— Верно, — согласился Прохор. — Только если там жили люди, то кораблей там быть не должно.
— А ведь верно! — обрадовался князь, но сразу сник, искать иголку на морском дне — гиблое дело. Да и что там можно найти ценного? Раритеты сейчас никому не нужны. Блюдо изготовленное в античности, даже при хорошей сохранности стоить будет не дороже современного. А если сохранность не очень, то пойдет только по цене лома, то есть металла из которого оно выполнено.
А горшки они и есть горшки. Цена у них обычная и покупатель наплевать сколько им тысяч лет. Такие вот дела.
Хотя должно там что-то быть. Должно. Рыбаки покидая свои дома, оставили кучу битых амфор. А за их домами, так просто помойка из осколков амфор. Видно, что подняты со дна моря. Где-то ведь их они брали! Жаль, что не расспросили рыбаков.
Время летело быстро. Как не оттягивай, а решать, что делать дальше — надо. Или идти в Царьград или остаться в Крыму, потихоньку выяснив, чем грозит государю невыполнение наказа доставить послов в Царьград. Утерянную казну — компенсировать.
Совещание ближников князя под затянулось. Булат с Кулчуком настаивали на крымском варианте, с поправкой — не просто сидеть тут, а посадить на трон княжеского побратима.
Афанасий, наоборот, настаивал на возвращении в вотчину. Сгинули послы — так бывает всякое в жизни. Казну потеряли — возместим все и сверху дадим. Поминками откупимся. Вон добра сколько — не обеднеем.
Воевода настаивал на выполнении задания. Отписать грамотку святым отцам, так мол и так, татары побили, послы сгинули, грамоты сопроводительные татары переняли. Ждем инструкций. Про казну — молчок.
Отыскать в Крыму обидчиков — можно и сыскать. Для этого пару тысчонок воев надо. Караулить их у Кафы, надеясь на чудо, можно до морковкина заговенья. А ежели они к Сурожу уйдут или в Керш направятся? Да мало ли куда мурза двинет. У государя одна дорога, а у татарина — сто. Поди, угадай, что в голове у мурзы.
Кузьма отмалчивался, внимательно слушал спорщиков и искоса поглядывал на государя, пытаясь по выражению его лица понять, к чему склоняется князь. Но государь сидел с абсолютно не проницаемым выражением на лице, потягивая вино.
По мере убывания кроваво красной жидкости в бочонке, установленном в сомом центре шатра, накал страстей достигал своего апогея. До драги дело еще не дошло, но слова обидные лились рекой. Каждый спорщик упрямо гнул свое. Атаман казаков, как и Кузьма в споре не участвовал. Большинство казаков в его ватажке полегли или ранены серьезно. Мужик больше беспокоился, как бы его не кинули с долей в добыче, тем более, что делить награбленное никто не собирался. Это настораживало и старый казак тихонечко блеял:
— Нам бы долю свою получить…
— Цыц! — Кузьме порядком надоело его нытье. — Вот что я скажу…
Что хотел сказать Кузьма, узнать не довелось. Арбалетный болт вонзившийся в грудь казачьего атамана оказался похлеще грома среди ясного неба. Секундное замешательство охватившие советников стоило жизни Афанасию, второй болт вошел ему в живот и прошел на вылет. Афоня недоуменно смотрел на темное пятно расползающееся по зеленой ткани кафтана, ноги стрельца подкосились и он плавно опустился на колени. Еще один болт вонзился в бочку с вином, проделав в ней дырку, через которую хлынула кровавая жидкость.
Что за…? — только и успел сказать князь, как был сбит с ног воеводой. Стрела с темно синим оперением чиркнула воеводу по предплечью. Прореха на рукаве мгновенно окрасилась кровью.
— Сенька! Уводи князя. — отдал распоряжение Лука, — Кулчук, а ты помоги государю зброю вздеть. Остальные со мной.
Никто не ожидал нападения, потому их всех собравшихся на совет в княжьем шатре никто не имел доспеха, а из оружия имелись только ножи да кинжалы. В сундуке у князя хранился доспех, вот его то и вытащили, что бы засунуть государя в кольчугу и наскоро закрепить обе пластины зерцала.
— Готов, государь? — затянув последний ремешок Семен, защелкнул застежку глядя на князя.
— Готов, — Андрей утвердительно кивнул головой, глядя на Афанасия.
— Помоги, — голос стрельца еле слышен, но и так понятно о чем просит Афоня.
Семен вытащил из ножен саблю, делая шаг к умирающему.
— Оставь, — окрик государя остановил парня. — Уходим.
Полностью вооруженными оказались только братья, да Кулчук с Булатом. Кузьма вооружился княжеским шестопером, воевода ухватил бердыш.
— Спаси господи! — православные перекрестились и выскочили наружу. У шатра распластались два убитых стражника. Били их на повал, стальные болты снесли лобные кости — смерть мгновенная.
— Князя за стены, — выкрикнул воевода, и не оглядываясь побежал к причалу, где вовсю уже хозяйничали чужие вои. Кузьма с Булатом немедля бросились за ним. На пристани чужаки методично подавляли последний очаг сопротивления, задавив щитами двоих княжеских воев. Андрей бежал к усадьбе, когда из-за сарая выскочила толпа невольников, вооруженных чем попало.
— Уходи, княже. Мы их задержим, — Сенька решительно двинулся навстречу надвигающейся угрозе. Для полностью одоспешенного воина взбунтовавшиеся невольники не страшны, но Семен не принял во внимание их численность. В него полетели камни, палки, щита у парня не было, результат оказался на лицо. Один из камней ударил его по голове, а наскочившие невольники набросились на Семена как стая шакалов.
Кулчук бежал за князем, заслоняя собой его спину, от возможной стрелы, но к счастью не стреляли. Татарин обернулся, как раз в тот момент, когда сбили с ног Семена. Кулчук, резко развернулся, их догоняли. Рубанул саблей самого прыткого невольника, разрубив ему грудную клетку. Второй преследователь, резко ускорился, стремясь сократить расстояние между собой и Кулчуком. Татарин не успел ударить, его сбили с ног. Кулчук выхватил кинжал, пырнул в живот противника. Мимо него неслись озверевшие невольники, татарин притворился мертвым. Потом он, скинул с себя труп невольника и вскочил на ноги.
Князь почти добежал, но споткнулся, упал, теряя тафью.
— Вот черт, — только и успел сказать беглец, как чья-то нога впечаталась ему в затылок.
Татарин видя, как полонили государя, понял, что ему уже не помочь, нужно уходить, пока враги заняты избиением князя. Парень шустро припустил к сараю, юркнув за угол, и тут же упал, споткнувшись о мертвое тело невольника. Рядом с трупом, привалившись спиной к стене сарая, широко раздвинув ноги сидел молодой княжий холоп Иван. Вся левая половина лица у парня залита кровью, рядом валяется здоровенный булдыган. Ванька еще был жив, но дыхание давалось ему с трудом. Помимо раны на голове, на животе расплылось кровавое пятно, а из прорехи на льняной рубахе торчит обломок тонкой жердины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
