В общем‑то говоря, вот эта Мойка — большой бизнес–проект, который приносит живые деньги. Надеюсь, что Ночной король есть конечное звено той бизнес–цепочки. Хотя, судя по тому, что денег‑то с него не так много сняли… То ли ныкал где, как Черная борода, то ли есть ещё кто‑то…
Ой блин!
Что‑то воздушное, скомканное, пролетело мимо меня, я едва успел отстраниться.
На краю монитора повисли красные трусики–стринги.
— Любимы–ы-ы–й! — Раздалось с кровати. — Ты идёшь? А? Или как? Ты там на кого меня обменял?
— Иду–иду! — Заверил я её, ставя на печать в принтер планы Мойки, и направляясь к кровати. На этот раз, должно без сновидений, на эту ночь я уже снов видел достаточно.
Маша повернулась на другой бок, обняла, сонно коснулась губами моей щеки. Я тоже обнял её покрепче, прижал к себе.
Вроде бы просто. Вроде бы должно все получится‑то, нет?
Ну да, да только вот помню я, как Рынок чистили и порт. Могло все получиться похуже! А тут публика та ещё, им, в большинстве своем, терять просто нечего. Могут даже отбиться пару раз, и тогда ждет меня небольшая гражданская война прям в моем же городе. Которая может плохо кончиться.
Итого, нужна стратегия такая, которая позволит мне действовать без ошибок.
И мне кажется, что я таки её придумал.
Осталось только опробовать.
Глава 21
У нас на раёне
Не звонят а звонят!
П. и К.
— Ну, любимый, что у нас в плане сегодня? — Спросила Маша. Она в одной футболке сидела на табуретке в кухне, перед ней дымилась чашка со свежесвареным кофе, рядом на тарелочке пара тостов.
Хорошо бы в тир, в котором я уже месяц не был, потом хорошо бы по магазинам пробежаться, и ещё мне золото надо скинуть. А то у меня его так много тут набралось… Это ж квартира, а не Клондайк. Хорошо хоть, что родителей дома нет!
— Что? Что такое? — Маша заметила задумчивость у меня на лице. — Ты не хочешь провести время со своей любимой девушкой?
— Нет, конечно же… То есть да…
Маша с легкой улыбкой наблюдала за моими попытками оправдаться.
— Пошли в кино. — Предложил я.
— В кино не хочу. Хочу капризничать. — Надула губки Маша.
— Театр? Клуб?
— Только не клуб! — Решительно отказалась Маша. — Делать там нечего. И не в кафе. Не хочу. Давай что–нить поинтереснее.
В этот момент некстати зазвонил телефон. Мобильный мой, лежавший на холодильнике.
Маша оказалась рядом и покосилась на экран.
— Так, а это ещё кто? Любовница твоя? Ну‑ка… Серега–большой. Какой такой большой?
— Брат твой. — Почему‑то покраснел я.
— Ага! — Маша цапнула мобильный раньше, чем я успел что‑то сказать, нажала на клавишу "Ответ".
— Алло. Привет, Сереженька! Что? А кого ты ещё ожидал по этому номеру услышать, а–а-А? — Она подпустила в голос скандальные нотки. — Ну‑ка, рассказывай, какой ещё женский голос мог по этому номеру ответить! Знаю я вас, знаю! — Она покивала головой. — В каком смысле дать? А, трубку дать! Любимый, тебя! — Она протянула трубку мне.
Господи, теперь я знаю, в кого Серега–большой такой пошляк. Или в кого Маша такая?
— Сережка, привет! — Раздался в трубке жизнерадостный голос Сереги–большого. Как, сестренку мою не обижаешь?
— Обидишь её. — Я строго поглядел на Машу, та озорно мне улыбнулась. — Завтраком кормлю, а она отказывается.
— Во–во, мама тоже говорит! Мало кушает! — Обрадовались на том конце трубки. — Серег, ты как вообще, сегодня что делать думаешь?
— Гулять и развлекать любимую девушку.
— Ааа… — Протянули в трубке. — Слушай… Тут такое дело. Мишка напился чтой‑то. Ты его адрес помнишь? Счас такси, родакам сдам…
— На смене? — Ахнул я. — Гендир видел?
— Видел. — Серьезно сказал Серега. — Он и сказал. А в журнале адрес бог весть какой записан, звоню туда, примите, говорю, посылку из вашего мальчика, а там говорят, что у них уже свой есть, а чужого не надо… А ну стой! Стой, кому говорят, чудак ты с большой буквы "М", Миха! — Отозвалось неразборчивое бормотание. — Да господи, пить не умеет, а туда же. Так что, Серег, на тебя одна надежда…
— Погоди, у меня записан должен быть… — Я сцапал записную книжку, продиктовал Сереге короткий адрес. Жили мы с Мишкой почти что рядом, пара станций метро, да и пешком дойти можно. Я его родителей даже пару раз видел, когда по магазинам ходил. Ой и строгая у него маман… Будет Мишке с утра головомойка под похмельный синдром.
На том конце потихоньку выругались глухо.
— Спасибо! — С чувством сказал Серега–большой. — Лан, бывай… Машу не обижай!
В трубке гудки.
— Ну вот, разборки мужские. — Подперла Маша голову рукой. — Ой–ой–ой, где, когда, как кто нажрался и что он при этом творил. Что, других радостей в жизни нет?
— Ну… — Я уставился на её грудь, четко обрисовавшуюся тонкой футболкой.
— Ах, да, как же забыла — ещё и о бабах!
— Не о бабах! — Запротестовал я. — О Любви!
— О любви? — Прищурилась Маша. — Знаю я вашу… Эй, эй, эй! Ты чего это меня тут так трогаешь?
— Любить хочу! — Признался я, обнимая её за плечи.
— Ну ты нахал… — Протянула Маша с немного непонятной интонацией. Не то восхищение, не то осуждение. Но, наверное, все же… А, какая разница.
Понятно, что никуда мы не пошли в ближайшие пару часов. Не до того было.
— Все же! — Маша пощекотала мне тонкими ноготками грудь. — Все же, хочу культурную программу!
— Сейчас придумаем… — Задумался я. — Что там в Интернете?
Ну, на фестиваль пива я её точно не поведу. Очередные производители очередного пива по древней традиции смешивания воды из‑под крана и мочи из‑под осла проводят эти фестивали каждый месяц с пугающей регулярностью, как заведенные. Чтоб им это пиво до конца жизни пить. И в кабак тоже не хочется, потому как погода хорошая, и нечего в кабаке‑то делать. Мне с Машей интересно пообщаться, а не пожрать… Хотя и поесть тоже надо.
Тогда, может…
В парк, конечно же. Куда ещё? О, кстати. А что это тут у нас? Вот это кажется подойдет, может, и знакомых встречу!
— Машуль, а ты не хочешь посмотреть на костюмированное представление? Как раз открытие сезона в Коломенском…
Маша заинтересованно подняла бровь.
Ну да, не ошибся.
На этот раз тут народу было побольше. Молчан, среднерусский такой воин, как раз доканчивал своего очередного соперника, когда мы подошли, я заметил лица знакомые, вроде бы кого‑то видел где‑то, поздоровался на всякий случай, пробился поближе, ведя Машу за руку, и впилился в Гюго.
Тот только глазами похлопал.
— Ого! Какие люди!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});