Все промолчали. Слизневский потрогал волосы на виске.
— Понятно. Ну, кто захочет, скажет. Что, как говорится, время — деньги? Приступим? — Открыл ящик стола, в котором лежали нераспечатанные карточные колоды, бумага и карандаши. Посмотрел на Иванова: — Баграт Элизбарович, во что будем играть? Вы гость.
— Мне все равно. Во что прикажете — в то и будем.
— В таком случае я предлагаю преферанс. Как вы?
— Прекрасно. В преферанс так в преферанс.
— Какую пулю предпочитаете? «Сочинку»? «Ленинградку»?
— Абсолютно все равно. В какую общество — в такую и я.
— Ну… мы привыкли играть без ограничений. Допустим, если я предложу со скачками? А также с бомбами и с темными?
— Ради бога. С удовольствием сыграю.
— Тогда предлагаю сыграть четыре «скачки» по пятьдесят. Взявший скачку пишет на каждого по тысяче вистов. Вист три рубля. Как вам условия? Не против?
Если бы Иванов не был подготовлен Шестопаловым, он бы наверняка назвал предложенные условия зверскими. Ставку же — три рубля вист — просто драконовской. Но он был «Багратом Чубиевым». По изложенной Шестопаловым легенде — известным московским лобовиком. Поэтому произнес, улыбнувшись:
— Аркадий Кириллович, на ваше усмотрение. Я же сказал: мне абсолютно все равно.
— Замечательно. Тогда, Базик, будь другом, расчерти. И подними карту.
Подняв карту — ею оказалась дама бубен, — Базик принялся расчерчивать большой ватманский лист. Иванов поднял свою карту, получив бубнового валета. Шестопалову достался король червей, Коке — туз треф. Так они и сели: Шестопалов, за ним Базик, затем Иванов и последним — Слизневский. Дождавшись, пока Базик расчертит лист, Кока придвинул колоду к Шестопалову:
— Алексей, сдавай. Тебе первому. Колоды меняем после каждой скачки.
Шестопалов с треском перетасовал колоду.
— Как расплачиваемся? — спросил Базик. — «Капустой» до нуля? Или наличными?
— «Капуста» до нуля, наличные — разницы нет. — Слизневский следил, как Шестопалов сдает. — Мы же все друг друга знаем. Так ведь?
— Ну, так…
Закончив первый круг сдачи, Шестопалов аккуратно засунул прикуп под лист — чтобы не было видно рубашек. Сдал до конца. Игра началась.
Иванов знал: чтобы подтвердить реноме лобовика, он должен сыграть на равных. Но довольно скоро понял: сыграть на равных с такими партнерами будет непросто.
Через несколько часов, уже глубокой ночью, он понял: игры на равных у него не получилось. Первую и вторую «скачку» взял Шестопалов, третью — Кока. Надо было что-то предпринимать — чтобы утвердить свою репутацию игрока. То есть — он просто обязан взять последнюю, четвертую «скачку». Если он ее не возьмет, то проиграет около семи-восьми тысяч. То есть весь свой денежный запас. И главное — пошатнется его реноме. Что весьма нежелательно…
В номере стояла тишина. Над столом слышался шелест карт и негромкие возгласы: «Разок в «темную», «Раскрыл», «Первые», «Вторые», «Мизер», «Девяти нет», «Подержусь», «Ушел», «Без лапы». Играли быстро: карты раскрыты, короткий взгляд, реплика «Согласен» — и карты сдаются заново.
В игре, в которую они сейчас играли, важно было не столько сыграть самому, сколько не дать сыграть партнеру. «Держать партнера» — не позволяя ему взять «скачки». Искусством «держать» все три соседа Иванова владели в совершенстве. И поэтому «зажали» его намертво. Он уже смирился с поражением, как вдруг Кока допустил небольшую оплошность. На своей сдаче Слизневский сунул прикуп под лист небрежно — оставив открытой треть верхней карты. Сдав все карты, Кока поправился, задвинул прикуп до конца. Но Иванов успел заметить: «рубашка» верхней карты очень напоминает «рубашку» туза червей. Свои карты он еще не поднимал, но знал: ему пришло как минимум шесть червей. Конечно, его будут держать. Но сейчас легче — главный противник, Кока, выключен из игры как сдающий. Шестопалов должен понять ситуацию. И помочь — спасовав. Остается Базик. Даже не Базик сам по себе — а карта, которая ему придет. Игра сейчас идет на «тройной бомбе». То есть если Шестопалов и Базик позволят Иванову сыграть в «темную» — то даже при «семерной» он одним ударом возьмет четвертые «скачки». И сразу же отыграется. Значит, Базик должен стоять насмерть, но ни в коем случае не дать ему сыграть. Но стоять насмерть Базик сможет лишь в одном случае — если ему придет хоть какая-то карта. Если же не придут, то, «подняв» Иванова, он рискует добавить к своему проигрышу еще несколько тысяч…
Иванов сидел на последней руке. Значит, целиком зависел от того, что скажут партнеры. Если оба скажут «пас», он получит возможность сыграть в «темную». И таким образом удвоить выигрыш. Если же хоть один из них скажет «раз» — ему придется поднимать карты. И «торговаться» в «светлую».
Все молчали. Поскольку шел четвертый час ночи, тишина в номере казалась абсолютной. Лишенный возможности влиять на игру Кока сидел, разглядывая стол. Шестопалов и Базик изучали свои карты. Иванов, так и не тронувший то, что ему сдал Слизневский, бесстрастно смотрел на партнеров. Наконец Шестопалов сказал без всякого выражения:
— Я пас.
Кока выразительно посмотрел на Базика. Тот, слегка покусывая губу, явно колебался. Положил карты на стол, подровнял. Цокнул языком:
— Я тоже.
Кока отвернулся. Ясно, у Базика слабая карта. Шестопалов же решил помочь Иванову — и «не держать». Иванов изобразил улыбку:
— В таком случае — взял в «темную».
Поднял свои карты. Так и есть — он получил шесть червей. И в придачу — туза пик. Взял прикуп, в котором оказались туз червей и пиковый король. Чистая «девятерная» игра. С учетом «тройной бомбы» и «темной» — сто двадцать восемь очков. Вздохнул:
— Извините, но играется девять червей.
Кока потер лоб. Усмехнулся:
— Грабеж… Форменный грабеж…
— Аркадий Кириллович, ничего не могу сделать. Карта.
— Баграт Элизбарович, ради бога. Выигрывайте на здоровье.
Поскольку вистовать никто не решился, игра закончилась. Выиграл Шестопалов, проиграл Базик. Иванов и Слизневский остались «при своих».
Засыпая в номере после игры, Иванов подвел итоги дня. Пока все идет как надо. Наиболее значимые постояльцы «Жемчуга» узнали многое о своем новом знакомом, москвиче Баграте Чубиеве. Он богат, любит играть только по-крупному, недавно женился и боготворит молодую жену. Визитную карточку, в которой Иванов был обозначен «старшим товароведом Управления торговли Краснопресненского райисполкома г. Москвы», он незаметно сунул Рите. Рита, он был в этом абсолютно уверен, наверняка уже сегодня успела показать карточку «товароведа из Москвы» многим приятельницам. Может быть, и приятелям.
Уже сквозь сон он еще раз подумал о возможных каналах, по которым Кавказец мог узнать то, что узнал о Палине и Гарибове. Здесь, на месте, Иванов убедился: наиболее вероятным из таких каналов можно считать бассейн с сауной. И может быть, ресторан с разговорчивыми посетительницами.
Встреча
Утром, проснувшись, Иванов ощутил непривычную тяжесть в голове. Посмотрел на часы — восемь. За окном светает. Откуда же тяжесть… В Москве он привык вставать в половине седьмого. Ну да, вчерашняя игра. Пуля со «скачками», которую они расписали на четверых, закончилась поздно ночью. С полчаса он никак не мог заснуть, возбужденный игрой. Впрочем, в его положении четырех часов, которые он спал, вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодрым.
Откинул одеяло. Вспомнил: здесь есть бассейн. Взял полотенце, спустился вниз. На контроле перед входом в бассейн дежурил все тот же невысокий банщик. Узнав его, кивнул: проходите.
Нырнув, начал отмерять брассом дорожку за дорожкой. Несмотря на ранний час, купающихся в бассейне было довольно много. По его дорожке плавали две дамы в колпаках для волос, соседние дорожки тоже не пустовали. Примерно на двадцатом повороте он наконец почувствовал в голове привычную ясность. Продолжая плыть, стал автоматически перебирать всех, кого встретил вчера. Лобовиков, окружавших их людей, официантов. Остальных работников гостиницы. Посетителей ресторана, просто случайных встречных. Среди этого круговорота постепенно выделилось несколько лиц. Тех, кого он мог бы заподозрить, — высоких молодых людей. Два официанта. Бармен. Массажист — крепкий юноша в белом халате, обсуждавший что-то с банщиком. Был еще один высокий молодой человек, крутившийся вокруг. Итого — пять человек. Все высокие… Ну и что — высокие? Нет… Снова выстроив их для себя, он подумал: никто из этих людей не подходит под уже устоявшееся описание Кавказца. Конечно, можно допустить, что Кавказец достиг высот маскировки. И все же вряд ли кто-то из тех, кого он видел вчера, может быть Кавказцем. Вообще не его дело ломать сейчас над этим голову. Всеми подозрительными лицами в «Жемчуге» и около него давно уже занимаются сочинцы. Он может не беспокоиться и о другом. А именно: о каналах ухода информации, о сауне и посетительницах ресторана. Этим тоже займутся сочинцы. Он же должен просто продолжать гнуть свою линию. Как можно больше людей должны узнать, кто он. Узнать его адреса и телефоны — как домашний, так и рабочий. Узнать, что он только что женился. Узнать, наконец, что ему некуда девать деньги. Деньги… В этом смысле для полной гарантии было бы неплохо, чтобы в «Жемчуге» у него состоялось несколько крупных выигрышей. Вчерашняя игра была, скорее, проверкой. В дальнейшем Шестопалов обещал позаботиться о нужном подборе партнеров. Он же, Иванов, по своей игре понял: крупные выигрыши будут. Так что все впереди.
