4. Потому он не однажды сказал: явился, хотя достаточно было употребить это выражение и однажды о всех вообще, но повторяет его два и три раза и почти о каждом из видевших: явился, говорит, Кифе, явился более нежели пятистам братий в одно время, явился и мне. Как же в Евангелии напротив говорится, что (Христос) прежде всех явился Марии? Но из мужей — прежде всех (Петру), который особенно желал видеть Его. О каких одиннадцати апостолах говорит здесь (Павел), когда Матфий избран уже после вознесения Христова, а не тотчас после воскресения? Но, вероятно, Он являлся и после вознесения; следовательно этот самый апостол после вознесения и избран и видел Его. Павел не указывает времени, а просто и неопределенно исчисляет явления» которых, вероятно, было много; потому и Иоанн говорит: уже в третий раз явился (Ин.21:14). Потом явился более нежели пятистам братий.
Некоторые говорят, что слово: более (επάνω) означает свыше, с небес, — то есть явился им, не по земле шествуя, но вверху, над их головой, потому что Он хотел уверить их не только в своем воскресении, но и вознесении, Другие же утверждают, что более пяти сот значит: более нежели пятистам. Из которых большая часть доныне в живых; хотя, говорит, я повествую о прошедших событиях, но имею свидетелей еще живущих. А некоторые и почили; не сказал: умерли, но: почили, утверждая также и этим выражением истину воскресения. Потом явился Иакову, — мне кажется, брату своему; его, говорят, Он сам рукоположил и поставил первым епископом в Иерусалиме. Также всем Апостолам, потому что были и другие апостолы, именно семьдесят. А после всех явился и мне, как некоему извергу; это говорит он более по смиренномудрию. Не потому Христос явился ему после других, будто он был ниже всех; хотя он называет себя последним, но оказался славнее многих, призванных прежде него, и даже — всех; и пятьсот братии не лучше Иакова потому, что Христос явился им прежде него. А почему Христос не явился всем вместе? Чтобы предварительно посеять семена веры. Кто первый видел Его и совершенно удостоверился, тот говорил о том другим; потом сказанное распространялось, производило в слушающих ожидание этого великого чуда и пролагало путь вере в (Его) явление. Потому Христос и явился не всем вместе и не многим в начале, но прежде всех одному только, именно верховному из всех и вернейшему. Самой верной душе надлежало первой сподобиться такого явления. Те, которые увидели после того, как видели другие и когда уже слышали от них, в свидетельстве их имели немалое пособие, располагавшее к вере и предуготовлявшее душу, а кто первый сподобился видеть Господа, тому, как я сказал, нужна была великая вера, чтобы не смутиться от необычайного зрелища. Потому Христос явился прежде всех Петру. Кто первый исповедал его Христом, тот справедливо первый удостоился видеть и воскресение Его. И не поэтому только (Христос) явился прежде всех ему одному, но и потому, что он отрекся; чтобы совершенно утешить его и показать, что он не отвергнут, (Христос) удостоил его Своего явления прежде других, и ему первому вверил овец. Потому и женам Он явился первым; так как пол их подвергался унижению, то он первый сподобился благодати и при рождении и при воскресении (Христовом). После Петра (Христос) явился и каждому порознь, и немногим, и многим, чтобы они сделались друг для друга свидетелями и учителями в этом деле, и чтобы апостолы были проповедниками достоверными. А после всех явился и мне, как некоему извергу. Что хочет он сказать здесь такими смиренномудрыми словами, и по какому поводу? Если он хочет показать себя достоверным и причислить себя к свидетелям воскресения, то следовало бы сделать противное, следовало бы превознести и возвеличить себя, как он делает во многих местах, когда требуют обстоятельства. И здесь он уничижает себя потому, что намеревается сделать тоже самое, только не вдруг, а со свойственным ему благоразумием. А именно, уничижив наперед себя и высказав по отношению к себе много укоризн, он потом возвеличивает дела свои. Для чего? Для того чтобы когда он скажет о себе великое и высокое изречение: но я более всех их потрудился, слова его были несомненными и приняты, как бы сказанные по ходу речи, а не преднамеренно. Так и в послании к Тимофею, намереваясь сказать о себе нечто великое, он наперед излагает свои проступки. Кто говорит что-нибудь великое о других, тот говорит смело и дерзновенно: а кто принужден хвалить самого себя, особенно когда представляет себя в свидетели, тот стыдится и краснеет. Потому и этот блаженный (муж) наперед уничижает, а потом возвеличивает себя. Он делает это как для того, чтобы смягчить неприятность самовосхваления, так и для того, чтобы через то придать достоверность последующим словам своим; сказав неложно о том, что достойно осуждения, и не скрыв ничего такого, например, что он гнал церковь, что истреблял веру, он делает через то несомненными и достохвальные дела свои.
5. И, смотри, как велико его смиренномудрие. Сказав: а после всех явился и мне, он не удовольствовался этим, — так как многие же, говорит (Господь), будут первые последними, и последние первыми (Мф.19:30), — но присовокупляет: как некоему извергу; и на этом не останавливается, но присоединяет собственное суждение и приводит причину: ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию (ст. 9). Не сказал: только двенадцати, но — и всех прочих. Все это он говорит как по смирению, так и с тем намерением, о котором я сказал, т.е. чтобы расположить (слушателей) к скорейшему принятию последующих слов. Если бы он вместо этого сказал: вы должны верить мне, что Христос воскрес, потому что я видел Его, и я достовернее всех (свидетелей), потому что потрудился более всех, то мог бы такими словами оскорбить слушателей. А теперь, изображая наперед обстоятельства, служащие к его уничижению и осуждению, он и смягчает речь свою и пролагает путь к вере в его свидетельство. Потому, как я сказал, он не просто представляет себя последним и недостойным наименования апостола, но приводит причину: потому что гнал церковь Божию. И хотя все это было прощено ему, однако он сам отнюдь не забывает того, желая показать величие благодати; потому и продолжает: но благодатию Божиею есмь то, что есмь (ст. 10). Видишь ли опять, как велико и здесь его смиренномудрие? Недостатки он приписывает самому себе, а добродетели не себе, но Богу. Далее, чтобы слушатель не сделался от того беспечным, говорит: и благодать Его во мне не была тщетна, — и опять (говорит) со смирением. Не сказал; я показал ревность, достойную благодати, но: не была тщетна. Но я более всех их потрудился.
Не сказал: почтен, но: потрудился и, имея право указать на смертные опасности, ограничивается названием труда. Потом, с обычным смиренномудрием, и об этом тотчас перестает говорить и приписывает все Богу: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. Что может быть удивительнее этой души?
Столько уничижив себя и сказав только об одной своей заслуге, он и ее не называет своей, всячески ослабляя величие сказанного выражения как предыдущими, так и последующими словами, и притом тогда, как высказал это по необходимости. Смотри, как он изобилует словами смиренномудрия: а после всех, говорит, явился и мне, — таким образом ни с кем другим не равняет себя, и: как некоему извергу, — признает себя последним из апостолов и даже недостойным такого наименования. Не довольствуясь этим, но желал показать, что он смиренномудрствует не на словах только, приводит причины и доказательства: изверг — потому, что после всех видел Иисуса; недостоин наименования апостола — потому, что гнал церковь. Кто смиряется только на словах, тот не так поступает; а кто приводит и причины, тот говорит все от сокрушенного сердца. Он упоминает о том же и в другом месте: благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик (1Тим.1:12,13). Почему же он произнес те высокие слова: более всех их потрудился? Обстоятельства побуждали его к тому. Если бы он не сказал этого, а только уничижил бы себя, то как он мог бы с дерзновением приводить себя в свидетели, ставить себя наряду с другими и сказать: по славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено (ст. 11)? Свидетелю нужно быть человеком достоверным и великим. А как он потрудился более их, это он объяснил выше, когда говорил: или мы не имеем власти есть и пить как и прочие Апостолы? И еще: для чуждых закона - как чуждый закона, - не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых закона (1Кор.9:4,21). Где надлежало показать ревность, там он превзошел всех; и где надлежало оказать снисхождение, там он опять был превосходен. Впрочем некоторые говорят, что он послан был к язычникам и обошел большую часть вселенной; потому и получил большую благодать.
