На краю Самхейна
Мария Фомальгаут
Иллюстратор Мария Фомальгаут
© Мария Фомальгаут, 2017
© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-5736-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
История про истории
История про истории
Здесь будет история про мир идей, в который погружаются люди за новыми задумками для рассказов и романов, для фильмов и пьес. В поисках свежих идей люди всё дальше заходят в дебри мира идей, где отважных путников ждут невероятные приключения. Две конкурирующие фирмы отправят две экспедиции в самые далекие дали мира идей… а может, это будут две ведущие мировые державы. Каждая экспедиция будет стараться обойти своего конкурента, первой добраться до первоосновы, прародительницы идей. Путь очень опасен, и две враждующие стороны начнут действовать сообща. Но знают ли они, сколько потерь несет опасный путь? И знают ли они, что в конце дороги их ждет совсем не то, чего они ожидали?
История про замок
Вернее, про замки. Да, здесь будет история, в которой найдется место для многих и многих замков. Замки будут живыми, они будут думать и говорить, строить козни и спасать друг друга, любить и ненавидеть. У каждого замка своя судьба – один достоял до наших времен, другой разрушен, третий на грани гибели. Куда уходят замки после смерти? Мы не знаем, а вот история знает. И ещё она знает, как умерший замок вернется в мир живых, когда его отстроят заново. Но будет ли это тот же самый замок? И что он захочет – остаться в подлунном мире или уйти в мир горний, забрав с собой свою возлюбленную, Совиную Башню?
Следующая история
А здесь должна быть история, но её не будет. Она не захотела, чтобы её написали.
История про людей
Следующая история будет про людей. Их окажется трое. Один из них пойдет по улице, и его чуть не убьют. Второй тоже пойдет по улице, и его тоже чуть не убьют. Третий тоже пойдет по улице…
…пуля пролетела в сантиметре от моего виска…
Итак.
Про людей.
Каждый из них напишет книгу, которая в будущем превратится в мощную идеологию. Величайшие движения разделят мир на три империи, а каждая из них будет стремиться покорить мир целиком. Чтобы избавиться от двух конкурентов, каждая из империй пошлет в прошлое наемного убийцу, уничтожить неугодных идеологов. Они и не подозревают, что три наемника на самом деле – один и тот же человек, который ведет тройную игру.
Но так ли просто убить трех авторов?
И есть ли они вообще – эти три автора?
А может, все трое – один человек?
А может, это и есть сам убийца?
Мы не знаем.
А история знает.
И расскажет нам, когда появится.
Очередная история
Здесь тоже должна быть история, но её тоже не будет. Она не захотела, чтобы её придумали.
История про новую науку
Эта история расскажет про научные дисциплины, как они появлялись одна из другой. Из физики химия, из химии биология, из биологии социология… И вот появляется новая наука. Вернее, она еще не появилась, но некий ученый предвидит её появление, и…
…или нет, постойте, это история про книгу. Другие книги её бьют, потому что она написана не как все, у неё нет знаков препинания кроме точек. А потом книга найдет таких же, как она. Они станут думать, кто их напечатал такими, и узнают, что на земле уже давно наравне с людьми живут роботы, которые не различают знаки…
…или нет, это история про науки.
Или нет, про книги.
Или нет, про науки.
Или про книги.
Короче, эта история еще не решила, про что она будет.
История про ученых
А сюда придет история про учителей. Это будут последние учителя в мире, где за людей все делают машины, а люди не могут сложить два и два. Чтобы было интереснее, у каждого учителя будет какая-нибудь сверхспособность. Математик сможет умножать врагов на нуль, удваивать вещи. Историк сможет нырять в старые газеты и погружаться в прошлое. Учитель русского языка сможет оживлять слова.
А что они все вместе будут делать, история еще не знает.
История про вас
А здесь, уважаемый читатель, будет история вашей жизни.
История про героя
А здесь будет история про супергероя. Знаете, бывают супергерои, ну там Человек-Паук, Человек-Муравей… А у нас будет Человек-Человек. И будет он подвиги делать… какие-нибудь простые, человеческие. Ну там мусор убирать, или там бедным помогать, или горку ледяную для ребятишек во дворе сделает, или еще что-нибудь такое… хорошее.
История про должника
А эта история произойдет в далеком будущем. Когда люди будут переносить свое сознание на компьютеры. Один человек задолжал за электричество, и его отключили. На много лет. Он стоял, пылился в заброшенном доме, его даже нашли грабители и хотели сдать на запчасти. Но тут появился полицейский и его спас. А полицейский появился потому, что умер один родственник героя и оставил ему наследство. Или нет, в будущем не умирают. Ну, значит, герой вложился в какие-нибудь акции, а они взлетели в цене. Или еще что-нибудь такое случилось. В общем, разбогател. И его снова подключили, и полицейский торжественно зачитал ему завещание.
Герой начинает жить припеваючи… Стоп-стоп, не начинает он жить припеваючи, ведь с того дня, как его отключили, прошло три тысячи лет. И ему нужно учиться жить в новом, незнакомом мире…
Кабина черного солнца
– Дайте мне пять минут.
Здесь хочется спросить – как вы нас нашли.
И еще хочется спросить – где вы взяли валюту.
И еще много-много чего хочется спросить.
Не спрашиваю. Мне не положено спрашивать.
Вежливо склоняюсь к покупателю, вежливо говорю:
– Как я понимаю, вам не всё равно, какие пять минут?
– Нет-нет, что вы, – вздрагивает, будто ему невесть что предложили.
Покупатель. Каких множество. Бескровное лицо. Волосы острижены коротко, даже слишком коротко. Губы обкусаны. Военная форма неведомо какой страны неведомо какой эпохи. Мне всё равно, какой – когда-то пробовал считать войны, сбился на какой-то там.
– Так вам какие пять минут?
Он называет дату и время.
Не удерживаюсь, заглядываю в поисковик. Присвистываю, проклинаю себя, на кой черт я это сделал, лучше бы не видел этого никогда…
…пепел пожаров, руины оскалились в небо, пустые глазницы окон. Дым. Кто-то кого-то отчаянно зовет, отсюда и вижу, кто и кого, кто-то плачет, тоже черт пойми, кто и где.
Их двое. Сразу даже не могу понять, кого – двое. А нет, вижу, женщины, закутанные в домотканые дерюги, почему-то прикрывают лица, странно, вроде нет у них в стране такого обычая, женщинам лица прикрывать.
Одна из них в изнеможении опускается на обломок ограды, всхлипывает.
– Не могу больше, не могу, не могу…
По-детски обиженно.
Навзрыд.
– Пойдем. Скорей, – вторая хватает её за руку, тащит в проулки, почему-то боится выйти на проспект. На проспекте нехорошее что-то – отсюда не вижу, что.
Отсюда не вижу, кто, мать и дочь, или сестры, или вообще никто, случайно встретились в мертвом городе.
А там шоколад.
Там, в разбитой витрине.
Ну, не шоколад, ну что-то такое трюфельно-шоколадно-ванильное, какое-то там еще, читаю сбивчивые мысли женщины, не могу разобрать, было такое когда-то в детстве у кого-то в гостях, а третий кусок можно, да как ты себя ведешь, да что за манеры, да что за ребенок, да говорила тебе ничего не просить…
Про себя еще думаю, откуда здесь шоколад, в мертвом городе, давно поели все, крыс поели, хотя про крыс, это я преувеличиваю…
Женщина шагает к витрине, вторая одергивает спутницу:
– Жить надоело?
– Да нет там никого… я быстро…
– Вон Аглая тоже по-быстрому, и…
– С голоду помирать прикажешь?
Женщина хмурится, раздумывает, кивает:
– Давай. Живо.
Шаг. Шаг. Осторожно, крадучись. Бледные руки шарят в темноте витрины.
Свист.
Там, на проспекте. Еле различимый, так пуля свистит, так змея свистит, так бойцовская собака свистит, прежде чем наброситься, так…
Черное солнце в небе. То есть, это мне так кажется – солнце, женщины знают, что никакое это не солнце, это… дальше мысли не дослушиваю, мысли путаются, бежать-бежать-бежать, черное солнце парит в небе, ищет жертву, бежать-бежать-бежать, бескровные пальцы вытаскивают коробку, пустую, черт, нету там ничего, шоколада нету, ванили нету, пустая коробка украшает витрину, бежать, бежать, бежать, белый луч, две фигурки в дерюгах падают на мостовую…
Отскакиваю от чужой памяти, ненавижу умирать вместе с чужой памятью.
Жду.
Мертвый город.
Ветер гонит пепел.
Жду – сам не знаю, чего, чувствую, что это еще не конец истории.
Пять минут.
Они выходят на улицу со стороны фонтана, отсюда не вижу, сколько их, четыре, пять… нет, шестеро, военные формы какой-то эпохи какой-то страны. Не сразу вижу своего посетителя, а вот он, третий слева, оглядывает улицу, коротко вскрикивает, бежит к упавшим телам. Кто-то окликает солдата, стой, куд-да понесло, а если заминировано… (нет, не заминировано, что-то другое говорит, я в оружии современном не разбираюсь) – солдат поворачивает головы убитых… Узнаёт…
