умрет. Хватай и перекладываем!
Носилки висели в воздухе как раз на уровне кушетки. Когда Ник с Селеной перегрузили бесчувственное тело, из-под днища носилок автоматически выдвинулись два гибких ремня и зафиксировали Рэда. Программировать носилки Нику было некогда, поэтому он просто установил «движение вперед» и управлял ими сам. До лифта они бежали не таясь. Сигналка на комме сработала, когда было пройдено чуть больше половины. У Ника в одной руке был бластер, в другой — бортик аэроносилок. Парень резко затормозил, кинул оружие на носилки, принялся, нецензурно ругаясь, вбивать в комм какие-то коды. Ему удалось обратно подменить изображение в коридоре, но примерно четверть всей системы видеонаблюдения Дома Правительства, включая лифты и парковку, была отключена. На склейку ушло секунд пять, не меньше. И камер слишком много, Ник не был уверен, что удалось перекрыть их все. Когда жонглируешь уже слишком большим количеством шаров, рано или поздно один из них срывается и падает… Но выход все равно был только один. Вариантов не было.
Ребята побежали дальше. Коридор оставался пуст, но это уже не вселяло оптимизма. Лифт работал. Когда его дверь закрылась, Селена попробовала еще раз позвать Джарэда, сжимала ему руку, целовала лицо. Безрезультатно.
Створки распахнулись. На парковке их уже ждали…
Здесь было четверок пять, не меньше. Рядом стояли Пьемонт и Ходжес. Канцлер в синем велюровом халате скорее напоминал средневекового помещика, чем главу государства. Ник держал бластер наведенным на него, в глубине души надеясь, что, пока Ходжес на мушке, никто из охраны не выстрелит. Несколько секунд стояла гробовая тишина. Потом Ходжес, показав охране жестом опустить оружие и оставаться на месте, сделал пару шагов вперед:
— Николас, я очень впечатлён! Но давайте все-таки опустим бластер? Вы же не хотите, чтобы девушка пострадала?
Стрелять в данной ситуации действительно было глупо. Даже если Ник объявит канцлера заложником, им все равно не дадут покинуть даже парковку, ни то, что Интегру. Парень медленно положил бластер на пол и выпрямился. Лицо Пьемонта горело злорадством. Он собирался отдать какой-то приказ. Но Ходжес его резко осадил одним взглядом. Потом канцлер обратился к ближайшей охране:
— Вы — сопроводите молодого человека, — он указал пальцем на Ника, — в Зал заседаний. Изъять все средства связи, охранять и никого не впускать, пока я не пришлю за ним лично.
— Вы, — скомандовал Ходжес второй четверке, — доставьте девушку и мистера Леграсса в его номер. Указания те же. Да, и вызовете моего личного врача, пусть осмотрит.
— А вы, — он развернулся к еще нескольким бодигардам, — пойдете вместе с месье Пьемонтом в его апартаменты. На него наложен домашний арест до полного выяснения.
Пьемонт возмущенно хватанул воздух:
— Да как вы…
— Как я что? — спросил канцлер у главы своей тайной службы, подходя к нему практически вплотную, — Смею? Мои действия абсолютно в рамках Кодекса Интегры! Или вы оспариваете, что нарушили мой прямой приказ?!
Ходжес был с Пьемонтом одного роста, но сейчас, казалось, что канцлер буквально нависает над ним. Пьемонт еще раз хватанул воздух, но, не выдержав тяжелого взгляда Ходжеса, развернулся и пошел в сторону лифтов. Выделенная ему охрана — следом.
— Дейв, — обратился затем Ходжес к одному из парней своей личной гвардии, — идите сюда, у меня к вам особое поручение, — и канцлер шепотом дал какие-то инструкции. Затем Ходжес еще раз оглядел практически опустевшую парковку и направился к лифту. Необходимо было привести себя в порядок. Вести допросы в халате было как-то несерьезно.
* * *
«Господи, умоляю, помоги, чтобы Ник живым улетел с этой планеты! Господи, умоляю, помоги, чтобы Ник живым улетел с этой планеты!» — повторяла и повторяла про себя Рейвен, пока, наконец, ее тело не согрелось и не навалился сон. В нем было спокойно и комфортно, пока в комнату девушки не постучали:
— Мисс Манслоу!
Рейвен запоздало поняла, что происходит. Она медленно сползла с кровати и, как и была, закутанная в одеяло, открыла дверь. Перед ней стоял один из гвардейцев Ходжеса.
— Мои извинения! Сэр канцлер просил передать, что ожидает вас, — и он глянул на комм, — уже через пятнадцать минут в его кабинете. Собирайтесь, пожалуйста, я Вас здесь подожду.
Рейвен сонно кивнула и закрыла дверь. На автопилоте прошла в ванную и умылась. Чего она, собственно, ждала? Естественно, после того как Пьемонт заявился среди ночи к Грегу, он потребует от нее объяснений. Девушка медленно вернулась в комнату и машинально натянула на себя джинсы и теплый вязаный свитер. Ее по-прежнему немного знобило. Можно, конечно, соврать, что ей приснился очень плохой сон. Она пошла развеяться в оранжерею, услышала громкий голос Пьемонта и тогда решила попросить его проверить здоровье канцлера. В общих чертах логично, но изображать из себя идиотку, хлопать глазами, девушке показалось ниже своего достоинства. Во всяком случае, не с Грегом после того, как назвала его своим другом. После всего, что он для нее сделал и был готов сделать. Рейвен обреченно собрала волосы в хвост и вышла из номера. Обо всем, что касается лично ее, она скажет правду. И будь что будет.
Глава 40
Грег в деловом костюме стоял у окна и смотрел вдаль. Рейвен, почему-то не к месту подумала, что военная форма смотрится на нем гораздо лучше. Он не проронил ни слова, пока охрана не закрыла дверь и девушка не села.
— Знаете, Рейвен, — раздался глубокий сильный голос канцлера, полный разочарования, — я привык никому не доверять в этом мире. Вы были единственная, от кого я предательства не ждал.
Он по-прежнему смотрел в окно, как будто ему физически больно было увидеть девушку.
— У меня только один вопрос: почему? — Ходжес развернулся и посмотрел ей прямо в глаза, казалось, он желает считать ответ, где-то непосредственно с подкорки ее мозга.
Рейвен не отвернулась и не зажалась. Она сама удивилась тому, что ее голос зазвучал спокойно и уверенно:
— Я не предавала вас ни на минуту ни делом, ни мыслью. Мои действия не могли нанести никакого вреда ни вам лично, ни Интегре. Я продолжаю вас считать своим другом. Но я не могла допустить, чтобы другой мой друг при этом пострадал. Если бы я бездействовала, то перестала бы себя уважать.
— А что дало вам основания думать, что Джарэд в опасности?
— Я видела, как Пьемонт забрал его в
