не ежемесячным, поскольку работа членов Научного совета не будет ежедневной и регулярной, а в рамках полученных членами совета исследовательских грантов.
Не скажу, что моё выступление было всеми встречено с одобрением. Однако Т. Артемьев поддержал мои предложения. Решение было принято. События развивались стремительно. Вскоре он приехал в Институт, осмотрел наш старенький виварий, оценил объём работы. Затем встретился с профессором В. М. Моисеенко (в то время – заместителем директора Института по научной работе), обсудил с ним юридические и другие принципиальные вопросы. Артемьев поручил А. Перегудову курировать проект. Вскоре Перегудов привёз инженеров-проектировщиков, которые с учетом наших пожеланий, современных требований к вивариям и выделенных Тимуром средств на удивление быстро подготовили проект реконструкции. Здесь пригодились сохранившиеся у меня документы по проекту, который сделали еще финские инженеры. Было решено в первую очередь отремонтировать помещения, расположенные на втором и третьем этажах в одном из крыльев вивария, что позволило бы быстрее начать опыты на животных. Бригада строителей, которую также привёз Перегудов, за два-три месяца выполнила огромный объем работ, превратив развалюху в четырёхзвёздочный отель для мышей. Одновременно со строительством было выбрано необходимое для нового вивария оборудование. В Германии были закуплены самые лучшие клетки, причем все вопросы, включая их доставку и «договоренность с таможней», были решены фирмой Артемьева. Были куплены и смонтированы системы вентиляции и кондиционирования, мониторинга светового и температурного режима, холодильники, электронные весы, необходимая мебель, даже халаты и запас бахил для служителей вивария, лаборантов и научных сотрудников. Наконец, всё было готово, мыши заняли свои люкс-апартаменты. Снова приехал из Москвы Тимур Артемьев, посмотрел, что и как сделано, высказал ряд замечаний, спросил, что ещё нам необходимо для работы, принял объект у Перегудова и, пожелав нам новых успехов и достижений, отбыл в Москву. Дирекция Института, в полном составе присутствовавшая при всём этом, не могла скрыть своего восхищения видом преобразившихся помещений. По самым скромным подсчётам, только строительные работы обошлись олигарху в сумму, явно превышавшую обещанные на первую очередь реконструкции сто тысяч долларов США.
Умудрённый жизнью читатель хорошо знает, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Что же попросил наш благодетель? А ровным счётом ничего! Попросил лишь побыстрее начать испытания нового геропротектора, причём дал приличный грант на выполнение этих исследований. У лаборатории началась «новая жизнь». Слухи о новом виварии в Институте онкологии быстро достигли ушей заинтересованных людей, мы получили несколько заказов на доклинические испытания новых лекарств. Но не всё заканчивается так же счастливо, как в сказке о Золушке. Партнёр Артемьева и совладелец фирмы «Евросеть» Евгений Чичваркин был обвинён в финансовых нарушениях и ещё в каких-то грехах, подпадающих под статьи Уголовного кодекса РФ, покинул страну и до сих пор скрывается от российского правосудия в туманном Лондоне. Тимур Артемьев, который был вызван следственными органами лишь в качестве свидетеля, решил не испытывать судьбу, продал свою долю «Евросети» и отбыл в том же направлении. Алексей Перегудов, который, как мы узнали, окончил два элитных московских вуза и имел дипломы физика и философа, оказался заядлым парапланеристом. Во время международных соревнований в Турции что-то случилось с его парапланом, он сильно разбился, получил многочисленные переломы и травмы, потребовавшие длительного лечения и реабилитации. Институт биологии старения как-то заглох, научный совет не собирался уже много лет. Но я часто с большой благодарностью вспоминаю Т. Артемьева и А. Перегудова, без лишних слов сделавших большое дело для нашего Института и для российской науки. Да и как забыть, если виварий, который они нам отремонтировали, работает уже несколько лет, позволяя нам выполнять исследования, результаты которых публикуют в ведущих международных журналах. Напоминает обо всём этом и подаренный мне, как и каждому члену Научного совета, фирмой «Евросеть» ноутбук, на котором я печатаю эти строки.
Все попытки дирекции Института получить финансирование на реконструкцию всего вивария, что позволило бы обеспечить потребность в выполнении доклинических испытаний новых лекарств для многих регионов страны, не встречают понимания в Минздраве. Недавно стало известно, что планируется создание шести центров доклинических испытаний коллективного пользования в разных городах. Но кто в них будет работать? Наш Институт, вернее, отдел канцерогенеза и онкогеронтологии, имеет, наверное, самый большой опыт в России, если не в мире, по проведению испытаний на канцерогенность, антиканцерогенную и геропротекторную активность лекарственных препаратов. Этот опыт нашел отражение, в частности, в том, что четверо сотрудников отдела (Г. Б. Плисс, М. А. Забежинский, я и с недавнего времени И. Г. Попович) являются членами Комитета по канцерогенным веществам Роспотребнадзора, при их активном участии разрабатываются методические рекомендации по таким испытаниям, включённые не только в отечественные, но и зарубежные руководства[171],[172]. Множество препаратов, испытанных в отделе, включены в Фармакопею и получили путевку на фармацевтический рынок («Ремантадин», «Кватерин», «Милдронат», «Леакадин», «Дейтифорин», «Циклоферон», «Амиксин», «Цитофлавин», препараты янтарной кислоты, «Тималин», «Эпиталамин», «Кортексин», «Тимоген» и др.)[173],[174],[175],[176],[177]. Мне позвонил профессор из Волгограда, который сообщил, что на базе их медицинского университета планируется создание одного из этих шести центров, и ходатайствовал о консультациях и возможности обучения у нас в отделе их сотрудников. Проконсультировать, конечно, можно. Но научиться этому за один год нельзя. Почему менеджеры из отдела науки Минздрава (или – как его сейчас назвали – Департамента научного проектирования) не реагировали на наши просьбы построить или реконструировать виварий в нашем Институте, а предпочитали строить там, где нет обученного персонала? Как-то в Институт пришла бумага, в которой нам предлагалось представить подробное технико-экономическое обоснование проекта реконструкции вивария. Видимо, в Департаменте не знают, что готовят такое обоснование инженеры и экономисты, а не врачи и биологи, что подготовка такого обоснования занимает до года и стоит больших денег, которые мы и просили выделить Институту.
Сменивший в 2010 году В. Ф. Семиглазова на посту директора НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова профессор Алексей Михайлович Беляев держит под особым контролем реконструкцию вивария, в котором наряду с удовлетворяющими современным стандартам помещениями для лабораторных животных оборудованы операционные для разработки новых хирургических методов лечения новообразований. При его поддержке вернувшийся в родной институт из 6-летней командировки в США (North-Western University, Chicago) старший научный сотрудник нашей лаборатории Игорь Викторович Мизгирев оснастил самым современным оборудованием помещения в подвале лабораторного корпуса, где в аквариумах содержатся более 20 мутантных и трансгенных линий рыб зебрафиш (Danio rerio) в качестве модельного организма для изучения молекулярных механизмов опухолевого роста, а также разрабатывает методы интеграции этой модели в систему доклинических испытаний лекарственных препаратов.
15-летие Геронтологического общества
Приближалось 31 марта 2009 года – пятнадцатилетие Геронтологического общества. Что и говорить, сделано не так уж и мало. Вместе с
