— В оазисе мы достаточно запаслись водой. Эй, кто-нибудь четверо, поменяйтесь с ними бурдюками! — Обмен занял минуты две, не больше. Потом Субхан снова заговорил:
— Наши пути пересекаются, поэтому как только мы наткнемся на ваших преследователей, мы проучим их как следует за наглость и за то, что они посмели сунуться в Каракумы. Пустыня наша, и никому не позволено шляться по ней без нашего ведома! — Тут же слова вожака были встречены хором одобрительных голосов.
— Тысячу раз спасибо! — Росс почтительно поклонился. — Ваше мужество идет от самого сердца, и нет ему цены. Но тем не менее в знак благодарности я хотел бы предложить вам небольшой подарок. — Он порылся в седельной сумке, где уже покоились полные бурдюки с водой, и бросил Субхану тяжелый кожаный кошелек. — Поскольку сам я не смогу присутствовать на празднике, прошу вас воспользоваться этими деньгами и воздать должное вашим смелости и великодушию.
Под ликующие возгласы Субхан засунул кошелек во внутренний карман чапана.
— Мы будем петь песни и танцевать всю ночь в вашу честь, — пообещал он, — а когда-нибудь я расскажу своим сыновьям о том, как повстречался с легендарным Кхилбурном.
Обменявшись на прощание любезностями, отряды разъехались. Лошади ференги помчались на запад, а туркмены полетели на восток. Менее чем через четверть часа, когда пришло время поить лошадей, через песчаную пустыню до Карлайла донеслись сухие щелчки ружейных выстрелов. Вся группа разом остановилась и прислушалась.
— Вот уж не думал, что придет день, и я буду благодарен туркменам за кровожадность и варварство, — усмехнулся Мурад.
— Пока нам это на руку, пусть дерутся, раз им так нравится. — Джулиет напоила лошадь, чуть отпила сама, но, прежде чем проглотить, прополоскала драгоценной влагой рот. Вновь взобравшись в седло, она подумала, что только Росс мог найти выход там, где, казалось бы, неминуемо прольется кровь: «Такой человек — один на миллион. Жаль, что я не та из миллиона, которая достойна его».
Перевязав раненую руку, Шахид смачно выругался: «Проклятые туркмены! Чуть все не испортили своим нападением!» После первой шумной атаки страсти понемногу улеглись, теперь раздавались лишь случайные выстрелы да громкая цветистая брань. Правда, отдельные вопли продолжались до самой темноты. Войско Шахида оказалось разбито, восемь его солдат бежали с поля боя и бесследно сгинули. Воспользовались сумятицей и удрали. «Сейчас эти свиньи уже на полдороге к Бухаре», — подумал Шахид. И все же ему удалось сплотить вокруг себя троих солдат, самых крепких, опасных и безжалостных. «Этих вполне достаточно, чтобы навсегда покончить с ференги. — Узбек вычислил, что ему потребуется примерно два дня, чтобы наверстать время, упущенное во время стычки с туркменами. — Мы перехватим Кхилбурна в том месте, где пустыня переходит в холмы».
Шахид вскочил, крикнул своих солдат, и они пустились в ночь по следу ференги. Следующие два дня оказались довольно тяжелыми, ибо им пришлось скакать чуть ли не без привалов. Четыре человека поднимали гораздо меньше пыли, чем двенадцать, и Кхилбурн, похоже, не замечал, что его до сих пор преследуют.
«Неверного» в конце концов настигли у гряды холмов на границе персидского плато. Зеленая твердь была на руку преследователям, и Шахид сумел незаметно провести людей по каменистой дороге, пока наконец не заметил врага. И словно знаменуя собой удачу, дорога впереди пошла под уклон и превратилась в глубокую лощину. Кхилбурн со спутниками находился на дальней стороне лощины и значительно ниже бухарцев. Более удачной дислокации для засады и не придумаешь. Шахид приказал своим людям спешиться и спрятаться в укрытие. Все разом зарядили оружие, прицелились, и явир подал сигнал стрелять.
«А я буду метить в эту свинью Кхилбурна!»
Несмотря на постоянную изнуряющую жару, два последних дня показались Джулиет вполне сносными: ведь самое худшее уже позади! До следующего колодца они добрались после встречи с туркменами. В этом щедром источнике они набрали столько воды, что им должно было хватить до самого дома.
Вот и знакомые холмы. Джулиет тотчас узнала местность и самым коротким путем повела отряд к Серевану. Когда они вскарабкались на склон лощины, на них пахнуло ароматным прохладным воздухом гор. Путешественники уже едва ли не пребывали в блаженстве.
— Мы в пяти милях от крепости, — удовлетворенно объявила Джулиет. — Нам даже хватит времени насладиться турецкими банями перед обедом.
— Ты прямо как лошадь, что почуяла стойло, — усмехнулся Росс.
Ничуть не смутившись, Джулиет улыбнулась, и они двинулись в путь: Иан сразу за сестрой, а Росс с Мурадом впереди.
— Ты сделал свое дело, Мурад, — весело сказал Росс. Они выбрались на участок дороги пошире, и Росс, подогнав свою лошадь, поскакал рядом с юношей-персом. — Ты благополучно перевел нас через Каракумы, толком не зная пути. Думаю, это дает тебе право считаться отличным проводником.
— Все это слова, Кхилбурн, — засмеялся Мурад и подался вперед. — Надеюсь, вы не забыли о премии, которую обещали выплатить мне, если я хорошо справлюсь с работой?!
В тот же миг игривое настроение обоих улетучилось: из-за холмов донесся оружейный залп. Кто-то из скакавших впереди Джулиет закричал, но она не стала разбираться, кто. Пули так и отскакивали от выжженного солнцем камня.
Джулиет спрыгнула с лошади и пристроилась за беспорядочной горкой валунов, а потом насильно уложила лошадь рядом, чтобы защитить и ее.
Чуть выше по склону Росс также спрятался в укрытие и, вытащив ружье, принялся стрелять в сторону врага. Он ничем не выдал своего волнения, руки его твердо держали оружие. Иан укрылся почти подле Джулиет, за той же самой горкой валунов. Джулиет расчехлила ружье, и Иан сухо заметил:
— Слава Богу, что все бандиты — плохие стрелки, кем бы там они ни были!
Джулиет подумала, что скорее всего их спас сильный ветер, продувающий весь овраг. Порывы его меняли траекторию пуль такого калибра. Но тем не менее нападавшим кое-что удалось: один из них ранил Мурада. Это он закричал, прежде чем упал с лошади и безжизненно скатился вниз по косогору. Он теперь лежал без сознания; рукав его рубахи насквозь пропитался кровью, но невозможно было прийти ему на помощь, ибо место это прекрасно простреливалось. Джулиет выругалась и осторожно выглянула из-за валунов. На противоположном склоне холма, на голых, выжженных солнцем камнях жара порождала лишь слабые отблески, из-за чего трудно было оценить расстояние. Кто-то из нападавших снова выстрелил, и еще до того, как эхо сухого треска разнеслось по ущелью, черное облачко дыма выявило, где скрывается узбек. Росс и Джулиет ответили одновременно, потом быстро опустили ружья. Едкий запах черного пороха обжег ноздри Джулиет. Она вспомнила первоначальный залп и решила, что на них нападают трое или пятеро преследователей.
