Его шутка понравилась, о чем свидетельствовал дружный смех. Даже Аль не сдержался и улыбнулся.
— Тебе смешно, — видя, что добился, чего хотел, продолжал наследник, — а только представь, как легко бы решились все наши проблемы, будь у нас крылья. Пришла зима — улетели на юг, повеяло весенним теплом — вернулись домой.
— Ага, так нас на твоем юге и ждали, — фыркнул юноша, — столько нежданных гостей, как снег на голову, да еще и каждый год.
— Раз каждый год — можно было бы привыкнуть и ждать.
— Хорошо, пусть не нежданных, а незваных. Не думаю, что им от этого было бы легче.
— А что нам до них? Для нас главное — мы!
— Для нас главное, что у нас крыльев нет. И нам приходится идти пешком. И вообще, — вновь посерьезнел Аль, — будет лучше прямо сейчас подумать о том, что нас может ждать внизу.
— Ну что ты заладил! — не выдержав, воскликнул Лот. — Ну, предположим, ты прав и река разлилась. И что мы можем с этим поделать? Меньше пить сейчас, чтобы потом, от жажды, осушить всю?
— Нет, это невозможно.
— А что возможно? — недовольно поморщился Альнар. — Построить плот прямо сейчас, поскольку внизу может не оказаться деревьев, уж не знаю, по какой там причине?
— Мы видели с вершины горы луга и поля… — попытался напомнить Алиор, но никто из спутников не хотел его слушать.
— До них еще идти и идти! Как и до реки! Это сверху все кажется близким, а на самом деле… — махнул рукой бродяга
— А даже если и так, как ты говоришь, не можем же мы тащить плот на себе всю дорогу! Как ты вообще себе это представляешь? Сядем все на него и покатимся вниз, как на санках со снежной горки? — злясь, говорил все громче и громче Альнар.
— Ну, если бы был снег…
— Это единственное, что тебе мешает претворить этот план в жизнь? — приподняв бровь, взглянул на брата наследник. — Если так, то ты даже более сумасшедший, чем я думал до сих пор.
— Да, — не сдержал усмешки Лот, — интересно было бы посмотреть, как ты покатишься с горы на плоту.
— Лучше не надо, — неодобрительно глянув на бродягу, Лиин уже через мгновение пристально смотрел на Алиора. — Не делай глупостей. Свернешь шею быстрее, чем успеешь что-нибудь понять. Поверь мне, я знаю. Мне доводилось в своей жизни совершать безумные поступки, и ни разу они не приводили ни к чему хорошему.
— Какие, например? — спросил тот.
— Что? — переспросил сын воина. Он растерялся, не ожидая подобного вопроса.
— Безумные поступки.
— Зачем тебе? Собираешься повторить?
— Наоборот. Очень не хотелось бы. Во мне и собственной глупости — хоть отбавляй.
— О, мой маленький брат достаточно вырос, чтобы понять: на чужих ошибках учиться легче, чем на собственных шишках! — ухмыляясь, мотнул головой Альнар. — Давно пора. Только вот что. Лучше будет вам обменяться опытом на ходу. Не хотелось бы время зря терять.
— Пошли, — согласно кивнув, Алиор зашагал вперед. Остальные двинулись следом.
— Так что за безумные поступки ты совершал? — спустя какое-то время вновь спросил он.
— Мне было двенадцать лет, когда я убежал из дома…
— Мне пятнадцать, — пожал плечами юноша, — однако мой побег не кажется мне безумием. В нем был свой смысл.
— А я вот так сказать не могу. Нет, причина убежать у меня была. Мне казалось, что родители слишком сильно меня опекают: туда не ходи, это не делай. Постоянные придирки: как я должен одеваться, с кем дружить. Они все решали за меня. Нет, даже не так — уже решили. Через сколько лет я поступлю на службу, через сколько лет женюсь. Они даже нашли мне невесту — совсем еще сопливую девчонку. Вот я и сбежал. И не куда-то там, а прямо в северную степь. Понесли же ноги…
— Но отец тебя нашел?
— Если бы нет, я бы с тобой сейчас не разговаривал. Он же раньше служил на границе. У него там куча друзей осталось. Воинское братство — это тебе не шутки. Ох и досталось мне тогда…
— Выпорол?
— Нет. Даже не отругал. Но мне и того, что я пережил, на всю жизнь хватило. Я ведь чуть было не попал в лапы к степнякам…
— Они бы тебя быстро рабом сделали, — проговорил Лот.
— Скорее покойником. Гонор-то у меня тогда был — ого-го. И самомнение — тоже. Я был уверен, что лучше всех владею мечом, могу попасть стрелой в глаз летящей птицы, а руками вообще горы сверну. В общем, дурак я был.
— Долгий же путь ты совершил: от святого неведения, до понимания, — хмыкнул бродяга. Лиин смерил его хмурым взглядом, однако ничего говорить в ответ не стал, спокойно продолжая:
— А ведь самое ужасное, что из-за меня могли погибнуть люди. Ну, те, кто меня искал по степи. И отец. А мама тогда совсем поседела. Кто знает, сколько лет жизни я у нее отнял.
— Да что уж теперь-то, — вновь прервал его Лот, однако на этот раз ни на его губах, ни в глазах не было и тени улыбки. Он знал, что такое потеря и уважал чужое горе.
— Все рано или поздно покидают отчий дом, — задумчиво глядя себе под ноги, проговорил Алиор. — В этом поступке нет ничего безумного.
— Безумие — переоценивать свои силы, — возразил ему Альнар, — идти навстречу смерти.
— Но те воины, которые пытались противостоять несметному войску кочевников, они ведь тоже шли навстречу смерти, зная, что у них нет ни одного шанса победить! — воскликнул царевич. Он не хотел, не мог согласиться с братом. Потому что тогда ему пришлось бы признать, что и его побег в горы — не первое, главное звено в цепи последующих событий, а "безумный поступок".
— Это другое! Они сражались за свой дом, свои семьи. За это почетно умереть.
— Все равно. Что бы там ни было, — качая головой, начал он, — самое большое безумие — то, что мы делаем сейчас.
— А я вот так не считаю! — упрямо набычившись, проговорил Лот. — И боги тоже! И то, что мы дошли до Девятого царства — тому самое яркое доказательство!
— Ничего это не доказывает, — проворчал Алиор, — ведь мы пока еще не достигли цели.
— Да что с тобой! — не выдержав, вскричал бродяга. — С ума сошел? Вот она, цель — в нескольких шагах! Спустимся вниз — и…
— И — что?
— Ну, даже если там наводнение, как-нибудь переправимся. Лето же, не зима. Лично я плавать умею.
— Да при чем здесь это! — небрежно махнул рукой Аль. Если что и беспокоило его, так уж точно не какая-то там река.
— А что же тогда… — начал Лот, но договорить не успел — камни под его ногой вдруг поползли, заставляя заскользившего в сторону обрыва странника забыть обо всем ином, сосредоточившись на попытках удержаться если не на ногах, то на склоне.
Альнар, находившийся ближе всех к бродяге, ухватил его за шиворот.
— И почему с тобой все время что-то случается? — недовольно процедил он сквозь с силой стиснутые зубы, сдерживая, однако, не столько досаду, сколько кашель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
