Не спавший несколько ночей, но, как всегда, выбритый и сияющий, начальник острова Светаков всю ночь напролет ходил с днепропетровцами по острову. Он показал им все — и как шефам и как смене...
А в бухте нарастали события. Полярная навигация развертывалась стремительно. Рано утром 28-го прилетел известный полярный летчик Алексеев, тотчас же вылетевший по специальному заданию в Гыдоямо. Днем с Енисея пришел небольшой караван во главе с пароходом «Лесник». Забежали в бухту зверобойные боты «Аврал» и «Бурный», тотчас же ушедшие на промысла. А вечером того же дня мы любовались прекрасной картиной: ледокол «Ермак» шел во главе судов Ленской экспедиции. Один за другим входили прекрасные советские «Русанов», «Крестьянин»» «Молотов». «Садко» и норвежский лесовоз «Фрам».
Бухта Диксон ожила. Еще декаду назад здесь стоял лед, еще три дня назад мы одиноко болтались на воде на весельных шлюпках. Сейчас здесь порт, большой полярный порт. Дымят трубы пароходов. Разгружаются баржи.
24 августа
Когда кильватерным строем один за другим входили в бухту Диксона корабли арктического плавания — это был праздник. Флаги развевались на крышах, зимовщики на берегу размахивали шапками.
Но полярное лето коротко, а путь судов далек и труден. Праздник кончился, начались горячие, трудовые будни.
Каждый день приходят и уходят суда. Вдоль и поперек бухты и заливов шныряют маленькие гидрографические суда, расставляя мореходные знаки. Уже качаются на воде их буи и вешки, отмечающие глубины, мели, камни. И, доверяя этим знакам, в бухту Диксона, уже обстоятельно изученную, смело и уверенно один за одним входят ледоколы, грузовые пароходы, теплоходы, баржи. Всем им нужен уголь, уголь и уголь. Диксон стал настоящей угольной базой на Великом Северном морском пути. Уголь на причале, уголь на лихтерах, уголь на плавучих базах. Пароходы тесным кольцом окружают угольщик и сосут его.
Диксон должен стать в дальнейшем и базой пресной воды. Сейчас воду везут издалека в трюмах. Небольшие затраты, и Диксон сумеет в следующем году снабжать пресной водой все суда, заходящие в его бухту.
Горячая работа кипит и на берегу. Новая смена зимовщиков выгружает радиооборудование, продовольствие и топливо. На берегу уже возвышаются горы грузов. Вот типографская машина — на Диксоне будет своя газета. Вот тепличное хозяйство — на Диксоне будут зреть огурцы. Вот живой груз — коровы, овцы, козы. Стадо в несколько десятков голов, мыча и блея, разбредается по острову на подножный корм.
С кораблей часто приходят гости: моряки, новые зимовщики, участники экспедиций. Новые смены впервые видят зимовку, они жадно осматривают все, обо всем спрашивают. Старые полярники узнают друзей, они трясут друг другу руки, вспоминают прошлые зимовки и долго и ласково смеются. Здесь встречаются смены. Радисты знакомятся друг с другом. Научные работники поверяют новым друзьям свои планы и вместе проверяют приборы. Так начинается великая дружба полярников. Зимой она будет поддерживаться по радио. Радисты своим секретным кодом будут выстукивать друг другу приветствия. Полярники будут обмениваться телеграммами.
Все едущие на зимовку торопятся. Им нетерпеливо хочется скорее прибыть на место и горячо взяться за дело. Многим зимовщикам предстоит обосноваться на голом месте. Впервые появляются полярные станции на островах: Русском, Котельном, в устье Таймыра, в устье Пясины. Большая экспедиция во главе с Францевичем едет строить затон на Индигирке. Им предстоит большой путь — восемьсот километров на катере вверх по Индигирке. Все это — бывалый народ, старые полярники, научные работники Арктики, мезенские плотники-северяне. Едет на год экспедиция в неисследованные районы Таймыра, главным образом в район Таймырского полуострова, во главе с Рузовым. Едет дружная зимовка на мыс Челюскин. Старый полярник Девяткин возглавляет зимовщиков Нордвика. Все они торопятся скорее прибыть на место, им не хочется терять ни одного дня — дни горячие, их надо ковать, как железо.
Неожиданный успех выпал на долю диксоновского собачьего питомника. Рослые диксоновские щенки вызывают восхищение начальников зимовок и экспедиций. Ездовые собаки — необходимые животные Севера. Пока нагружаются и разгружаются пароходы, начальники присматривают себе собак и уговаривают Светакова дать им побольше.
На берегу совсем забыли о дне и ночи. Круглые сутки работает радиоцентр — суда, перебивая друг друга, вызывают Диксон. Начальник порта по телефону разговаривает с плавающим в море ледоколом «Ленин». Состоялся телефонный разговор Диксона с ледоколом «Ермак». Круглые сутки идет разгрузка угля в порту.
Уже начали покидать остров старые зимовщики. Один радист переведен на ледокол «Ермак». Его провожали все радисты, несли его вещи. Сам он шел торжественный и немного грустный. Жаль расставаться с товарищами и. честное слово, жаль расставаться с зимовкой, хорошей, дружной зимовкой на Диксоне. Об этом с волнением рассказывала вся первая партия зимовщиков, улетевшая с самолетом в Красноярск. Люди покидают остров, унося незабываемые впечатления зимовки в Арктике. Многие из них снова вернутся, как вернулись в этом году многие из зимовавших ранее на Диксоне. Арктика завоевывает людей так же горячо и властно, как люди завоевывают Арктику.
13 сентябри
Чемодан уложен и заперт. На полу обрывки веревок. В окна ползут сумерки, первые осенние сумерки — робкие, дрожащие, лохматые.
Полярный день кончился. Уже заходит за море солнце. Уже отчетливо слышим торопливые шаги надвигающейся ночи. Уже осень. Осень штормов, дождей, холодных норд-остов. Осень мокрых скал, взлохмаченною моря, лихорадочных авралов под ледяным ливнем. Осень смен, расставаний, прощания с зимовкой.
Прощай, Диксон!
Гудок «Анадыря» призывно и настойчиво зовет с рейда.
В кают-компании Диксона праздничный, банкетный стол. Взволнованные люди, озабоченные повара, звон посуды и бокалов.
За стол садятся две зимовки — старая и новая. Смена произошла на ходу: так сменяются часовые. Старый зимовщик снял спецовку — новый надел и подставил плечи тюкам с грузами. Старый механик слез с трактора и вытер руки паклей — новый сел и поехал. Стали на вахту радисты, метеорологи, гидрологи. Новый аэролог запускает в небо шар-пилот, солнечные лучи пронизывают шар, он пылает, искрится, светится, и кажется, это аэролог размахивает солнцем.
Две зимовки садятся за банкетный стол. Два начальника поднимают бокалы.
Есть большая мужественная красота в этой простой и скупой сцене. Смена зимовок! На самом далеком клочке советской земли, среди моря, льдов и скал, лицом к лицу, как самые близкие родные, друзья, встречаются два коллектива — те, кто нес вахту, и те, кто пришел сменить.
Старый начальник острова Светаков поднимает бокал и желает новой смене счастливой зимовки. Лучше этого полярнику нечего пожелать. Новый начальник острова Боровиков обещает уезжающим полярникам с честью продолжать их работу и желает им счастливо отдохнуть на Большой Земле.
Последние минуты на острове. Откуда эта неожиданная и острая грусть? Словно покидаешь дом, где родился, рос и вырос.
И, когда катер вдруг неожиданно и тихо отвалил от берега, самый спокойный и молчаливый человек зимовки, аэролог Цветков, вдруг произнес задумчиво:
— Это потому, что мы здесь хорошо поработали.
Я понял его: он просто вслух ответил себе, почему ему так грустно уезжать.
Да, потрудились полярники в этом году неплохо! 1934 и 1935 годы были годами великой переделки Арктики. Суровая, недоступная Арктика, как упрямый корабль, была крепким разворотом руля положена на новый курс. Возникли новые полярные станции, мощные радиоузлы, угольные базы, порты, фактории, нефтяные вышки, рыбоконсервные заводы, обсерватории, научные станции...
Новые люди приехали в Арктику. Они приехали не старательствовать, не страдать, не подвижничать — они приехали работать. Работа — вот слово, которое больше всего уважают в нашей стране.
Новые люди приехали в Арктику всерьез и надолго. Они приехали не только осваивать, но и обживать Арктику, как обживают новый просторный дом. Они приехали сюда с семьями, с детьми и женами, с тракторами, коровами и козами, с книгами и музыкальными инструментами, с настольными электрическими лампами, фотоаппаратами и безопасными бритвами. Приехав, они начали строить себе жилье.
Новые люди не хотели мириться с природой — они решили ее победить. Они вели сквозь льды ледоколы, сквозь пургу самолеты, над белым безмолвием Арктики они подняли огромные радиомачты.
Ночуя на баржах, живя с семьями в тесных трюмах или просто в палатках на берегу, обходясь теми инструментами и материалами, которые были, новые обитатели Арктики в штормы, дожди и непогоду строили и выстроили красивые, прочные и теплые дома с большими широкими окнами, настлали полы линолеумом, выкрасили стены масляной краской, построили баню, собрали библиотеку, в кают-компании поставили рояль и патефон.
