– Да, Повелитель!
Лицо Патария исказилось от ярости, и он бросил доланиту:
– Это явная трусость! Я не ожидал от тебя подобного, Турс Либург! Не-ет, это даже не трусость! Это попахивает предательством! Сильно попахивает! Воняет!! Мне, Повелителю Нумерии, предлагают бежать от каких-то говнюков поджав хвост, как побитому кобелю?! Да ты вообще понял, что предлагаешь?
Турс Либург невозмутимо выслушал покрывшегося красными пятнами Патария и спокойно заявил:
– Вряд ли то, что я предложил, стоит называть трусостью, а тем более предательством, Повелитель. В военном деле такие действия имеют совсем другое определение – тактика. Отступая в глубь страны, мы измотаем противника мелкими, но крайне болезненными стычками из засад. Мы позволим этим бандитам поживиться в Митракии, – он бросил острый взгляд на стоявшего рядом с Патарием лангракса Митракии Тобуса Марисара, лысого толстяка с потным от злости лицом, – и набить свои котомки здешним барахлом… – И, взмахом руки прерывая готовые сорваться с губ Морисара категорические возражения, продолжил: – А потом мы дадим бой! Ударим всей мощью Остенвила! И быстро погоним врага, добивая по дороге тех, кто не сможет слишком резво бежать. Хотя… – Либурга ничуть не смущал поднявшийся в шатре шум, – я больше чем уверен, что при виде нашей истинной силы большая часть этих доморощенных вояк повернёт назад ещё до боя.
Патарий молчал, упёршись взглядом в изображённую на столе местность. Зато вокруг него шло бурное обсуждение. Галиган что-то доказывал ланграксу Ланджлании Мармусу Тидору, пыхтевшему в узком камзоле тёмно-синего цвета. Толстяк Мортон Тупс подпрыгивал как мячик, тыча пальцем в грудь невозмутимому Дортубу Вермоксу, скалой нависшему над своим оппонентом.
Повелитель поднял руку, и шум постепенно стих. С нескрываемым презрением глядя в лицо доланита, он произнёс ледяным тоном, чеканя каждое слово:
– Армия Нумерии даст бой самозванцу здесь! – Палец Патария уткнулся в равнину между двумя холмами, выходившую своей узкой стороной к реке. – И моя армия не сделает больше ни одного шага назад, иначе… – губы Повелителя скривились, – я найду того, кто сможет командовать ею не так бездарно!
Доланит изменился в лице. В наступившей мёртвой тишине он уже открыл рот, чтобы возразить, но внезапно передумал. Вместо этого Турс Либург кивнул и, попросив разрешения отправиться объявить решение Повелителя войску, вышел из шатра.
– Жалкий трус! Готов бежать от какого-то вонючего засранца до самой столицы, там спрятаться за крепкими стенами и сидеть поджав хвост, пока мой самозваный родственничек будет рыскать по стране как шакал! – Патарий тяжёлым взглядом обвёл замерших мужчин. – И я вижу, что кое-кто из вас вполне разделяет его мнение… Не так ли, господин Вермокс?
Лангракс Барлонии невозмутимо пожал плечами:
– На то он и доланит, мой Повелитель, чтоб знать, как вести войну.
– Сваргова погибель! Вести войну!? Да последняя война у нас была лет двадцать назад, и тот мелкий бунт только идиот рискнул бы назвать войной! Жалкий ссыкун! Только и умеет, что в игрушки играть! – Патарий швырнул серебряный кубок в макет с такой силой, что куски глины полетели в разные стороны. Мужчины шарахнулись от летящих в них острых обломков.
– Ха-ха-ха! – Повелитель громко захохотал, глядя на испуганные лица. – Вон! Пошли вон, бараны! Обделались, вояки, молнию вам в зад!
Всё ещё смеясь, он повернулся к Галигану, который без тени улыбки на лице наблюдал за этим неожиданным приступом веселья.
– Ну, не уроды? Готовы забиться в свои норы, выставив наружу толстые зады, и ждать, когда Юнарий придёт и с радостью их поимеет! Привыкли воевать с кроликами на охоте! Они и кабана не каждый-то смог завалить…
Главный сигурн, который в последние недели без поддержки Мирцеи начал самостоятельно вести активную игру на сближение с Патарием, и весьма, кстати, в этом преуспел, согласно кивнул:
– Ты абсолютно прав, мой Повелитель! Жалкое стадо тупых овец, которые даже о своём загоне позаботиться не могут. Годны только, чтобы блеять и метаться перед волчьими зубами.
Патарий недовольно поморщился:
– Где ты тут волка увидел? Полудохлый спрут, выползший на сушу… Да я лично раздавлю эту гадину!
Галиган задумчиво поглядел в спину стремительно вышедшего из шатра юноши и, ещё пару минут постояв возле безнадёжно испорченного макета, направился в шатёр доланита.
Дейв Шорт
На пятый день они увидели корабли противника. Западный ветер, старательно раздувавший паруса солонийских кораблей при выходе из Ундарака, вскоре сменился устойчивым южным, и команде «Ласточки» пришлось попотеть, чтобы корабль продолжил бодро идти правым галсом. На бушприт установили кливер, и рулевой Дрон Туча, ставший мрачнее обычного, щедро сыпал отборными ругательствами, стараясь удержать пляшущую на коротких волнах «Ласточку» на заданном курсе.
Чужие паруса первым заметил дежуривший в этот день на марсе Шило.
– Корабль, кэп!
Дейв Шорт, с раннего утра меривший беспокойными шагами мостик на носу корабля, резко остановился и уставился вперёд. На соседних кораблях тоже заметили противника. Там протяжно запели боцманские дудки, и на верхушки мачт стремительно взлетели белые вымпелы – тревога!
Утреннее солнце било прямо в глаза, и капитану пришлось приставить руку ко лбу, чтобы среди ярких бликов разглядеть неприятельский корабль.
– «Белая лошадь»! Зуб даю, что она! И если мне не изменяет память, ею всё ещё командует красивый блондинчик Гарус Форт.
Жемар Ройз, с утра мучимый жестоким похмельем по случаю принятой вчера изрядной порции гахарского, скривился:
– Да у него вся команда один краше другого – хоть на продажу выставляй! Ни одной гадкой рожи! И что самое страшное, кэп, не пьют! Ни капли спиртного! Это где ж такое видано!
Дейв покосился на своего помощника и ехидно пробурчал:
– Счастливчик этот Форт! Надо ж, как ему повезло с командой!
Ройз тяжело вздохнул, но промолчал. Голова жутко трещала, грозя лопнуть, но с сегодняшнего утра, ввиду непосредственной близости противника, пить что-либо, кроме воды, на бриге категорически запрещалось.
– Кэп, ещё парус! – Шило едва не вывалился из корзины, размахивая руками. – Кэп, он синий! С огромной золотой звездой посерёдке!
– «Звезда востока». Дьявольски быстрый галеас, краба ему в глотку. У них одних гребцов под сотню. Капитаном там мой давний знакомец, будь он неладен, Огарст Ливси.
– Это не тот, у которого левый глаз из горного хрусталя?
– Тот самый! Не сдохнет никак, старый урод. Только вряд ли тебе удастся поглазеть на эту диковинку. Перед боем он прячет его в специальный сундучок в своей каюте, а на пустую глазницу накидывает чёрную повязку. Но этот кривой дьявол и с одним глазом видит лучше, чем некоторые с двумя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
