силы.
А то ж!
Иначе бы точно выдал себя криком, стоном, шумом.... Телом он словно закаменел, а вот голос...
Хотелось закричать, кинуться вниз... нельзя,, нельзя... вместо этого парень дождался, когда все закончилось, и 'козел' увел бабу, накинув на нее плащ.
Ведьма ушла сама, мужики пока остались, прибирать тела... это им еще на какое-то время. А Джеронимо тихо-тихо, змейкой, выскользнул из сарая. И помчался, что было сил.
К городским воротам.
Туда, где в караулке стоял сейчас на посту его дядя. Джеронимо-то был на побегушках у стражников, а освободится место - сам пойдет туда же...
Но сейчас ему было не до места.
Надо успеть.
Рассказать...
А еще бы на утреннюю службу успеть бы. Мерзость-то какая... может, лучше не в стражники, а в монастырь?
***
Когда Джеронимо с ошалевшими глазами забарабанил в калитку,, его дядя, Лука Дикарло, сначала парня и не узнал. Белый весь, трясется... волосы - полуседые!
В пятнадцать-то лет!
Весь в сене, словно его черти по сеновалу мордой возили, глаза выпучены, руки трясутся...
Хорошо, в караулке вино было. Паршивое, но крепкое.
Зима уж, пока на посту стоишь - заледенеешь, а так пару глотков сделал, и жизнь всяко веселее.
Джеронимо хватил стакан, продышался - и заговорил.
Тут уж и у Луки волосы дыбом встали. Если парень такое увидел....
Десятник долго не раздумывал. Отрядил гонца к старшему - и взял Джеронимо за плечо.
- Покажешь? Куда, что... пока эти твари не ушли?!
Джеронимо закивал.
Да-да, он все покажет...
И шесть человек, вооруженных арбалетами, отправились в ночную темноту. Где-то там, далеко, были нелюди. И люди собирались на них поохотиться. Кстати, Лука тоже пошел с ними. Все ж его племянник... родная кровь.
Досталось парню.
***
Забегая вперед - охота не удалась.
Пентаграмму уже уничтожили, следы... так, кое-что осталось. Сатанисты рассчитывали, что через пару дней тут никто и ничего не заметит. Зима же... дождик пройдет, снегом метнет... ну и кто увидит,, что здесь кровь пролилась?
Так что убирали не очень тщательно.
А вот тела сложили в телегу.
Их собирались продать лекарям.
Да, вот такой запредельный цинизм, не просто убить, но и после смерти не дать покоя... даже если бы несчастных бродяг и Энрикетту скинули в канаву, их бы там нашли. Пусть похоронили бы в общей могиле, собственно, во рву для нищих, но была бы служба. И молитва, и падре, и даже крест, хоть и один на всех. Подручные жреца нашли себе заработок.
Они продавали тела лекарям, которые разрезали трупы и изучали, как устроен человек.
Лекарю польза, им денежка, и неплохая, кстати говоря. Опять же, и никакого риска.
Так найдут - подумают, кто убил, зачем убил...
А с лекарского стола если что и выйдет... там скорее, будет сто килограмм мясного фарша, чем человек. Да и расспросов никаких не будет. Так что... они договорились и по очереди возили тела к разным лекарям. А телега с телами... это шесть штук. И весят они прилично. И след от колес был хорошо заметен на дороге, а догнать... чего там догонять?
Телега с телами и не успела уйти.
Сатанист попытался удрать, но шесть арбалетов сделали из него нечто вроде ежика. Хорошо, конечно, и по заслугам, но... допрашивать-то было некого!
Впрочем, стражников это не смутило.
Они погрузили в телегу седьмое тело, опознали Энрикетту, которая крутилась при страже, даря многих своей благосклонностью в надежде на замужество, и отправились в город.
Да... их ждала нелегкая ночь и тяжелый день, но...
О таком надо было докладывать начальству. Опять же, могут и награду какую дать... это ж не их дело? И участок не их, пригород по другому ведомству, а они пошли, и нашли...
Десятник схватился за голову.
Потом его жест повторили и комиссар, и куча разных чиновников, и градоправитель...
Но хватайся, не хватайся...
О таком надо докладывать. И незамедлительно. А то...
А то есть хороший шанс стать восьмым в той самое телеге, которая сейчас стояла рядом с караулкой, как вещественное доказательство. Вот где жуть-то жуткая...
***
Завтрак при дворе - это целая церемония.
Кто и как сидит, что и за чем подавать... и да!
Их величества на завтраке обычно присутствуют. Правда, в этот раз вид у них был сонный, хотя и по разным причинам.
Филиппо себя плоховато чувствовал из-за снотворного.
Франческа, правда, убеждала его, что он весь в делах, да еще перенервничал, вот его вчера и свалило... может, еще и вино не такое... бывает же неурожай! Даже у лучших виноградарей...
Адриенна чувствовала себя отвратительно по двум уважительным причинам.
Из-за беседы с Морганой она не выспалась. Да и... нельзя сказать, что прабабка ее обрадовала, скорее, озадачила.
Ладно. Дневники ведьмы она прочитает, хотя и не слишком-то охота. Но если нет выбора?
А вот потом-то как?!
Ну и беременность тоже жизнь не улучшает. Есть, есть такие счастливые женщины, у которых все это проходит легко и приятно, которых не тошнит, которые работают до последнего дня, до родов, и рожают легко, и из роддома выходят, и снова в работу... да, при этом они еще ребенка кормят, и вообще... имя им - лошадь.
Которая работала в деревне лучше всех, а старостой не стала. Увы.*
*- лично знаю такой пример. И токсикоз, и три работы, и кормление... когда выхода нет, еще и не так раскорячишься, прим. авт.
Адриенна к таким счастливицам не относилась.
Ее уже сейчас мутило, и она спасалась только лимонной водой. Дана Санти лично посоветовала рецепт. Адриенна поблагодарила ее, а дан Виталис...
Да, дан Виталис, вы знаете, заинтересовался. И королева была довольна.
Челия ей нравилась, Бонифаций тоже заслуживал счастья... может, что и сложится? Уж точно он не попользуется девчонкой и не выкинет на улицу.
Куда бы еще эданну Франческу выкинуть?
Явилась, зараза, на завтрак, стоит тут, смотрит на Адриенну, словно солдат на вошь. Ладно-ладно, Адриенна еще поговорит с супругом.
Не пришлось.
В столовую вошел монах в рясе. Все замолчали.
Доминиканцев почему-то не любили... почему?
Жить хотелось.
Именно этот орден был известен своей борьбой со всякой нечистью. В том числе, с сатанистами, еретиками... Филиппо не давал им воли, но...
- Ваше величество, сегодня под столицей произошло нечто ужасное, - тихо произнес монах. - Была проведена черная месса, убиты шесть человек. Мы требуем тщательного расследования.
Филиппо отложил салфетку в сторону.
С одной стороны.... Сейчас бы монаха в кабинет, там расспросить...
С
