— Проклятье… Проклятье!.. Проклятье!!!
Его слова едва отразились эхом от противоположного берега, и наступила тишина. Он медленно развернулся, подобрал доспех, вышел на сушу и бегом бросился обратно в святилище, к Катону.
Эпилог
Прошло два месяца. Катон шагал вверх по дороге, ведущей к императорской вилле, расположившейся на уступе скалы на восточном краю острова Капри. Они вышли из Александрии на имперском посыльном судне, пересекли неспокойное осеннее море, прошли вдоль западного берега Италии и пристали в Остии, порту в устье Тибра. Когда они прибыли в Путеолы, на базу военного флота, им сообщили, что император Клавдий и его секретарь Нарцисс уже отбыли на зиму на Капри. Капитан посыльного судна тут же взял обратный курс, и они подошли к небольшому скалистому острову у Неаполитанского залива. Оставив Макрона в одном из трактиров в небольшой рыболовецкой деревушке на берегу, Катон направился к вилле.
Он шел, минуя многочисленные сторожевые посты, на которых дежурили бдительные солдаты преторианской гвардии, и обдумывал, как лучше доложить обо всем секретарю императора. Разгром нубийцев и смерть Аякса означали, что его дела в Египте окончены. Как только Двадцать второй легион вернулся в Мемфис, Катон и Макрон вышли из его состава и направились в Александрию. Спускались вниз по Нилу на грузовом судне, Катон всю дорогу лежал под навесом, выздоравливая после ранения. Хирург «Шакалов» зашил ему рану, и прошло много дней, прежде чем кожа и ткани срослись, оставив у него на лице огромный неровный шрам.
В Александрии губернатор с мрачным лицом выслушал двоих офицеров, доложивших об исходе боевых действий, серьезных потерях, понесенных римской армией, и разграбленных верховьях Нила. Петроний разозлился на Катона за его решение обменять Талмиса на Аякса, особенно потому, что не осталось тела гладиатора, которое можно было бы выставить на всеобщее обозрение. Но не стал предпринимать каких-либо действий против исполняющего обязанности легата. Заявил, что Катон сам ответит за принятые им решения перед чиновниками в Риме, где ему и назначат достойное наказание. Он спешно написал предварительный доклад и отправил его Нарциссу, ближайшему советнику императора, прежде чем Катон отбыл в Рим.
На протяжении всей обратной дороги настроение Катона становилось все хуже и хуже. Он страстно желал вернуться к Юлии, которая ждала его в доме ее отца в Риме, и живо представлял себе, как переступит порог и бросится в ее объятия. Но эти мысли сразу же омрачались другими, о возможной ее реакции на шрам, пересекший его лицо от лба через всю щеку.
А еще его тяготила мысль о непоправимой ошибке, сделанной им в отношении Хамеда. Его рассуждения оказались ошибочными, погиб невиновный. Макрон старался не заговаривать на эту тему и лишь пытался грубовато утешать Катона, говоря, что в кровавом хаосе войны такое всегда может случиться. Но молодой офицер никак не мог простить себя.
Он подошел к главным воротам императорской виллы, где дорога заканчивалась, доложил дежурному оптиону свое имя и звание, а также цель визита к Нарциссу.
— Подождите здесь, офицер, — сказал оптион и неторопливо пошел вверх по лестнице, ведущей к вилле. Остров обдувал холодный ветер, собирались дождевые облака. К северу холмы резко обрывались, переходя в утесы на берегу моря. Катон поглядел вдаль, в сторону бухты, где виднелись Путеолы. В сотне миль дальше по берегу была Остия, а неподалеку от нее — Рим… Юлия…
— Префект!
Катон обернулся и увидел оптиона преторианской гвардии, который знаком подозвал его, стоя на верху лестницы. Часовые на воротах расступились, пропуская его. Затем другой часовой поднял руку.
— Прошу прощения, господин офицер. Я так понимаю, что вы сдали меч и прочее оружие охране в порту?
— Да.
Часовой кивнул.
— Хорошо. Тогда последний досмотр, перед тем как вы войдете, господин офицер. Будьте добры, поднимите руки и стойте на месте.
Катон исполнил приказ, и часовой умело обыскал его плащ, тунику и прощупал пальцами обратную сторону ремня. Отошел в сторону.
— Всё, господин офицер.
Катон двинулся вверх по лестнице к поджидающему уже оптиону, который повел его через мраморный портик в атриум виллы. Посреди атриума находился большой неглубокий бассейн, на дне которого мозаикой были выложены изображения Нептуна и стай рыб. За бассейном был небольшой коридор с колоннадой, ведущий на террасу. Сквозь большие двери справа доносились голоса, смеющиеся и беззаботные. Слева виднелась небольшая дверь, ведущая к комнатам младших чиновников и рабов.
— Сюда, господин офицер, — показал оптион Катону в сторону ведущего на террасу коридора. Широкая дорожка розового мрамора протянулась вперед шагов на пятьдесят, далее резко обрываясь. Терраса была обрамлена растениями в кадках и крытыми решетками проходами, с которых открывался великолепный вид на море и берег Италии. Катон понял, почему императорская семья уже долгие годы предпочитает это место отдыха другим.
На террасе был лишь один человек, и он сидел на скамье спиной к Катону.
— Вот вы и на месте, господин офицер, — сказал оптион, показывая на сидящего человека. — Встретимся на воротах; я внесу в протокол, что вы вышли.
Отсалютовав, оптион развернулся и зашагал обратно. Катон пошел дальше. Худощавое тело Нарцисса покрывал простенький алый плащ, в его темных волосах виднелись седые пряди. Он оглянулся, услышав шаги Катона, улыбнулся, но в этой улыбке не было ни капли искренности.
— Катон, рад снова тебя видеть, мальчик мой. Садись.
Он показал на другую скамью, стоящую под углом к той, на которой сидел. Перед скамьями стоял небольшой столик, из кубка с подогретым вином поднимался пар. Только один кубок, подметил Катон. Как это характерно для Нарцисса. Маленькая уловка, чтобы напомнить пришедшему о субординации, сразу поставить его на место.
Катон опустился на скамью, и Нарцисс мгновение оглядывал его, прежде чем заговорить.
— Тебя недавно ранили. Вот это шрам…
Катон пожал плечами.
— Давненько мы не говорили, — продолжил Нарцисс.
— Больше двух лет. С тех пор, как вы отправили Макрона и меня шпионить за губернатором Сирии.
— И вы оба отлично справились с заданием, а потом еще и сыграли главную роль в обороне Пальмиры от парфян. С тех пор вы успели еще безукоризненно выполнить задачу на Крите. Семпроний известил меня, что послал вас ловить этого бунтаря-раба, Аякса.
Нарцисс сунул руку под плащ.
— А теперь губернатор Египта, наш распрекрасный Петроний, докладывает, что вы выполнили задание. Отлично. Но он просит призвать вас к ответу за то, что вы отпустили нубийского принца. — Он внимательно поглядел на Катона. — Не хочешь объяснить, почему вы так поступили?
