– И ждем спасателей, – тихонечко завершила Маленькая.
До Щербатого, урожденного Пабло Мартина Энсино Хименеса, уже дошло, что с начала до конца слушать надо было не вполуха, а во все три, среднее в придачу приложив.
Маргинальные слои эрсеров, конечно, знали, что миры пропадают. И так же строили предположения на предмет того, что мифическая Армия Солнца реально существует. Только вот никак не могли решить, как относиться к этому. Вдруг правдой окажется – приветствовать как освободителей, примазаться к победителям или совсем наоборот, свою выгоду поиметь, иным с потрохами сдать и соответствующую мзду получить? Ясное дело, спокон веков человек человеку – торк!.. Чем роднее, тем лютее ссора. Недаром самыми кровавыми войнами были гражданские, и народности одной языковой группы враждовали свирепее и безжалостнее, чем нации, разделенные морями-океанами.
В эту секунду рядом с хлипким столиком, над которым только-только растаяла проекция одного из бесценных сокровищ духовного наследия, возник столб желтого клубящегося тумана. Тренькнул сигнал вызова. Фоновая заставка коммуникационного канала предупреждала, что в этом объеме сейчас возникнет изображение. Туман рассосался. Появился человек. Тело у него было ничем не примечательным, среднего роста и комплекции, но не голова. Она была огромная, раза в два больше нормальной, но вовсе не уродливая благодаря сохранению привычных пропорций. Казалось даже, что это тело ужалось, а голова-то – нормальная.
Проекция Головы по очереди оглядела гостя, гостью и прикомандированного к ним Щербатого, резво вскочившего на ноги. Удовлетворившись увиденным, король преступного мира смачно прокашлялся, весомо, отрывисто высказался:
– Тачка типа готовая. Можете сваливать, придурки. Повторяю для тугих. В Торкмуадир нельзя колоться. Но ежели чего, Сол, перекинь привет. Чисто Зубатому и Мотыльку. Длинному не кидай. Бывайте.
И исчез, вместо себя оставив песню-нетленку; «Мурка», типа гимн круссоязычных «воров в законе», в реке времени не утонула. Неотъемлемая часть наследия!
Мама с папой как чувствовали – дали будущему Голове имя, уменьшительное от которого – Женя. Уровень интеллекта, и это неопровержимо доказано наукой, не от количества мозгового вещества зависит, а от качества. У гениев морщинистого серого студня зачастую меньше двух килограммов, но вот почти все особи с более чем трехкилограммовыми мозгами – кретины. Однако мухом Голова, похоже, примером своей жизни опровергал выкладки научников. Его мутированный череп мозгов вмещал килограммов семь, не меньше, и ни единый грамм из них кретиническим не был. Если у структур априори анархических, типа уголовных, и возможен реальный руководитель глобального масштаба, то этот большеголовый мутант был им. Хотя знали это лишь его ближайшие подручные. Так что этого головатого мухома адекватнее было бы звать Серым Кардиналом преступного мира.
– Похоже, нам пора. В путь, Маленькая. Наши скакуны оседланы, – пробормотал большой и волосатый зинкуриец, пытаясь встать, не опрокинув столик. – А ты сомневалась, стоит ли… Наиболее враждебный эрсерам мир Сети ждет нас не дождется. Вот мы и созрели, чтобы сунуться прямиком в пасть. По коням и вперед с песней! Нам скакать не привыкать.
– Точно. Где ж еще искать врага, предположительно звереющего от желания окончательно искоренить земов, как не в самом элитарном закрытом клубе иных!
Щербатый наконец-то опомнился и дернулся было, испытав позыв махать руками, громко взывая к пахану и прося его не исчезать. Ему очень много надо пересказать Голове… Но девчонка вдруг повернулась к нему, подняла тоненькие ручки и доверительно положила ладошки на плечи, как будто обнять собралась. Но не обняла… Заглядывая своими обалденными глазищами, черными с золотистыми искорками, как космос, прямо в душу ему, начала говорить, и ни до, ни позже матерый убийца, грабитель и рэкетир не слыхал, чтобы у других баб бывал такой проникновенный голос.
– Волжанин, все вышесказанное ты наверняка не запомнил. Передашь Голове что захочешь, одно только не забудь… Миры уходят – факт, он знает. Но еще не решил, как относиться к этому факту. Мне кажется, это не смертельно, и предпочтительнее с ними вместе уйти. Здесь не надо оставаться. Пускай твой командир запустит по мафиозным каналам авторитетное мнение. Всем группировкам и колониям эрсеров желательно передислоцироваться на планеты, где наши расовым меньшинством не являются. Да по-быстрому, в долгий ящик откладывать не стоит. Наше Дело не ждет. Без уголовников новый мир вполне обойдется, однако своих кидать на растерзание – негоже, как-то не по-русски это… В старом такой шухер начнется, что мало не покажется. Тех, кто опоздает сменить дислокацию, в козлы отпущения тут же запишут и счет выставят немереный. Всем до единого не успеть, к сожалению, но чем меньше наших останется, тем чище совесть будет. У всех. У вас тоже, хотя вы и полагаете, что без нее прекрасно обходитесь. Так что вы уж расстарайтесь, чтобы авторитетное мнение добралось до ушей каждого и каждой… чтоб все наши услышали. Законопослушные и преступники, дети и старики, мужчины и женщины, все-все. Понял, да? А теперь иди, не стой с отвешенной челюстью. Время не ждет, как говорили мудрые предки.
– Отличный способ очистить Сеть от эрсеров. Сама придумала, Ир? – поинтересовался ее напарник, когда офонаревший Щербатый уполз восвояси на полусогнутых.
– Ты думаешь, я-а… – конвульсивно содрогнувшись всем телом, медленно-медленно повернулась она к нему.
– Почему нет?
– Нет! – Ее глаза полыхали черно-золотым, как имперский стяг, огнем. – Почему? Разреши представиться: Ира Николаева, генерал АРМИИ СОЛНЦА. Уж кто-кто, а она миры вовсе не стирает. Я-то знаю. Ну и? Ты со мной или сам по себе, на персональной кочке, в стороне от земли и неба?
[[ТЕ, КОМУ СЛЕДОВАЛО, НИ НА МГНОВЕНИЕ НЕ ВЫПУСКАЛИ НАПАРНИКОВ ИЗ ВИДУ. И в это мгновение у всех них перехватило дух от изумления. У кого моторика процесса дыхания в принципе исключала возможность сбоев или вдыхание воздуха как таковое не входило в функции организма, те проявили изумление эквивалентно особенностям физиологии и параметрам менталитетов.
НО НИКТО ИЗ НИХ НЕ ПОДОЗРЕВАЛ ДАЖЕ, что среди многочисленных датчиков, глаз, рецепторов, микрофонов, объективов, ушей, носов, локаторов, сенсоров, щупов, сканеров и антенн прятался «взгляд» одной наблюдательницы, диапазону и проникновенности восприятия которой все прочие могли только позавидовать, мягко говоря.
Ни «черным шлемом» МКБ, ни служащей КОП, ни агентессой других сетевых организаций она не числилась. Ее родные точки пространства вообще не были частью этой Сети Миров. Поэтому она смотрела со стороны и видела гораздо лучше. Со стороны оно всегда – виднее. А кто может быть более посторонним, чем гостья из-за Края Света?.. Эта микроскопическая иная уловила и размеры, и ресурсы, и возможности. Прозорливая сверх допустимого, она ошиблась только в одном. Не корабль. Человек. Женщина. Одна-единственная. Пока. Разведчица Империи. В разведанную ею метагалактику придут солдаты. Скоро. Через один цикл. К тому времени в живых вряд ли останутся даже отдаленнейшие потомки всех нынешних иных. Ну и что? Людей интересуют не они. Людям интересны дикие сородичи, примитивные носители истинного разума, которые испуганно сбились в стайку, теснее прижимаясь друг к дружке в безуспешной попытке остаться вместе, не потеряться в холодной пустоте, но вселенские силы властно растягивают их во все стороны. Аборигены слишком недавно существуют, чтобы образумиться и обрести соразмерную силу противостояния. Дети не могут передвигаться в избранном направлении. Им еще предстоит научиться свободе воли. Через год, когда придут взрослые. В одиночку ей не совладать с оравой растерянных, спеленутых детишек. Ее задача присмотреть, чтобы далеко не унесло их. В бесконечности несть числа охотникам за живым товаром.
И ОНА ОТСТУПИЛА, обратно за край. Смекалистая иная не должна чуять, что она все еще здесь. Пусть думает, что примерещилось… Ей до иных, живущих в убогой трехмерности, дела нет. Поигралась и хватит. Пустые забавы рано или поздно надоедают. Она посвятила этим двум букашкам целую наносекунду. Несколько месяцев их медленного времени. Никогда ни одному иному человек не посвящал столько личного внимания. Могут гордиться. Хотя никогда не узнают. В масштабе вселенского времени – их уже нет, по сути. Все эти расы иных так быстро живут, что не успеваешь за ними уследить; отведешь на миг взгляд, а они уже умерли… Что уж говорить об отдельных особях. Куда идут, кого ищут и во что верят эти две конкретные козявки – она не разобрала, но на всякий случай нацелила наведенный канал воли и инспирировала резкий поворот, отклонив вектор их продвижения от Края Света. И сама отодвинулась, только по другую сторону. Пока она находится за пределами их Вселенной, они больше не уловят ее. Она подождет, пока они прекратят свои крысиные бега в примитивном лабиринте трехмерного пространства. Ждать, собственно, почти не надо, ждать-то совсем чуть-чуть. Они только в собственных глазах выглядят всемогущими, ощутимо значимыми во вселенском масштабе… Ох уж эти иные. Ошибки вечно экспериментирующей Вселенной, болезненная сыпь на коже материи. А туда же – мнят себя разумными существами, смысл жизни ищут, на полном серьезе в свои суетливые игры играют. Пылинки невесомые, что видны лишь миг, сверкнув в луче солнца. Увидели бы себя разок со стороны такими пылинками, осознали бы ничтожность, тщету и бессмысленность своего бытия… Впрочем, бесполезно, ЭТИХ ничем не прошибешь. Венцы творения! Анекдот да и только. Знали бы эти венчики, что на самом деле природа творит лишь вакуум и звезды. Больше ничего и не надо. Планеты – и то лишь вспомогательные органы. А они, мнящие себя разумными, людьми – всего лишь паразиты, которые живут в телах детей и водятся только в замкнутых островах трехмерных метагалактик, на самом деле – стайках младенцев, еще не умеющих летать самостоятельно. Им, микробам, детские группы кажутся целыми необъятными вселенными. Они никогда не познают, не потрогают бесконечность, ибо для этого нужно познать вечность. Им же дано познать лишь миг.
