Стол не отбрасывал тени. А кувшин — отбрасывал.
Довершал кошмар музыкальный фон — режущая ухо какофония в стиле «техно».
Школьники находились в полуобморочном состоянии. Более или менее осознанно смотрели на паноптикум лишь Чудаков и Подорванный. Первому было интересно наблюдать за живым воплощением мёртвого творчества, а второй находил в увиденном нечто родное.
Когда в дрожи забился и Чудаков, историк решил закругляться:
— Но самый главный этап, венчающий творческий процесс, это публикация. Посредством неё общество оценивает труды автора. И здесь вновь нужно отметить значительное упрощение.
Историк развернул ноутбук монитором к классу, подошёл ближе, чтобы было видно тем, кто ещё мог смотреть, и нажал кнопку «Enter». Групповая фотография 12-го «Б» мгновенно появилась на интернет-странице Музея Палеонтологии Искусства.
Прозрачная стена исчезла, нечисть кинулась на беспомощных подростков…
…Как они выбежали в коридор, никто из школьников не помнил. Запыхавшись, остановились на лестничной площадке. Выпученными глазами смотрели друг на друга, обмениваясь стонами и короткими фразами. Когда из двери вышел историк и двинулся к лестнице, в испуге рванули вниз.
Один Чудаков остался где стоял.
— Чего убегаете? — удивился историк. — Пойдёмте на пятый, там самое интересное.
Подростки сделали шаг назад, к стене с картиной Архипа Куинджи «Полдень. Стадо в степи», закрывая собой пасущихся коров.
— Будет немного страшновато, — историк перевёл взгляд с Чудакова на жмущихся плечом к плечу одноклассников, — но вы взрослые люди, должны понимать: это имитация.
— Сам иди, ботаник! — возразил картёжник Леха и показал кукиш.
Класс загудел. Историк развёл руками:
— Ну что ж, раз никто не хочет…
— Я хочу, — произнёс Чудаков и поглядел вверх, куда вела лестница. — А что там?
— Там — последний павильон экспозиции под названием HomoDucerus, Человек Ведущий. Это следующее звено творческой эволюции. Материалы чисто предположительные — вещественных доказательств вид пока не оставил.
Чудаков пошёл наверх, но его остановил Подорванный:
— Ты это… отдай книгу-то!
Нехотя сняв футляр с пояса, Чудаков достал электронную книгу, посмотрел на неё в последний раз и передал Подорванному. Читать её тот, ясное дело, не будет. Закачает туда игрушек, и все дела. Устройство последней модели, чтение текстов в ней — лишь одна из функций. Ещё можно смотреть фильмы и слушать музыку.
Подорванный схватил добычу и упрыгал, стуча костяшками пальцев. Его длинные руки, кривые ноги, сутулая спина и выдвинутая вперёд челюсть смотрелись весьма органично в стенах Палеонтологического Музея. На площадке засуетились другие представители 12-го класса «Б». Дружно пошли вниз. Одни передвигались без помощи рук, иные опирались на передние конечности, волоча зад.
У центрального входа их ждала прямоходящая учительница и заросший шерстью охранник с дубинкой на поясе.
— А где Чудаков? — спросила учительница, сверяясь с журналом.
— Пошёл на пятый этаж! — наперебой заговорили одноклассники.
— Понятно. — Учительница сделала в журнале пометку и ещё раз пересчитала класс по головам. — Так, а Подорванный где?..
Историк и Чудаков подошли к залу на пятом этаже.
— Вы говорили, что человечество откатилось на ступень назад, — сказал Чудаков, поправляя пустой футляр. — Значит, следующим этапом снова будет Человек Разумный?
— Напоминаю, мы говорим не о биологической, а о духовной эволюции. HomoDucerus — ориентир для тех, кто ценит чистое искусство, творчество ради творчества. Но таких в наш музей попадает мало, до пятого этажа редко кто добирается. — Историк занёс ключ над замком. — Ты станешь совершенно другим человеком, которому будет сложно вписаться в современную эпоху. — Экскурсовод посмотрел на Чудакова с жалостью. — Ещё не поздно отказаться, подумай.
Чудаков расправил плечи, уничтожая комичность прямоходящей фигуры, над которой посмеивались одноклассники. Он точно знал, что вернётся из будущего в настоящее и будет опять экономить на завтраках, чтобы через год купить новую электронную книгу.
— Я готов.
— И меня возьмите! — подал голос от лестницы Подорванный. При ходьбе двоечник опирался только на левую руку — в правой была зажата книга. — Я тут это… подслушал, мне того… интересно стало.
Историк улыбнулся и пропустил Чудакова вперёд. Следующим зашёл Подорванный. Переступив порог, он приподнялся на задние конечности и сделал первый шаг.
Алексей Корепанов
Мышка на ковре
Лысый уже устроился за аппаратурой и, отхлебнув тоника, врубил раскачку, когда цербер подал сигнал о том, что в соседней комнате находится посторонний. Стив и Дино две-три секунды изучали демонстрируемую цербером проекцию, а потом переглянулись, и Дино первым выскользнул за бесшумно отъехавшую в сторону массивную дверь. Подоспевшему Стиву осталось только убедиться в том, что незваный гость лежит на полу, а Дино сидит у него на спине, вывернув парню руку, и отправиться на кухню за липучкой.
Лысый не закончил ещё нулевой этап, а грабитель со склеенными руками и ногами уже сидел в кресле позади него под присмотром Дино и Стива.
Разумеется, это был именно грабитель. Причём квалифицированный. Обвести вокруг пальца наружного цербера, а потом управиться с замком — это надо уметь. Не один год учиться, набираться опыта, и не два. Грабитель не учёл сущего пустяка: информация об отъезде хозяина, то бишь Стива, оказалась липовой. Распространял её Стив для отвода глаз, страхуясь, а вышло-то вон как: кому-то, может, и отвёл глаза, а этот, наоборот, положил глаз. За что и поплатился.
Грабителю было лет тридцать. Невысок ростом, худощав, темноволос, с обычным лицом обычного обитателя мегаполиса. Такого не заметишь в толпе. И одет-обут неброско: тонкий серый комби с лёгким переливом, тёмные платформы без каблуков — и всё. Никаких наворотов, клипов, бегущих строк, стиль-маркеров. Глянешь и тут же забудешь.
Хранилку с бедра отклеили и положили отдельно. Там все инструменты, Лысый потом разберётся. Может, что-то в хозяйстве и пригодится. Не возвращать же нарушителю закона!
Впрочем, чья бы корова мычала…
— Считай, тебе крупно повезло, приятель, — сказал Стив. — Копам сдавать не будем.
— А что, откупаться придётся? — хмуро поинтересовался грабитель.
Выкуп был довольно частой практикой, потому что сроки за посягательство на святая святых — частную собственность — давали приличные. С отработкой на лунных рудниках, где и вольному-то кисло: не та среда обитания.
— Выкуп — это неплохо, — кивнул Стив. — Но в другой раз, приятель, договорились?
— А что же тогда? — насторожился грабитель.
Лысый уже вовсю размахивал руками возле проекции — налившейся багрянцем сферы в углу комнаты. Активировал, регулировал, подгонял под оптимальный режим, только раз обернувшись, чтобы взглянуть на застуканного на горячем. Сфера раздувалась, как мыльный пузырь, и в ней уже вполне мог встать во весь рост не очень высокий человек вроде Лысого.
Только забираться туда не стоило — последствия были бы слишком печальные.
— Так что же тогда? — повторил грабитель.
Стив оторвал взгляд от манипуляций Лысого и посмотрел на него:
— Устроим мы тебе, приятель, небольшую головомойку. Чтобы ты не только про нас забыл и про мою хижину, но и вообще про этот район.
«Головомойкой» на жаргоне называлось стирание памяти, и парень, видимо, такой термин знал.
— Но это же незаконно! — воскликнул он. — Вы что — присяжные заседатели?
— А забираться в чужой дом законно? — подал голос Дино.
Крыть было нечем, и парень промолчал. Ссутулился и, покусывая губы, уставился в затылок разошедшемуся Лысому.
— Не волнуйся, лишнего не прихватим, — успокоил его Стив. — Отвезём, куда скажешь, и отпустим на все четыре стороны.
Парень хмыкнул:
— Спасибо, добрые люди. И откуда это у добрых людей головомоечная машинка? И чем это добрые люди тут занимаются средь бела дня?
— Не твоё дело, — буркнул Дино. — Сейчас как вырублю, тогда узнаешь.
— Ну почему же? — осадил его Стив. — Как тебя звать, дружище?
— Эван.
— Почему бы Эвану не узнать, откуда у нас головомоечная машинка и чем мы занимаемся? Всё равно через часок-другой он это забудет. А мы и время займём, и человека просветим, пока Лысый управится. — Стив перевёл взгляд на парня. — Ты не смотри, что у него волосы длиннее всех наших, вместе взятых, он раньше лысым был. А прозвища, сам знаешь, не меняют.
— Ну-ну, — сказал Дино, дотянулся до тоника и поудобнее устроился в кресле. — Просвещай, если хочешь.
Стив подъехал с креслом поближе к Эвану:
