Ты, бегло её посмотрев, передал мне, сказав, что надо её немедленно передать командующим флотами. Я, быстро пробежав глазами этот документ, обнаружил, что он написан на двух с лишним страницах и содержит не только предупреждение, но и довольно подробные указания о выводе войск на позиции. Эти указания по своему сугубо «сухопутному» характеру флотам были совершенно не нужны. Мне даже подумалось, что они излишни и для сухопутных войск, так как вместо коротких предупреждения и указания об объявлении тревоги содержат детали, которые могли бы дать войскам сами командующие. Я прикинул, что на одно зашифрование этой телеграммы уйдёт час — два, столько же на расшифрование, а если сюда добавить время на розыски и доклады командующим (ночь была предвоскресная, и, наверное, командующие были на дачах, охоте, рыбалках и т. п.) и отдачи ими распоряжений войскам, то пройдёт немало часов, и приготовления к отражению противника начнутся только утром, и то не раньше полдня.
Поэтому я доложил Тебе: «Разрешите дать телеграмму вне всякой очереди флотам: перейти на оперативную готовность № 1 (выделено мной. — М.А.)», а вслед за этим дать телеграмму, писавшуюся Жуковым, предварив её словами: «Сообщается для сведения телеграмма начальника Генштаба». На это я получил Твоё «добро». После этого я не ушёл сразу от Тимошенко, а задержался и слышал, как он сказал, что сомневается, действительно ли нападут немцы… Видя, что нового я ничего не услышу, а информация кончилась и начались комментарии, время не ждёт, я обратился к Тебе: «Разрешите, я побегу в ГМШ (Главный морской штаб. — М.А.) немедленно предупредить флоты?» — «Да, бегите!» И я побежал… на флоты было передано и ими получено приказание о переходе на готовность № 1»470.
Наркомат ВМФ вместо отправки флотам для сведения сухопутной директивы без номера по предложению Алафузова сначала передал флотам и флотилиям короткий сигнал о переходе в оперативную готовность № 1 (ОГ № 1)471, затем короткую директиву № зн/87:
«зн/87 21 июня 1941 г. 23.50
Немедленно перейти на оперативную готовность № 1
КУЗНЕЦОВ»472.
И после неё ещё одну директиву, уже более объёмную — № зн/88 с пояснениями к упомянутому сигналу473.
Кузнецов вспоминал: «В наркомате мне доложили: экстренный приказ уже передан. Он совсем короток — сигнал, по которому на местах знают, что делать. Всё же для прохождения телеграммы нужно какое-то время, а оно дорого»474. В 23.37 по телефону флагманские командные пункты (ФКП) Краснознамённого Балтийского (КБФ) и Черноморского (ЧФ) флотов приняли переданные из Наркомата ВМФ Алафузовым сигналы о переводе флотов в оперативную готовность № 1475.
Фраза наркома ВМФ о том, что «для прохождения телеграммы нужно какое-то время, а оно дорого» скорее всего связана не с директивой № зн/87, а со следующей — № зн/88, которая была гораздо пространнее и отражала содержание сухопутной директивы без номера:
«В течение 22.6—23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников.
Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности (выделено мной. — М.А.). Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить»476.
Словосочетание «быть в полной боевой готовности» в директиве № зн/88 не означало приказа (распоряжения) провести комплекс мероприятий по приведению флотов в полную боевую готовность. Сигнал и последовавшие за ним директивы под номерами зн/87 и зн/88 содержали требование перевести западные флоты и флотилии в оперативную готовность № 1. Письменного приказа (директивы) Наркомата ВМФ на перевод западных флотов и флотилий в полную боевую готовность в ночь с 21 на 22 июня 1941 года не было. Подписное время шифротелеграммы с директивой № зн/88 — 1 ч 12 мин 22 июня. На прохождение этой директивы, несомненно, зашифрованной побуквенно, требовался минимум час. Было время на телефонные переговоры.
«Берусь за телефонную трубку, — вспоминал Н.Г. Кузнецов. — Первый звонок на Балтику — В.Ф. Трибуцу (вице-адмирал, командующий Балтийским флотом):
— Не дожидаясь получения телеграммы, которая вам уже послана, переводите флот на оперативную готовность номер один — боевую. Повторяю ещё раз — боевую (выделено мной. — М.А.).
Он, видно, ждал моего звонка. Только задал вопрос:
— Разрешается ли открывать огонь в случае явного нападения на корабли или базы? Сколько раз моряков одёргивали за «излишнюю ретивость», и вот оно: можно ли стрелять по врагу? Можно и нужно!»477.
Во фразе «переводите флот на оперативную готовность номер один — боевую. Повторяю ещё раз — боевую» присутствует смешение понятий, отсюда и непонимание на другом конце провода и вопрос: «Разрешается ли открывать огонь в случае явного нападения на корабли или базы?».
На флоте существовали «боевая готовность № 1 (полная)» (БГ № 1) и три степени «оперативной готовности» от № 3478 до № 1.
«Под боевой готовностью подразумевается состояние воинских формирований (войск, сил), характеризующее их способность в установленные сроки начать боевые действия и успешно выполнить поставленные задачи. БГ № 1 — готовность немедленно начать эти действия (выделено мной. — М.А.). Статья 37 «Временного наставления по ведению морских операций» 1940 года (НМО-40) уточняла: «Готовность к боевым действиям определяется готовностью к съёмке с якоря (вылету) для определённых боевых действий и соответствует существующим уставным положениям, а также «Правилам совместного плавания», т. е. может быть полная или определяться часами 1, 2, 4, 5, 6, 12 и 24-часовая. Кроме того в оперативном масштабе может применяться установление готовности, определяемой несколькими сутками.
А цель системы оперативных готовностей, введённой в действие директивой наркома ВМФ флагмана флота 2 ранга Н.Г. Кузнецова № 9760сс/ов от 23 июня 1939 года, как указано в инструкции по оперативным готовностям от 11 ноября 1939 года, «предотвратить возможность внезапного нападения противника на наше побережье и базы и иметь силы флота в положении предварительного развёртывания и в состоянии, обеспечивающем готовность в минимальное время начать, по приказанию, проводить первые боевые операции»479.
В соответствии с упомянутыми документами были введены три степени оперативных готовностей и понятие «боевое ядро» — совокупность соединений, частей и подразделений различных родов сил каждого флота, выделенных для отражения внезапного нападения противника и прикрытия границы (составляло около 25 процентов сил флотов). Состав боевого ядра определялся приказом командующего флотом с последующим донесением наркому ВМФ. Боевое ядро выделялось не только в корабельных соединениях. Так, в составе ВВС КБФ к нему относились по одной из пяти эскадрилий в каждом авиаполку. В береговой обороне Балтфлота удельный вес подразделений, относившихся к боевому ядру, был значительно выше — 82 из 113 батарей (почти все за исключением строившихся
