Сразу два бронемеха проворно сдвинулись вперед, преградив дорогу венценосной машине.
— Т'гард, — сипло сказал сидевший на броне эхайн. — Вы и впрямь уступите этлауку в доблести?
— Хха! — гаркнул Лихлэбр и плюнул себе под ноги. — Хха! — И он отшвырнул свою трость. — Я разорву его пополам, а потом каждую половину — еще пополам. — Он содрал с себя мундир и не глядя метнул прочь — один из телохранителей ловко подхватил его на лету. — И сожру его сердце!
— Хочешь сожрать мое сердце? — Кратов снова обидно захохотал. — Ты подавишься одними словами о моем сердце, стервятник!
Интерлюдия. Земля
На лужайке, небрежно облокотившись о лоснящийся бок Рыбы-Кита, Спирин втолковывал сидевшему перед ним на травке Торренту:
— Сообщения такого рода принципиально не могут быть нечитаемыми! Какой смысл отправлять письмо, которое никто не сможет прочесть? Давайте договоримся, что никому не станем отказывать в здравом смысле!
— Даже среди людей в понятие здравого смысла зачастую вкладывается разное содержание, — иронически ухмыляясь, возразил Торрент. Перед ним стоял портативный мемоселектор с мигающим экраном, по которому весело скакали загадочные фигурки. — Иногда самое фантастическое. Вам не доводилось рассуждать о здравом смысле с шизофрениками?
— Да вот только что, — съязвил Спирин. — Если мы хотя бы на миг допустим, что имеем дело с существами, безумными или даже ограниченно дееспособными по нашим меркам, тогда уж точно — все наши последние дела, слова и намерения лишены упомянутого здравого смысла…
— Почему существами? — пожал плечами Торрент. — Вы их видели? Щупали? Обоняли? Может быть, мы столкнулись с неким упорядоченным процессом, который всего лишь развивается по неведомым нам законам природы и вызывает экзометральные возмущения, которые мы в силу органически присущей нам узости восприятия интерпретируем как попытку контакта? Да может, и процесса никакого нет, а есть случайное стечение обстоятельств, отягощенное параноидальным бредом. Массовый психоз. Истории известны примеры таких психозов. «Летающие тарелки». Второе пришествие…
— Этак вы договоритесь до того, что и «длинного сообщения» никакого нет! — взъярился Спирин.
— А что же, и договорюсь, — хладнокровно подтвердил Торрент.
— Но информационная перегрузка ментальных структур ертауловского мозга подтверждена авторитетным специалистом, которому, кажется, даже вы со своим подростковым нигилизмом склонны доверять!
— Осталось только установить то же самое для Кратова и Зоравицы. И хорошо бы эксгумировать Пазура. А заодно и как-то разобраться с теми двумя тахамауками. И вы меня убедите.
— Послушайте, Уго, — промолвил Спирин с недобрым любопытством. — Для вас есть хоть что-нибудь святое?
— Есть, — не поднимая головы, ответил тот. — Например, святая истина. Еще, пожалуй, святая дева Мария. Предмет же нашей дискуссии в число святынь, поверьте, никак не входит — ни по одному параметру.
— Да я не о предмете. Я об уважении к усопшим. Если угодно — о душе… — Спирин досадливо отвернулся и увидел бредущего к ним Кратова.
Кто пожаловал к нам!Да ведь это сама ее милостьЛесная жаба! —[Исса (1763 - 1827). Перевод с японского А.Долина.]
продекламировал он с воодушевлением.
— Спасибо, — усмехнулся Кратов, невольно вспомнив обиженный голосок Марси.
— По вашему примеру, я увлекся японской поэзией, — горделиво сообщил Спирин. — И прекрасно вас понимаю. Всем нам недостает любовного созерцания. Все мы испытываем дефицит душевной гармонии. Вот сейчас мы как раз с доктором Торрентом полемизируем о душе…
— Не о душе, — безжалостно сказал юнец. — О покойниках, которых хорошо бы потревожить. И о том, что напрасно мы весь этот огород городим. Что с вами, доктор Кратов? На вас лица нет.
— Кажется, я его потерял, — промолвил тот.
— Вами всерьез занялись земные женщины, — горестно кивая, посочувствовал Спирин.
— А, понимаю, — захихикал Торрент. — То еще приключеньице…
— Вам-то откуда знать? — поразился Спирин. — Что вы-то можете понимать, сопляк этакий?!
Кратов молча отодвинул его и шлепнул Кита по боку. Приглашающе вскрылся люк, затянутый полупрозрачной белесой пленкой, кабина озарилась изнутри мягким желтоватым свечением. Тяжко вздыхая, с трудом, как старик, Кратов протиснулся в китовье чрево. Воронка люка за ним сомкнулась и пропала, словно ничего и не было.
— Потрясающе! — с восторгом выдохнул Спирин.
— Эту проблему я тоже изучал, — спокойно пояснил Торрент. — Я имею в виду — женщин. Естественно, у меня нет того практического опыта общения с ними, как у доктора Кратова или, допустим, у вас. Так что я теоретизировал… Как всякий психотоп, земной социум имеет свои специфические особенности. Гипертрофированная сексуальная преференциальность женщин…
— Заткнитесь, Уго, — попросил Спирин.
— Я-то заткнусь, — незлобиво откликнулся тот. — Но проблема-то останется!
* * *
«Одно слово… и не слово даже, а лишь мысленно высказанное желание… и меня здесь не будет. И я на Сфазисе. Вот Энграф удивится-то! Хотел бы я посмотреть на его вытянутую сверх обыкновенного физиономию… И даже непременную колкость взамен простого приветствия, я готов снести безропотно и, может быть, даже безответно.
Только бы снова оказаться там, а не здесь!
Я устал. Этот бег с препятствиями порядком меня вымогал, И прочие милые прелести земного бытия, вроде новых друзей и возлюбленных, не могут его скрасить. А чаще они могут выступать как новые препятствия… Я не только устал, но и запутался. Всю жизнь я стремился к простоте и прямизне. И в меру сил устраивал свою судьбу в этих спрямленных границах. На Земле это никогда не получалось. Не вышло и сейчас. Для развязывания гордиевых узлов особенно хорош обоюдоострый меч…
И отсидеться в китовьем чреве не удастся. Тоже мне, Йона недоделанный! А ведь еще совсем недавно, восседая на этом же самом месте, я был полон решимости и отваги встретить лицом к лицу все новые испытания, что выпадут на мою долю. Господи, пока я метался по Галактике, шарашился из огня да в полымя, я был примитивен, как амеба! Я следовал элементарным инстинктам и животным позывам. Мной, как новорожденным кутенком, руководили бесхитростные ориентировочные рефлексы! Побольше узнать, побольше ухватить, навести порядок по своему пониманию… и дальше, дальше, дальше! Я думал, что там, в несусветной дали от дома, скрыто что-то важное, для меня пока недосягаемое, но вполне доступное, и осталось только решить две задачи: догнать это, ухватить за хвост или, там, за гриву, взнуздать и оседлать, а потом — понять, наконец, в чем важность его для меня и смысл… Я думал, что это — главное. Хотя спокон веку все мудрецы талдычат без роздыху: главное — неподалеку, совсем рядом, быть может — в тебе самом. За каким же дьяволом меня всю жизнь таскало по этой спиральной карусели, что в просторечии прозывается Галактикой?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
