– Ты так говоришь, будто твёрдо решил стать тёмным, – снова вмешался Ацу.
Тенки улыбнулся. Как мог радостно.
Едва закончились каникулы, и школа начала заполняться отдохнувшими и оттого чрезвычайно шумноголосыми учениками, на первой неделе января, нинъе рассказал темноволосому сокурснику о заклинании и результатах его применения. Рассказал всё подчистую, от начала до конца, не скрывая ни единой мелочи.
Разговор этот вышел забавным.
Полтора месяца назад, Огненный город
– О чём ты хотел говорить? – Ацу смотрел серьёзно.
– Посмотри для начала, – Тенки встал перед соучеником, расставил ноги, засунул руки в карманы. Поза нарочито небрежная, взгляд такой же, вызывающий. Не мигая, уставился в чёрно-голубые глаза элхе.
Ацу отреагировал, как нинъе и ожидал, – недоуменно и довольно высокомерно приподнял брови.
– Что, не понимаешь, куда глядеть? – усмехнулся Тенки.
Сокурсник окинул его безразличным взглядом, прошёлся от носков до макушки, снова вернул взор на лицо:
– Я не замечаю в тебе изменений.
Неудивительно: в вечернем январском полумраке общей комнаты трудно было увидеть странности в поведении Тенкиных зрачков. А других очевидных глазу внешних изменений и не наличествовало. Но свет здесь Тенки не стал зажигать специально.
Ацу должен был заметить иное.
– А вот так? – нинъе вздохнул и медленно ослабил ободья заклинания, принесённого Йисхом. Прикрытие, помогающее нарушителю закона оставаться безнаказанным.
Ничем не сдерживаемая сила поднялась изнутри, и Тенки показалось, что он вот-вот заколеблется невесомым буйком в сумрачном воздухе.
– Посмотри хорошенько, – нинъе нагловато усмехнулся. – Да не так, чего ты вылупился, как баран на новые ворота? Бородавки на носу у меня не выросло. Тщательней смотри, глубже.
Соученик чуть нахмурился. «Не догадывается», – подумал Тенки, но в следующий миг ресницы элхе ощутимо дрогнули. Увидел. Удивился.
– Молодец, – похвалил его нинъе. – Хороший мальчик, хорошо определяешь. До сотой доли, небось, любой магической уровень?
Издёвку Ацу пропустил мимо ушей:
– Что случилось?! Почти в два раза? Как?!
Говорить Тенки начал не сразу. Подождал, потянул терпение однокурсника, пронаблюдал, как удивление сменяется злостью, как, сам того не сознавая, Ацу начинает метать из глаз молнии. И только тогда смилостивился. Упомянул Эллгине и его давние разработки, сказал об опыте над собакой, о том, что теперь считается преступником, описал – поверхностно, лёгкими штрихами – собственные ощущения и сообщил о зависимости, которая будет теперь сопровождать его жизнь.
Ацу слушал тихо, не перебивая. Но тогда, когда Тенки замялся, рассказывая о человеке, которого нашёл Йисх, о пьянчуге-моряке, чью кровь маг заставил его недавно попробовать, в рамках эксперимента, тогда поднял руку, останавливая соученика.
– Кровь? – переспросил элхе, метнул твёрдый, суровый взгляд на беззаботное лицо нинъе.
– Энергия, – поправил Тенки.
– Итак, теперь ты обречён поддерживать свою жизнедеятельность путём отнятия энергии у другого живого существа? – голос Ацу звучал ровно.
– Не любого существа, – уточнил нинъе. – Во-первых, только человека, нинъе или элхе, во-вторых, Йисх сказал, что чем ближе профиль, тем лучше. Наверно, немного похоже на мыслепередачу, только...
– Ты сошёл с ума?!
Тенки осёкся. Заглянул в лицо соученика. Увидел беспощадный гнев, прячущийся за невозмутимым взглядом. Ацу был готов взорваться – но максимум, что он позволил себе – звенящим голосом осведомиться, отдаёт ли Тенки себе отчёт в своих поступках.
– А что же поделать? – улыбнулся соученику нинъе. – Это последствия заклинания.
– Ты хочешь сказать, что будешь легально убивать людей?
Занятно. Похоже, в один миг нинъе превратился для Ацу в одержимое жаждой крови чудовище. Безумного убийцу, да ещё и с невообразимой магической силой.
– Это ужасно, – Тенки не сумел отказать себе в возможности поиграть. Признался сокрушённо: – Я просто совладать с собой не могу, когда вижу кого-то особенно аппетитного. Никогда не знал, что люди выглядят такими вкусными, аж слюнки текут.
– Тенки! – одёрнул его Ацу. Казалось, взглядом соученик собирается пригвоздить адепта-нинъе к стене – вот как двинет сейчас бровями, и Тенки хорошенько приложится спиной к жёсткой поверхности.
– А что такое? – как мог невинно осведомился Тенки. Невзирая на риск, он никак не мог не воспользоваться ситуацией. Когда ещё выдастся способ так позабавиться.
– Перестань паясничать.
– Я абсолютно серьёзен.
– Ты...
– Считай, что я сознательно принял решение.
– Тенки, постой, – вот теперь не только в голосе, но и на лице Ацу стали видны признаки нешуточного волнения: элхе хмурил брови, а ноздри его чуть раздувались.
– Вот, собственно, и всё, – быстро докончил Тенки, чувствуя, что пахнет лекцией. – Люби меня, как прежде, о ласковый и нежный друг!
И выскочил за дверь, оставляя Ацу пережёвывать новую информацию в одиночестве. Свой долг-минимум – поставить элхе в известность, нинъе выполнил, а дальше уже не его дело.
Хотя Тенки и понимал: скорее всего, то был последний их разговор на более или менее равных позициях.
Их отношения обречены измениться. Как именно – Огонь его знает.
Февраль, Хиэй
В коридоре гуляла прохлада, было темно. Тенки остановился, едва выйдя из класса, постоял немного, глянул в сторону перехода меж зданиями, туда, где из длинных прямоугольных окон в школу вливался ослепительный свет. Нинъе до сих пор изумляло поведение собственных глаз, мгновенно привыкавших к смене освещения; казалось каждый раз, что солнце ударит болью – но даже на солнце он мог теперь смотреть, не щурясь.
Кто-то двигался к двери классной комнаты: сквозь шум голосов донёсся звук приближающихся шагов. Это тоже превосходило Тенкины прежние способности. Теперь, казалось, он расслышит, как летит ночью летучая мышь.
Ацу вышел из класса и чуть вздрогнул, наткнувшись на замершего в тишине соученика. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Тенки ухмыльнулся. Ухмылка эта будто послужила сигналом к началу беседы.
– Тенки, – начал было Ацу, но тут же скомкал фразу.
Тенки продолжал улыбаться.
– Мне до сих пор... – элхе покачал головой. – До сих пор трудно примириться с твоей...
– С моей гениальностью? – подсказал Тенки, сверкая зубами. – Силой и смелостью?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
