Эльван поклонился и ушёл.
Димайр выругался. «Чёрт бы тебя подрал, Клэйм. Зачем ты вздумал очнуться от спячки именно сейчас?»
= = =
Инспектор ВКС, высокий худощавый блондин сорока лет, смерил Адвиага хмурым взглядом. Директор высокозвёздного проверяющего не боялся.
Совсем не боялся. И даже не опасался.
— Садитесь, — кивнул на стул для посетителей инспектор. — И объясните, почему до сих пор не арестован Северцев.
— А на каком основании? — поинтересовался директор.
— Публичные клеветнические заявления в адрес ВКС по-вашему не основание?
Директор хмыкнул. Ничего клеветнического в заявлении Северцева он не видел.
— Высокочтимый инспектор, то, что вы обнаружили в файле копирайт, ещё не означает, что Авдей Северцев причастен к изготовлению означенного файла. В клубах, через которые он создавался и отправлялся, не обнаружено ни малейших следов его присутствия. Отпечатков пальцев нет, следов обуви и одежды нет, больше того — Северцев не зафиксирован на видеозаписях клубов. Ничегошеньки на Северцева у вас нет, равно как ничего нет и на тех, кого вы именуете подельниками Северцева, ту самую парочку шабашников из Гирреана. Как говорят постояльцы СИЗО, умоетесь доказывать.
Инспектор сардонически улыбнулся.
— Объективы видеонаблюдения в этих клубах установлены дилетантски, лишь бы только отвязаться от проверяющих из вашей стабилки, директор. Пройти между камерами так, чтобы не попасть под запись, сумеет любой дурак. Уничтожить следы своего пребывания тоже нетрудно. Добавьте к этому, что шабашники бесследно исчезли двенадцатого ноября, даже не стали в СТО жалованье забирать.
— Администрация и завсегдатаи клуба не опознали ни Северцева, ни шабашников, — сказал Авдиаг. — Ладно эти двое, таких, как они, на любом углу десяток, но чтобы Северцев, с его-то мордой, и остался незамеченным? Вам самому не смешно?
— В часы пик, а именно тогда составлялся и отправлялся файл, в космонет-клуб Маллиарвы незамеченным может войти пол-интерната для калек, включая тех, кого возят на каталке.
— И, тем не менее, высокочтимый, для задержания этого мало. Одни лишь косвенные доказательства. Так что контробвинение в произволе вам гарантировано. Вы дадите прекрасный повод как минимум десятку политических партий продолжить то, что начал Авдей Северцев, то есть дискредитацию ВКС, но уже не столь дилетантски. Впрочем, даже ему хватило соображения запустить файл через директорию Хонгтианэ, самой проблемной страны Западного предела.
— Да, — неохотно признал инспектор, — место выбрано удачно. Угроза восстания в этом пределе до сих пор не снята. Там с восторгом примутся смаковать любой компромат на ВКС, даже самый недостоверный.
— Ну вот и представьте, как там воспримут совершенно достоверную весть о малодоказательном аресте людя, которого вы сами назвали автором «Лицеистского файла».
Инспектор немного поразмыслил.
— Нет. Без поддержки из Бенолии скандал быстро заглохнет. А поддерживать калеку не захочет никто. Тем более, что вашим реформистам смысла нет лезть в затяжное разбирательство с ВКС, который отвлечёт их от межпартийных дрязг.
— Намекаете, что это ВКС финансирует большинство партий? — ядовито поинтересовался Адвиаг.
— Сбавьте тон, директор. Только благодаря финансовым вливаниям ВКС реформистских партий так безобразно много, и все они обладают равной степенью влияния. Что в итоге сводит их влияние к нулю.
Адвиаг усмехнулся:
— Намекаете, что никто не станет кусать кормящую руку? Я в этом не столь уверен. Не забывайте — реформистами движет не алчность и властолюбие, а идея миропреобразования. Да, они такие же люди как и все, любят вкусно поесть, красиво одеться, качественно потрахаться. Властью и славой потешиться тоже никто из них не откажется. Но, в отличие от всех обычных людей, высокочтимый инспектор, когда приходится выбирать между идеей и житейскими удовольствиями, они без колебаний выбирают идею. — Директор вскочил, заходил по кабинету. — Реформистов у меня из допросных комнат по неделе не выводят! Сто шестьдесят восемь часов непрерывного воздействия и ноль результатов! Ничего их не берёт — ни дыба, ни психозондирование! Сначала молчат, потому что сознательно отказываются говорить, а после молчат, потому что от сознания ничего не осталось. Как ни старайся, информацию из такого мозга не выжать. — Директор остановился, досадливо махнул рукой. — Реформистов можно только уничтожить. Но нельзя сломать. И тем более нельзя купить.
— Уверены?
— Высокочтимый, та плесень, которая вам стучит, при первой же опасности сдаст вас партийным вождям со всеми потрохами. Поэтому привлекать информаторов к оперативным делам нельзя категорически. Стукачи из нелегальных сообществ очень сообразительны, и по характеру запрашиваемой информации легко вычислят ваши стратегические планы и тактические операции. — Адвиаг усмехнулся. — Я в первые годы службы дважды на таком попадался, и всякий раз влипал по самые помидоры. Под трибунал только чудом не отправился. Кстати, высокочтимый, всё сказанное касается и тех, кто выступает против координаторской власти в Западном пределе.
Инспектор досадливо крякнул.
— Директор, всё так, но Северцева надо убрать немедленно! Иалумет должен знать, что никто не смеет безнаказанно задевать ВКС. — Инспектор задумался. — А если повторить ту операцию, которую предвозвестник провёл с одним из фигурантов по делу Северцева? Там расстрел никакого шума не вызвал.
Адвиаг сел, посмотрел на инспектора с интересом.
— Вы имеете в виду Сайнирка Удгайриса? Так там были все доказательства сокрытия имени и использования фальшивых документов. Для отрешённого от семьи наследника знатного рода это смертная статья. Особенно, если речь идёт о дээрне. В некоторых случаях чем выше происхождение, тем суровее ответственность.
— Малоубедительно, — сказал инспектор.
— Точно так же подумал и предвозвестник. Поэтому для надёжности выдвинул обвинение, будто Удгайрис состоял в братстве. В это центристы, да и все остальные партийцы не поверили, но требовать посмертного оправдания не стал никто. Разбирая дело Удгайриса, центристы не обелили бы его имя, а только ещё больше бы испачкали. К разборке тут же подключились бы конкуренты, им выгодно дискредитировать столь видного центриста. Для бенолийского мятежника считается позорным якшаться с братками. Реформисты иногда сотрудничают с уголовниками в экспроприациях или оперативном обеспечении при транспортировке оружия. Но с братками — никогда.
— А с коллегианцами? — спросил инспектор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
