В школе, где уже началось голосование, все окна, выходившие на площадь, были освещены. У подъезда останавливались сани, запряженные разгоряченными лошадьми, и приехавшие шли гурьбой в школу; подлетали всадники, — со всех улиц сюда стекался народ.
— Сережа, а я уже проголосовала!
Это сказала Ирина. Сергей задумался и не слышал, как она подошла. Ее большие темные глаза светились тревожной радостью.
— Надеюсь, не вычеркнула мою фамилию? — шутя спросил Сергей.
— А это, Сережа, тайна, — в тон ему ответила Ирина и потупила взгляд.
— А из сердца вычеркнула? Или это тоже тайна?
— Нет, это не тайна. Хотела вычеркнуть, а не смогла. Не жить мне без тебя.
Сергей взял ее под руку, и они пошли через площадь. Шли, а куда — и сами не знали. Только в каком-то переулке, на окраине станицы, остановились у плетня. Сергей взял с изгороди снег и стал сжимать его в горячей ладони.
— Сережа, как тебе ездилось? Я так ждала.
— И неправда.
— Не веришь?
— Хотелось бы поверить.
— А что же мешает?
— Так, всякие глупые мысли. — Сергей взял Ирину за плечи сильными руками и посмотрел ей в глаза. — Скажи мне, только правду скажи: зачем тогда приходил к тебе Грачев?
— Я так и знала, что ты спросишь.
— И уже приготовила ответ?
— Ничего я не готовила. — Ирина склонила голову ему на грудь и минуту стояла молча. — Сереженька, милый, ничему ты не верь. Тебя я одного и люблю и любила, и если б не было тебя, то и весь свет мне был бы не мил. Помнишь, я тогда сказала, что напрасно тебя полюбила, а теперь вижу, что жить без тебя не могу.
— Ну, почему к тебе Грачев приходил?
— Все, все расскажу, потому что ничего от тебя не скрываю. Сережа, он хочет, чтобы я работала диспетчером на гидростанции, и взялся меня обучать.
— Тебя?
— Да. А что? Разве нельзя, Сережа?
— Почему ж нельзя. Можно, это даже похвально, если только в самом деле так.
— Так, так, верь мне, Сережа. И я согласилась. Но Виктор еще хотел, чтобы все это было скрыто и чтобы ты ничего не знал, а я так не захотела и сказала ему, чтобы из этого никакого секрета не делать.
— А зачем же он об этом просил?
— Не знаю, только я на это не согласилась. И я рассказала бы тебе все еще тогда, на птичнике, но ты уехал. Сережа, ну, не сердись. Не будешь сердиться, скажи?
— Да как же мне на тебя сердиться? Вот поговорил с тобой — и от сердца отлегло.
— А болело сердечко?
— Болело, — сознался Сергей.
— А теперь тебе хорошо?
— Да!
— И мне хорошо! — Она снова склонила голову ему на грудь. — Сережа, я уже многое изучила, поняла, я быстро усваиваю, и ты знаешь, как будет хорошо, когда я стану работать. Ты будешь ко мне приезжать, а я кончу смену, и мы пойдем с тобой в степь. Нет, лучше по берегу Кубани.
— Послушай, что я тебе скажу.
— Что? — Ирина испуганно подняла голову. — Что-нибудь нехорошее?
— Да ты чего испугалась? — Сергей обнял ее и, глядя ей в глаза, сказал: — Учись, я одобряю. Но посмотри на небо. Уже рассветает. Скоро наступит день, взойдет солнце. И ты запоминай и это утро, и этот день: сегодня мы станем мужем и женой. Вот это я и хотел тебе сказать. Ну, что ты приуныла?
— Так сразу, Сережа?
— Да разве ж это сразу? Эх ты, на словах смелая, а уже испугалась. Нет, Иринушка, голубка ты моя, пойми, что так дальше мы жить не сможем. Да и любить тебя на бегу трудно, — не любовь это, а каторга.
— Сережа, — сказал Ирина совсем тихо, — давай подождем до весны. Я кончу учебу. И я согласна: пусть уж с этой минуты все будет так, как ты сказал. Считай меня своей женой, но…
Сергей нахмурился.
— Ну, Сережа, это же все равно. Ну, милый, хочешь, поцелую тебя как жена, а поженимся через два месяца. — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Сергея. — Вот видишь, какая я смелая!
— Нет, нет, и поцелуй твой принимаю, и в душе согласен с тобой, а только поженимся сегодня — и ни днем позже! Сейчас же пойдем к твоей матери, а потом к моим родным — и всему конец!
А над станицей вставал морозный рассвет, небо было чистое и розовое, — где-то за горами уже всходило солнце.
Глава XXVIII
Долго от Рубцова-Емницкого не было никаких вестей. Только двенадцатого февраля наконец пришла телеграмма, извещавшая, что изоляторы, крючья, шпуры, лампочки и провода уже находятся в пути, а электрические моторы и еще кое-какое оборудование будет отправлено к концу месяца. Через неделю груз прибыл на станцию Невинку. Сергей в тот же день выехал в Усть-Невинскую, велел Савве спешно снарядить обоз, а сам заскочил на гидростанцию к Виктору.
К тому времени монтажные работы заметно продвинулись вперед. Посреди просторного здания лежало массивное тело гидротурбины, а по соседству возвышался на фундаменте генератор. Вдоль стены были установлены какие-то железные каркасы и мраморные доски, — во всем машинном отделении казалось теперь и светлей и уютней. В стене вблизи турбины была пробита дыра, в которой уже спускалась опоясанная тросами водонапорная труба.
— Виктор! Едем! — крикнул Сергей, увидев Грачева.
— И куда все торопишься? — Виктор пожал Сергею руку. — Что случилось?
— Радуйся, Витя! Оборудование прибыло! Поедем на станцию.
— А транспорт?
— Савва отправляет. Ну, собирайся, да побыстрее. Мы заранее все осмотрим.
— Ну вот и прекрасно! — сказал Виктор, когда они уже выехали за станицу. — Теперь нужно побыстрее сооружать электролинию.
— Поможешь? — спросил Сергей. — Да кстати и учеников своих посмотришь на практике. Ну, что же ты молчишь?
Виктор посмотрел на сурово сдвинутые брови своего друга, на его жесткий чуб, выбившийся из-под картуза.
— Смотрю на тебя — и меня смех разбирает. Хитрый ты, Сережа! Помню, когда мы еще были подростками, ты и тогда любил обращаться за помощью. Хитрый!
— Ах, ты вот о чем!
— То же и сейчас. Я приехал установить турбину, а ты меня к электрикам пристроил, преподавателем сделал. Но этого, оказывается, мало, — хочешь, чтобы я был инженером на строительстве линии электропередач?
— Хочу, — откровенно признался Сергей. — Ну, ты же понимаешь, нужно помочь. А за подготовку электриков тебе большое спасибо!
— А за Ирину и не благодаришь? — шутливо спросил Виктор.
— Это твоя добрая воля! — так же шутя ответил Сергей.
— Моя, это верно. — Виктор хлопнул Сергея по плечу. — А ты, оказывается, Сережа, ревнивый, как черт! Конечно, не Отелло, а все же. И небось побаивался, думал — влюблюсь, вот и пропала твоя Смуглянка! Эх ты, дьявол бровастый!
— Я знал, что этого не случится.
— А если бы случилось? Скажу тебе по секрету — Ирина мне нравится.
— А ты ей? — в упор спросил Сергей.
— Ну, это уже второй вопрос.
— А по-моему — первый! — Сергей искоса посмотрел на друга. — Именно первый, ибо если девушка тебе нравится, то это еще не означает, что и ты ей тоже по сердцу. Часто бывает как раз наоборот!
— Да ты вообще большой оригинал!
— Да уж какой есть, — неохотно ответил Сергей.
— Между прочим, — заговорил Виктор, глядя на подтаявшие лужи у дороги, — в такую своенравную особу, как Ирина, влюбиться просто невозможно.
— А вот я полюбил!
— Видно, что искал по характеру.
— Все насмешечки?
— А брови! Да не хмурься, ничего я о тебе плохого не думаю. Полюбил — и люби себе на здоровье.
— Спасибо за совет, — сухо проговорил Сергей. — А все же, Виктор, мне хочется знать, почему твой выбор пал на Ирину? Я понимаю, намерения твои благородные, но разве мало в станице девушек?
— Хочешь знать правду?
— Безусловно.
— Во-первых, — рассудительно начал Виктор, — Ирина очень смышленая девушка, ее обучить не трудно, а теперь я уже уверен, что диспетчер из нее выйдет.
— А во-вторых?
— Во-вторых же, — с расстановкой проговорил Виктор, — мне казалось странным: как же так, девушка готовится стать твоей женой, а сама — простая возница?
— Так вот что тебя беспокоит? И ты говорил об этом Ирине?
— Конечно, сказал.
— Вот это ты сделал глупо! — Сергей насупился, склонив голову. — Противно даже слушать. Не любил я по расчету и не буду. Да и тебе не советую.
— Чего же ты обижаешься? — Виктор задумался. — Вообще ты для меня стал и странным и даже непонятным. Ну, скажи, зачем ты объявил Ирину своей, женой, наложил, так сказать, бронь, а к себе не берешь?
— Это уж наше дело.
— Да я понимаю. Но мне теперь как-то даже неудобно ходить с уроками к замужней женщине.
— А ты можешь и не ходить.
— Нет, на полдороге останавливаться нельзя.
— Знаешь что, Виктор? — Сергей поднял голову и холодно посмотрел на друга. — Я бы тебе сказал… по-дружески, но мешает Ванюша.
