Ингрид начала всхлипывать, и ее плечи задрожали в попытке сдержать рыдания. Сэм продолжал смотреть на гроб, будто погрузившись в транс. Федерика потихоньку оглядывалась и молчаливо приветствовала членов своей семьи, которые смотрели на нее как на чужую.
— Я уверена, что она несчастлива, — прошептала Полли мужу. Джек вздохнул и кивнул в знак согласия. — Она набрала вес, но у нее довольно хрупкое сложение. Значит, такой ее сделало несчастье, — добавила она, сообщив то же самое Элен, которая сидела по другую сторону от Джейка. Тоби держал Федерику за руку, и ее переполнило всепоглощающее ощущение утраты не только Нуньо, но и каждого из них. За последние несколько лет она потеряла Польперро, а теперь, когда она возвратилась, ей безумно захотелось остаться. Но она понимала, что это невозможно — Торквилл ждет ее уже завтра.
Сэм медленно поднялся на кафедру, чтобы произнести речь. Его манжеты не были застегнуты и порхали вокруг кистей рук, как белые голуби. Федерика наблюдала за ним. С момента последней встречи его волосы поредели, особенно спереди и на макушке. С побледневшим лицом он окинул взглядом собравшихся. Ему не нужны были записи, поскольку он заранее не обдумывал, что именно собирается сказать. Он снял очки, глубоко вздохнул, как бы собираясь с силами, и затем начал твердым и четким голосом.
— Нуньо был для меня самым лучшим и близким другом, — сказал он. — Он научил меня всему, что я знаю, и я обязан ему за все, что я смог сделать в своей жизни. — Когда он стал цитировать выдержки из «Пророка», его серые глаза остановились на Федерике. — Да будет все лучшее, сделанное вами, на благо вашего друга, — произнес он медленным и почти артистическим голосом. — Если ему суждено увидеть вас в нищете, то дайте ему увидеть вас и в изобилии. Но не ищите друга, чтобы убить часы безделья. Всегда ищите его, чтобы прожить с ним вместе часы жизни, потому что назначение его в том, чтобы утолить ваши нужды, но не пустоту вашего бытия.
Федерика не опустила взгляд и пристально смотрела в его глаза. Ее потрясла волна сострадания и сожаления. Она с ностальгией вспомнила те прекрасные мгновения, которые они пережили вместе в прошлом, особые мгновения неизъяснимой нежности и взаимопонимания. Но когда она попыталась сосредоточиться на них, они растаяли, как утренний туман, оставив только безысходность настоящего и печальное лицо Сэма.
— Я всегда проводил с Нуньо часы жизни, — твердым голосом продолжал он. — Он утолял мою жажду знаний и жажду мудрости. Он также помог мне лучше узнать самого себя и научил меня не стремиться к тому, чтобы меня понимали или мною восхищались другие. Его самого многие никогда не понимали, и это давало ему огромную внутреннюю свободу, поскольку он всегда оставался самим собой. Мне всегда будет не хватать его блестящих цитат, его педантизма, его нарочитого итальянского акцента и его неповторимого юмора. Но больше всего мне будет не хватать его мудрости, без нее я стану потерянным человеком. Все, что у меня сейчас есть, — это те слова, которым он научил меня в прошлом и которые я буду хранить и повторять в своей памяти, чтобы жизнь стала светлее.
Федерика слушала журчание его речи, которая лилась без конспекта и ограничений, от самого сердца. Он говорил не спеша, держась обеими руками за кафедру, создавая этим определенную атмосферу и одновременно обеспечивая себе поддержку. Он отвел глаза от Федерики только в тот момент, когда посмотрел на гроб, как бы обращаясь непосредственно к Нуньо.
Когда он закончил, никто не пошевелился и не произнес ни звука. Были слышны только тихие шаги Сэма, медленно возвращавшегося на свое место.
Гроб Нуньо предали земле на маленьком кладбище, расположенном рядом с церковью. Семья и близкие друзья стояли вокруг и провожали его в последний путь. Снова в ту же землю, с которой начиналась жизнь.
— Как он умер? — шепотом спросила Федерика у Джулиана, который печально стоял рядом с ней.
— Очевидно, он знал, что пора уходить, — ответил тот, наклонившись и говоря ей прямо в ухо. — Это случилось днем в четверг. Он поцеловал Ингрид, потом попрощался с Иниго и отправился в свой кабинет, где уселся в любимое кожаное кресло с томиком Бальзака. — Федерика удивленно подняла брови. — Ингрид и Иниго подумали, что он отправился на сиесту, но не поняли, что он действительно сказал им «прощайте навсегда».
— Он был непредсказуем до последней минуты, — сказала она, поймав печальный и отсутствующий взгляд Сэма. Он смотрел на нее, но не видел. — Сэм очень сильно переживает, — добавила она, дружески ему улыбнувшись.
Но горе затуманило его глаза. Очнувшись от печальных мыслей, он повернулся и побрел вместе с семьей к ожидавшим машинам, и они отправились обратно в Пиквистл Мэнор.
Федерика подвезла Джулиана и Хэла в своем автомобиле с шофером. На Хэла машина произвела впечатление, а на Джулиана — нет.
— Почему ты не научилась водить, Феде? — спросил он.
— Мне это не нужно.
— Нет, нужно, это вопрос независимости. — Федерика нервно глянула на него и кивнула в сторону шофера. Джулиан понимающе поднял брови. Она знала, что Пол все докладывает Торквиллу.
— Я думаю, что иметь шофера — это классно, — заметил Хэл. — И шикарную машину тоже. Ты очень удачно вышла замуж, Феде.
Джулиан посмотрел на Федерику и увидел, что она улыбается брату. Но за этой улыбкой он заметил неуверенность, поскольку в ее глазах пропал прежний радостный блеск. Он взял ее руку и крепко сжал, а Федерика молча ответила ему тем же, — она не хотела, чтобы кто-либо распознал мучившие ее сомнения.
Атмосфера в Пиквистл Мэнор была значительно менее мрачной по сравнению с тяжестью, нависшей над всеми в церкви, как невидимая пелена ядовитого газа. Все разбавляли свою печаль в вине, а Ингрид попросила гостей не оплакивать Нуньо, а радоваться тому, что он жил с ними. Гостиная постепенно наполнилась дымом сигарет, алкогольными парами и теплом набившихся в нее людей. Конечно, все говорили о Нуньо. Когда Люсьен принес промокшего ежика, найденного на дороге, Ингрид разрыдалась, припомнив об антипатии Нуньо к блохастым животным, и разом опустошила полстакана водки.
Элен обняла дочь и рассыпалась в комплиментах относительно ее костюма от кутюр. Затем она пустилась в свой обычный монолог о Хэле.
— Дела в школе не особо хороши, — ханжески твердила она. — Мы провалили экзамены. У нас есть мозги, но мы не желаем ими воспользоваться. — Она безнадежно вздохнула. — У нас сейчас тяжелые времена, но нужно собраться с силами, и все исправится.
Федерика почти не слушала ее, что было обычным, когда мать начинала демонстрировать свое беспокойство о Хэле. Она почувствовала облегчение, когда вмешался Джейк и перевел разговор на другую тему.
— С Хэлом все в порядке, Элен. Твоя проблема состоит в том, что ты мешаешь ему стать самостоятельным, — мудро заметил он.
— Он нуждается в своей матери, папа, — обиженно парировала она. — Мне все равно, что вы все говорите. Я не могу бросить его на произвол судьбы без своей поддержки.
Молли была настолько уязвлена изменой Федерики, что даже не поздоровалась с ней. Увидев, как та приближается сквозь толпу в своем идеальном черном костюме, идеальных черных туфлях и идеальной черной шляпе, она повернулась и направилась в другую сторону. Но Эстер осталась на месте и обняла подругу с той же дружеской симпатией, которую демонстрировала на протяжении всех прошлых лет.
— Ты прекрасно выглядишь, — доброжелательно сообщила она, отметив про себя ее раздавшиеся формы и бледную кожу и гадая, в чем же причина таких изменений.
— У меня все хорошо, — сказала Федерика.
— Как Торквилл? — спросила Эстер, думая о том, будет ли Федерика с ней так же откровенна, как раньше в их тайной пещере. Однако ее ожидало разочарование.
— Он — мечта, а не мужчина, — последовал ответ, полный напускного энтузиазма. — Жаль, что его нет сегодня с нами. Я ненавижу, когда приходится с ним расставаться, даже на минуту.
— Как хорошо, — формальным голосом отреагировала Эстер. — Это прекрасно, когда чувствуешь в мужчине родственную душу. Я вот пока еще нахожусь в стадии поиска.
— Значит, никого?
— Никого. Вокруг будто пустыня, — вздохнула она. — А у Молли вошло в привычку знакомиться со строителями, — добавила она, пытаясь оживить разговор. — Она почти счастлива, находясь на строительной площадке.
— Это похоже на Молли. Как мне повезло, что Торквилл нашел меня так рано. Но ты еще очень молода и пока можешь не слишком озадачивать себя поисками. Наслаждайся свободой, пока она у тебя есть.
— Ты права. Кстати, а у Торквилла случайно нет каких-нибудь знакомых красавчиков, а? — Они рассмеялись, но этот смех прозвучал несколько натянуто.
— Сэм очень расстроен, — сказала Федерика, наблюдая, как он хмуро подходит к отцу.
