Теперь пиршество ждало ворон и лисиц. А потом придет черед червей. Колл невесело вздохнул.
Раненая рука болела все сильнее, и он повернул к пушкам. Проходя между телами, вождь услышал стон и остановился. Стонал лежавший на земле мушкетер, совсем юный, почти мальчик.. Из вспоротого саблей живота расползались внутренности. Колл Джас вытащил кинжал и перерезал варлийцу яремную вену, избавив от мучений.
— Тебе бы посидеть дома, — пробормотал он, вытирая лезвие о траву.
Кто-то тронул его за плечо.
— Мы потеряли семнадцать человек, — сказал Бал. — Еще тридцать три получили ранения, но только шестеро тяжелые. Великая победа, отец.
— Да. — Колл принужденно улыбнулся. Что толку принижать значимость успеха, если через месяц они и сами поймут, сколь призрачной была победа. Он взглянул на Райстера. — Возьми несколько человек. Надо собрать оружие и погрузить на повозки припасы. Пусть везут все в долину. Сомневаюсь, что враг ударит по нам сегодня. Но полностью исключать такую возможность нельзя, так что действуй побыстрее. Бал, займись пушками. Используйте захваченных лошадей. Орудия надо перетащить на перевал и там разделить на две части. У нас слаба северная линия обороны.
— Что делать с пленными? — спросил Бал, кивая на группу примерно из двадцати мушкетеров, окруженную горцами.
— Приведите их ко мне. Райстер побежал исполнять приказ.
Через минуту захваченных солдат подогнали к тому месту, где стоял Колл Джас. В глазах варлийцев застыл страх. Некоторые дрожали, а один даже обмочился.
— Я не питаю к вам ненависти, — сказал вождь ригантов, — и ни один из вас не пострадает. Так что успокойтесь. Многие из ваших товарищей ранены. Некоторые из них умрут. Других еще можно спасти. Я оставлю вам две повозки и немного продуктов. Помогите раненым, а потом увезите их отсюда.
С этим Колл Джас повернулся спиной к ошеломленным пленникам и направился туда, где Арик руководил выносом раненых и убитых горцев. Вдвоем они положили на носилки так и не пришедшего в себя Кэлина Ринга.
— Думаешь, выживет? — спросил Колл.
— Либо выживет, либо умрет.
— Уж не знаю, зачем вообще спрашиваю тебя о чем-то, — угрюмо пробормотал Колл.
— У тебя сегодня кислое настроение, — заметил Арик. — Хочешь скажу почему?
— Я и сам знаю.
— Я все же скажу. Ты забегаешь вперед. Тебя не должны заботить завтрашние неприятности. В любом случае мы ничего не можем изменить. Так что веселись и наслаждайся тем, что есть. Победа далась нам нелегко.
— Да, Арик. Семнадцать человек. А ведь у каждого дома остались семьи, любимые.
— Знаю, Колл. Среди них и Сэка. Он упал ночью со скалы. Я узнал об этом только утром.
Вождь вздохнул и положил руку на плечо старика:
— Твой сын был настоящий воин. Я любил его, и скорблю вместе с тобой.
— Отцы не должны переживать своих сыновей, Колл. Это противно устройству природы. У меня разбито сердце, и все же я рад. Слышишь? Сегодня отвага ригантов превзошла мощь варлийцев. Мы не уступили. Мы не опустились на колени. Мы не молили о пощаде. Вот почему я горд сегодня. Горд своим сыном и своим народом. Мне хочется думать, что где-то там, на Тропе Лебедя, Коннавар тоже гордится ригантами. И Бэйн, и Калофар, и все другие герои нашего народа.
Слезы выступили на глазах старика, и голос его дрогнул. Страхи улетучились. Колл тряхнул головой:
— Мы выпьем вечером. Вместе. У меня есть бочка сорокалетнего уисгли. Помянем павших и отпразднуем победу.
Арик смахнул слезы:
— Да, так и сделаем.
Первое утро суда над Мэв Ринг прошло в запутанных юридических спорах относительно представленных доказательств, действительности письменных показаний Гиллама Пирса и присутствия двух писцов, нанятых Алтеритом Шаддлером для записи заявлений свидетелей.
Все места в зале Священного Суда были заняты, а вход и выход охраняли двадцать вооруженных стражей. Епископ, облаченный в церемониальные пурпурную и белую мантии, сидел во главе стола, окруженный тремя старшими аббатами и двумя назначенными судом священниками-писцами.
Главной новостью дня стало сообщение об обнаружении тела обувных дел мастера Гиллама Пирса. Его нашли утром на одной из пустынных улиц. Обезглавленного, с выпущенными внутренностями.
Алтерит Шаддлер узнал об этом только тогда, когда представил суду письменные показания сапожника.
— Документ подписан и заверен свидетелями, — сказал учитель, — а потому, согласно действующему закону, может быть приобщен к делу. У меня также имеются заявления свидетелей, подтверждающих подлинность показаний Гиллама. Причин для отказа не существует. — Он взглянул на четырех рыцарей Жертвы, стоявших за столом. — Тот факт, что некие злонамеренные люди, стремящиеся воспрепятствовать установлению истины и торжеству правосудия, убили свидетеля, не должен помешать рассмотрению данных показаний в ходе этого процесса.
Епископ поднял молоток и трижды постучал по деревянной подставке:
— Обращайтесь к суду, мастер Шаддлер,
— К какому суду, мой господин? К Священному Суду? Или к суду тех убийц, которые стоят за вашей спиной?
— Как ты смеешь? — проревел предводитель рыцарей и, схватившись за рукоять меча, сделал шаг вперед.
— Вот моя голова, — крикнул Алтерит, дотрагиваясь до лба. — А вот мой живот. Сомневаюсь, что вы решитесь сделать со мной то же, что сделали с Пирсом, в присутствии свидетелей, мерзкие псы! Вы позорите доспехи, которые носите. Вы ненавистны всем варлийцам, для которых понятие чести не пустой звук.
— Молчать! — завопил епископ. — Еще один такой выпад, мастер Шаддлер, — и мне придется удалить вас из зала суда.
Алтерит, бледный, дрожащий, но не запуганный, сделал глубокий вдох, после чего поклонился епископу:
— Таким образом письменные показания Гиллама Пирса должны быть признаны судом как действительные.
Епископ подал знак Арлину Бедверу. Толстопузый священник поднялся и поклонился.
— У вас есть возражения против приобщения показаний покойного к материалам дела?
— Нет, мой господин. Однако в связи с тем, что Гиллам. Пирс не может ответить на вопросы суда лично, мы не имеем возможности установить, не были ли эти показания даны под действием колдовских чар.
— Верно, — согласился епископ. — Внесите это в протокол.
Алтерит Шаддлер вышел вперед и положил на стол перед судьями свиток. Епископ сердито взглянул на учителя:
— Скажите, мастер Шаддлер, что делают за вашим столом эти два писца?
— Записывают все, что здесь говорится, мой господин.
— Но в суде есть назначенные писцы. Уж не хотите ли вы сказать, что они не заслуживают доверия?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
