– Ладно, пожал юноша плечами и, закрыв глаза, сосредоточился. Он вспомнил образ легендарного певца, вспомнил записи его концертов, вспомнил трагическую его жизнь и смерть. Помоги! - мысленно попросил он легенду и словно почувствовал его рукопожатие. И под первые аккорды юноша узнаваемо наклонил голову, взглянул на гостей и вдруг…
– Эти глаза напротив… - это прозвучало так узнаваемо, так неправдоподобно идентично, что вначале споткнулся оркестр. Затем затихли гости. Но вот вновь зазвучала эта мелодия и юноша, поймав такт, запел тем самым, полузыбытым голосом с тем самым, сводящим женщин с ума тембром. Поверив в свершившееся, Максим спустился со сцены и, подойдя к Ларисе, продолжал;
Эти глаза напротив… кто это кто это?
– Это я - зашептала девушка, потянувшись к Максиму.
– Вот и свела судьба, вот и свела судьба… - они уже кружились в танце…
– Только не подведи, только не подведи,
Только не отведи глаз, - умолял певец, кружа девушку по залу.
– Не подведу. Не отведу… - шептала Лариса, уставившись на нового кумира восхищенными покорными глазами.
Он подвел девушку к ее стулу и посадил в какой- то характерной для больших залов гулкой, недоуменной тишине. В такой же тишине он сел на свое место и успел отпить какого - то сока. И тут началось.
А в специальном закутке, профессионально укрытым зеленью вьющегося винограда отчаянно и молча, злыми слезами плакала Элен. Ираклий утроил весь этот спектакль для нее - пора было ей решаться использовать юнца. Но такого эффекта не ожидал даже он.
– Он ее любит. Да? - провоцировал молодую женщину интриган.
– Мне не пел… Пацан. Да что в ней такого. Неоперившийся цыпленок. Даже не курочка.
– Молодость, дорогая, молодость. Ты, конечно, тоже помолодела. Но. Им обоим по пятнадцать.
– Нет! Она старше!
– Это издали. Это так специально. Я знаю.
– Как он пел! Правильно, теперь начнется - прокомментировала она начавшийся женский ажиотаж. Вот и она, эта сучка. Уже и звезда не нужна…
И действительно. Первой инстинктивно к Максиму метнулась Лариса, заняв место пассии именинника. Затем, срываясь с места, в едином порыве, к нему кинулись с выражением восторга остальные женщины. Макс, краснея, бормотал что-то типа "Спасибо, очень тронут…". Дело в том, что в свое время он смотрел передачу об этом артисте и кто-то на полном серьезе доказывал, что тембр его голоса идеально совпадал с амплитудой, порождающей или активизирующей чувственность женщин. Вы поняли, да? И на всякий случай Максим добавил этой волны. И сейчас, краснея, ощущал эту гм… чувственность.
– Серьги остаются у меня. Все мы, бабы измельчали. Такого таланта не унюхали, а? Кто это не хотел там к нему на подтанцовку? - подначила лучшую половину та самая рельефная певица. - А ты, дружок, берегись. Если мальчик еще где запоет, будет тебе, наконец, конкуренция, - обратилась она к имениннику.
– Молодец, ну просто молодец! Ты где это прятался, а, - продирался именинник к новому гвоздю программы. - Не боюсь, - отмахнулся он от пророчества. - А еще слабо? На бис?
Когда гости взревели, (вернее, "взвизжали", так как активничали больше женщины), Максим вновь вышел на сцену. Но только, чтобы озадачить оркестр и взять микрофон. Он сел напротив Лариски и глядя на нее, тем же чарующим голосом запел
– Идет ли теплый дождь…
И девушка радостно- послушно кивала, когда он утверждал
– Ты поймешь, поймешь конечно, что я сказать хотел…
Кивали, радостно глядя на юношу и другие женщины. Это был праздник. Праздник молодой, чистой любви. Праздник светлого голоса, светлых чувств и таких же светлых желаний…
Лишь там, в укромном уголке отчаянно плакала влюбленная женщина. Плакала, уже не скрываясь. - Негодяй. Пацан. Я ему все. А он… На кого? Что, ну что в ней, Ираклий?
– Не скажи. Очень хороша. Знаешь, на ту Испанку похожа- продолжал провоцировать Ираклий.
– Испанка. Испанка. Неблагодарный негодяй. Теленок. Вот такие сучки для него дороже. Кроме смазливой мордашки… Сейчас пойду и расскажу, перед кем мечет бисер. Как она с этим… всемирным любимцем на балконе тискалась…
– Брось дурить, - уже силой усадил Ираклий экспансивную женщину. Нэ переживай. Он того нэ стоит.
– Стоит, Самедович, стоит, - всхлипывала итальянка.
– Ну так что? Решайся. Мы и его от этой симпатии оторвем, и о тебе вспомнить заставим, и бизнес провернем, а ты еще и отомстишь.
Как раз к этому времени объект ревности закончил петь и молоденькая спутница неосознанно потянулась к его губам. И хотя поцелуй получился легкий, почти сценический, это прожгло Элен.
– Отомщу. Согласна. Проводи меня, - осипшим голосом согласилась женщина.
А в это время настроение компании поднималось. Таинственный незнакомец оказался, хотя и сверхталантом, но их братии, поэтому стесняться или комплексовать было нечего и веселье полилось дальше.
Вскоре появился Ираклий. Он уже отвел Элен в знакомую нам беседку и пришел поинтересоваться у Максима, не пора ли?
– Вы собственник, Ираклий Самедович, - полушутя, полусерьезно обратился к нему уже подвыпивший продюсер одного из ТВ - каналов. Вы такой талант от нас зарываете… прячете то есть. Ему же, другу вашему, цены нет!
– Это я знаю. О его цене, дорогой не только ты, он сам не догадывается. Но он говорит, "Недостойно джигита песни петь, когда можно и нужно шашкой махать!". Может, не говорит, но так думает. Правда ведь, уважаемый? Потехе- час? - многозначительно спросил он. И после кивка юноши объявил.
– Кстати, о потехе. Сегодня вы увидите чудо, которое произошло здесь, у нас только однажды- во время посещения… да вы знаете. И только ради вас, нашей духовной элиты, ради искусства цветы согласились… Пожалуйте на веранду. Максим, уважаемый. Можно тебя задержать? Скажи, а другой музыки нэльзя? Что нибудь попродвинутей, а?
– Это же цветы. У них лепестки, бутоны, а не ноги-руки. Они ими быстро дрыгать не могут - запальчиво стал объяснять макс.
– Ну ладно - ладно. Давай, как лучше. Ты откуда будешь… руководить?
– Может, из старой беседки?
– Нэт! Извини. Там… Ну, не надо. С веранды же лучше видно. Или вон - с балкона - осенило Ираклия.
– Нет, я тогда у самой клумбы. Поближе к ним - попросился Максим.
Эта скамейка находилась не только рядом с клумбой. Она была в двух шагах от той самой беседки. И когда фонари залили гигантскую клумбу ярким светом, Элен смогла тщательно рассмотреть тонкий профиль соперницы, ее хрупкую талию, по женки угадать формирующийся бюст. Эта молоденькая девчонка сидела рядом с ее Бесенком и бесстыже его обнимала. Обнимала как - то естественно, словно давно имела на это право. А он… Даже не поморщится. Конечно, занят. Сейчас начнется. И что, эти наглые объятья не мешают? Да сбросил бы с себя эту липучку! Нет… Вот и началось. Все также. Нет, красивее. Захватывающе, чем в прошлый раз. Вон и наверху, на веранде завизжали от восторга. Теперь затихли. Красивее. Конечно, красивее. Тренировка? Или любовь? Вот и вся феерия. Захватывающе, конечно. Но теперь идите уже. На свет. К гостям. Нет. Целуются. Дурак. Дубина! Она же пол- часа назад с этим… Ну смотри. Если ты еще сейчас напишешь на небе ее имя… Не жить! Обоих удушу! Нет. Бог миловал. Ушли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
