Мы проснулись с зарей, оделись, поели и встретились с остальными из нашего отряда во дворе перед башней. Там собрались все, кто хотел проводить нас. Дотан Каварр, прервав обследование трофейного драгонеля, пришел пожелать нам счастливого пути. Он дал лорду Норрингтону серебряную фляжку прекрасного бренди. Мне он подарил колчан с тридцатью стрелами с широкими посеребренными головками.
— По-моему, Хокинс, это самый подходящий размер головок для темериксов. Удачной охоты тебе.
— Спасибо. — Я привязал колчан к седлу и вдел лук в ножны. Я уже был готов сесть в седло, но заметил, что мой пояс накинут петлей на луку седла вместе с моими длинными ножами, но меча на поясе нет. Нахмурившись, я собрался уже возмутиться, как меня остановил чей-то голос:
— Чего-то не хватает, Хокинс?
Я обернулся и заулыбался: ко мне шагал Ней. Он протягивал мне клинок в ножнах. Это был не тот меч, который я бросил во время последней битвы, но и не Теммер.
— Это что?
Ней нерешительно улыбнулся:
— Я тебе наобещал тогда, на мостике, но ничего не вышло. Знаешь, я ведь возвращаюсь домой вместе с Ли. Хочу просить тебя о любезности. Возьми Цамока. Этот клинок тебя не подведет.
Я принял от него меч и медленно, с некоторой опаской, достал его из ножен. В сам клинок был встроен ключевой камень, который раньше был сердцем Цамока. Внутри него мерцали искорки, и я знал, что он заколдован, но у меня не возникли те незабываемые ощущения, которые я испытал, держа в руках Теммер. В том месте, где в клинок был вставлен камень, клинок был укреплен, и я не боялся, что он сломается. На головке и перекрестье медного эфеса повторялся узор из камня. Эфес был обмотан кожей, и я знал, что клинок не вылетит из рук, даже если обе мои руки будут пропитаны свиным салом или остынут до потери чувствительности.
Я снова затолкал меч в ножны и проглотил комок в горле.
— Ты позаботься о Ли, а я буду заботиться о Цамоке.
— Идет, — кивнул Ней. Он ухмыльнулся уголком рта, хлопнул меня по плечу: — В тот вечер, когда мы познакомились, я сразу понял, что ты из нас — лучший. Но никак не думал, что Ли кончит так. Не думал, что я заберусь так далеко. Но не сомневался, что тебя ждут великие дела. Рад, что мое впечатление оказалось верным.
Я с сомнением покачал головой:
— Слышь, ты, убийца гиганта, великие дела мы осуществляли все вместе, только вместе. Вот это и останется в памяти людей, а не моя скромная личность.
Ней придержал моего коня, пока я взбирался в седло, и хлопнул меня по ноге:
— Когда вернешься в Вальсину, разыщи меня. Я с удовольствием послушаю, как Цамок себя проявил и как умерла Кайтрин.
— Согласен, на этом и порешили. — Я потряс ему руку, потом тронул поводья и поскакал за остальными, уже выезжавшими со двора.
Когда мы въехали во внутренний город, нас приветствовали крики, раздававшиеся на обочинах дорог, из открытых дверей домов, с крыш и из окон. Нас так приветствовали, будто мы были победителями, вернувшимися с победой, а не армия, выступающая вдогонку за врагом. И что еще показалось мне совсем странным: их восторг звучал как насмешка на фоне черных развалин наружного города и усеянных трупами полей за городскими стенами. Опьяненные радостью от того, что остались в живых, они приветственными криками провожали нас в поход, который унесет еще больше жизней.
Но это будут не их жизни.
Я пожал плечами, пришпорил коня и выехал из крепости Дракона рядом с Сит. Я хотел обернуться, посмотреть, не стоит ли Ли в окне, не следит ли за нашим отъездом, но удержался, боясь прочесть известно что на его лице. Вместо этого я просто представил себе, как он сидит на мосту в саду возле башни, рассматривает русло реки, не несущей воды, и начинает выздоравливать.
Барды, воспевшие этот второй поход, обессмертили наш отряд в бесчисленных песнях. Я много писал о лорде Норрингтоне, Сит, Фариа-Це Кимп и принце Августе. Находившаяся с нами с самого начала Винфеллис, маг крокэльфов, тоже была взята в этот поход. Остальные были настоящими героями и не участвовали в наших предыдущих приключениях лишь потому, что воевали в других местах.
Герцог Бренсис Галакос нес службу в крепости Дракона с гвардейцами Короны Джераны, и их срок службы как раз заканчивался, когда началось нашествие Кайтрин. В первом же сражении гвардейцы Короны понесли большие потери на юге, где прорвался враг, но седовласый воин отвел их назад в полном порядке и предотвратил резню остальных своих людей. Он был с нами не только потому, что нам нужен был толковый военачальник, но участие в походе было оказанной ему честью в память тех жертв, которые понесли его воины в крепости.
Леди Джетурна Костази из Виарки была в некотором роде наемником. Она возглавляла гвардию своего родового гнезда в войне против бормокинов, ворвавшихся в Виарку, так же, как лорд Норрингтон. Она изгнала их на север, в Нибаль, где объединила свои силы с губернатором Нибали и отправилась в крепость Дракона. По пути они встретились с нашим отрядом и были готовы вместе с нами ехать за Кайтрин.
Арен Асвальджет был губернатором Нибали, он скакал вместе с леди Джетурной. Меньше меня ростом, худой, с длинными белокурыми волосами и синими глазами, он напоминал мне волка, и не только потому, что его плащ был сделан из волчьих шкур. Он был шаман, я так понял, что по сравнению с вильванским магом это то же, что уличный драчун по сравнению с обученным воином. Его важным достоинством, не считая веселого нрава, было прекрасное знание северных земель, а также знание растений и их целебных свойств. Я считал, что он в этом отношении как бы заменил нам Нея.
Последние два представителя отряда нечасто упоминаются в песнях, и я не думаю, чтобы это их сильно огорчало. Други Олдач был воин из Вальсогона, он остался жить в крепости Дракона после того, как отслужил там свой срок в качестве наемника. Живя в наружном городе, он выезжал на север и там проводил большую часть года, ставя ловушки на зверей, отыскивая золото или охотясь за редкими растениями, которые он сушил и отвозил на юг. Он говорил, что ему всего сорок пять лет, но, видя его седые волосы и задубелую кожу, я заподозрил, что он просто умел считать только до сорока пяти и давно оставил всякие попытки научиться дальнейшему счету. Он предпочитал топор с обоюдоострым лезвием, и его плащ и заплаты на одежде состояли из огромного количества меха бормокинов, так что не приходилось сомневаться, что он умеет пользоваться своим орудием с выгодой для себя.
Золотоволосая Эдамис Вилькасо добралась сюда аж из Нализерро и привела эскадрон кавалерии Налеска, это они сделали вылазку из крепости и захватили драгонель Кайтрин. И держали его у себя, несмотря на всеобщие возражения. Это обстоятельство и заставило лорда Норрингтона пригласить Эдамис в наш отряд: она была достаточно умна, чтобы понять, что драгонель, пожалуй, — самое ценное имущество нападающей армии. Другие командиры об этом не подумали — когда драгонель прекратил стрелять, а бормокины были разбиты, все про него сразу забыли и занялись своими Делами. Она же продумала все заранее, и я не сомневался, что ее умение предвидеть пригодится нам в нашем походе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
