– Ты хочешь сказать, – прищурилась Лейра, – что сейчас я угрожаю школе своим присутствием?
– Можешь понимать и так.
Этот спор длился уже несколько дней. С того момента, как почти все ученики, сдавшие экзамен, отправились вместе с арХорном, дабы присоединиться к войскам Ордена, Лейра под тем или иным предлогом старалась оттянуть свой отъезд. Метиус умчался на следующий же день, прихватив с собой Ташу Рейвен, едва успевшую найти время, чтобы перемолвиться с Лейрой несколькими словами. Попечительница выслушала просьбу девушки и, подумав, согласилась, что для Альты вряд ли найдется лучшее занятие… Со временем, возможно, удастся выдать ее замуж за какого-нибудь приличного молодого человека… но война – не лучшее время, чтобы строить матримониальные планы. Как бы ни повернулись события, как бы ни закончилось столкновение двух великих государств, все равно и по одну, и по другую сторону от горного хребта зарыдают вдовы. И желающих найти кормильца будет больше, чем тех, кто хотел бы подобрать себе жену. А в библиотеке школы жизнь Альты пройдет спокойно. Это не так уж мало – просто спокойная жизнь без волнений, без мыслей о куске хлеба или крыше над головой, без страха.
Об отъезде Гент впервые заговорил сразу после того, как арХорн в компании новоиспеченных боевых магов отбыл в Торнгарт. Больной Вершительнице здесь определенно было нечего делать, и все же Лейра испытывала странное ощущение, что как только она покинет эти старые стены, то утратит всяческую связь со школой. Эта связь и так ослабла донельзя… с Лейрой по-прежнему раскланивались, ее почитали так же, как и раньше, – но она чувствовала, что Делора Неккер, тихая, старая, глуховатая Делора, уже стала настоящей хозяйкой школы. Она принимала решения – и именно к ней обращались с вопросами о делах насущных, даже когда Лейра Лон стояла рядом. Ее терзала ревность… ревность, вызванная не мужчиной, которого она упрямо продолжала считать своим спутником на время. Шаг за шагом у нее отбирали самое дорогое – ее школу.
«Может, ты все знала, Делора, а? Может, знала и постаралась как можно скорее пустить в дело магию? Признайся, Делора, лучшая и опытнейшая целительница Ордена, ты ведь сразу узнала потеки яда на клинке. Судьба повредила твои уши, но не отняла глаза…»
Обвинения были беспочвенны, и Лейра прекрасно знала об этом. Но проклятые мысли посещали ее каждый раз, когда Мара, как обычно величественная и сосредоточенная, с пергаментом в руках шла не в ее покои, а в комнаты Делоры.
«Наверное, ты прав, Гент… Надо уезжать… Пропади все пропадом, нельзя цепляться за прошлое бесконечно. Если болезнь уйдет, я смогу вернуть свое положение. Делора при всех своих знаниях не может выдержать сравнения с Вершительницей. Она – целитель, не больше».
– Лейра… пойми, Метиус не может приезжать сюда часто, ты прекрасно знаешь это. А тебе нужен уход – больше, чем способна обеспечить Делора Неккер.
Он в этот момент смотрел в окно, а потому не заметил, как она поморщилась, словно от внезапно ударившей зубной боли. Ее лицо с заострившимися скулами и нездоровой, чуть желтоватой кожей исказилось – и в этой гримасе смешались и обида, и злость, и даже немного зависть. «Конечно, Делора, тебе некогда готовить мне лечебные отвары… столько дел, столько дел… Ты управляешь школой, и времени не остается ни на что иное. Тебя ведь устраивает это, так, Делора?» Злые, неправильные мысли, но она ничего не могла с собой поделать.
Волшебница подошла к столику, взяла большую бутыль с дурно пахнущей жидкостью неприятного зелено-бурого цвета. Лейра сильно исхудала за эту зиму, но все еще старалась хорошо выглядеть. С точки зрения простых людей, как и с точки зрения Гента, она была изумительно стройной – но опытный взгляд медика не мог обмануть. Эта худоба была рождена болезнью… и еще этим мерзким пойлом, от которого несчастную буквально выворачивало наизнанку, а аппетит пропадал совершенно. Она знала этот состав, при острой необходимости могла приготовить нечто подобное, но арГеммит и Делора были, пожалуй, единственными целителями в Инталии, умевшими добиться от трав, ягод, мха и редких корней максимальной эффективности – на грани магии.
Тягучая жидкость потекла в маленький стеклянный стаканчик, распространяя вокруг странный запах – к травяному духу, в чем-то даже приятному, добавлялся аромат иной, тяжелый, гнетущий. Затаив дыхание, она одним глотком выпила содержимое стаканчика, с трудом сдержала подкативший к горлу комок.
Как тяжело ощущать свою беспомощность… Яд не блокировал магические способности Лейры, она по-прежнему оставалась одной из сильнейших волшебниц Ордена, но слабость подтачивала ее тело – а магия, особенно высшая, требовала предельной концентрации и в известной степени сильного организма. А она еще несколько месяцев назад готова была потерять сознание, просто пройдя через не такой уж и широкий двор школы. Лейра заставляла себя ходить, делая каждый раз хотя бы на два-три шага больше, прежде чем бессильно опереться на вовремя подставленную руку Гента. И сейчас она могла не моргнув глазом величественно спуститься по лестнице, пересечь большой зал, выйти в наполненный солнцем двор, подойти к карете… и только внутри, за закрытой дверцей, бессильно привалиться к стенке, чувствуя, как бешено колотится сердце, как вдруг покрывается потом высокий лоб, как мелко дрожат кончики пальцев с ухоженными длинными ногтями.
– Хорошо, Гент. – Она облокотилась на край окна, холодный воздух с трудом вливался в легкие, ее плечи рефлекторно приподнялись, так было легче дышать… – Хорошо. Уезжаем… сегодня.
– Ты говоришь так, словно рушишь дорогу за своей спиной. – Он нахмурился. – Лейра, это ведь временно. Пройдет несколько месяцев, и ты вернешься в школу. Думаю, война не будет слишком долгой. До исхода лета – и это только в том случае, если арХорн не сумеет наголову разбить имперцев в первом же бою. Тем более в Торнгарте ты будешь нужна, а здесь Делора справится – чтобы держать в руках детей, не надо обладать твоими способностями…
– Да, да… конечно… – Она отвечала, но смысл его слов ускользал. Что-то произошло, что-то не самое лучшее, и в самой глубине ее не верящей в предчувствия и пророчества души прочно угнездилась мысль, что эти стены она покидает навсегда. Лейра не знала, что может помешать ей вернуться, – она просто чувствовала, что помеха возникнет и будет непреодолимой. Препятствия, что строят люди, можно сломать, можно обойти – но судьба сильнее, много сильнее.
– Лейра, ты вообще слышишь меня?
– Что? – Она попыталась сосредоточиться. Мерзкий вкус лекарства снова вызвал прилив тошноты, ноги подкашивались, и она, сделав два шага, буквально рухнула в кресло. Сразу стало немножечко легче. Женщина с трудом выдавила из себя улыбку, правда, получилось не слишком убедительно. – Гент, ты меня удивляешь… я готова уступить твоим настойчивым просьбам, и тебе это не нравится? Так чего же ты хочешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
