, используя Траффинторский флот. Потери, как я уже писал, оказались слишком велики для этого. К счастью, парк осадной артиллерии почти не пострадал, и можно рассчитывать взять город штурмом, и не блокируя его полностью. Однако железная дорога остается пока в руках противника. Теперь все будет зависеть от того, насколько быстро нам удастся прорвать полевые укрепления, в спешке возведенные на южных окраинах Сайлора. Если дело затянется, то нам придется зимовать в поле. Невеселая перспектива!
Мы пока так и не знаем точно, сколько в городе войск, сколько у них орудий. Известен, правда, состав эскадры, базирующейся в Сайлоре. У них всего одиннадацать линейных судов. Адмирал Валобан уже пытался уничтожить их прямо в Сайлорской бухте, но натолкнулся, по его утверждению, на неожиданно сильный огонь береговых батарей. Так или иначе, их эскадра не может выйти из бухты и Валобан в состоянии беспрепятственно поддержать корабельными пушками наш левый фланг.
Несмотря на слабость противостоящей нам наспех возведенной полевой фортификации под Сайлором, я не ожидаю легкой победы. К сожалению, оказалось, что новейшие скорострельные ружья и пушки, которыми вооружены части противника, превосходят наши по всем статьям — не только по скорострельности, но и по дальности, и по точности боя. Когда мы атаковали их у Лакатарса в батальонных колоннах сомкнутыми рядами, они нанесли нам весьма чувствительные потери. Фельдмаршал был вынужден издать приказ о замене батальонных колонн ротными и об увеличении интервалов в шеренгах. Иначе бы они могли буквально выкашивать наших солдат!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
