Но тут заговорил доктор Поттер, и мы прикусили языки. В нашей команде ему принадлежит роль старого мудреца.
— Ты неверно ставишь вопрос, Джек. Ветеран ты или не ветеран — значения не имеет.
— Я не верю в пользу от безнадежной борьбы, доктор.
— А я верю. Если мисс Нельсон ставленница Тулли, мы обязаны выступить против нее.
— Так за ней машина? Это точно? — спросила миссис Холмс.
— Конечно, — отозвался Том. — Разве вы не видели, как Клифф Мейерс волок ее на буксире? Марионетка со светло-каштановыми волосами.
Я потребовал голосования. Они дружно проголосовали против моего предложения.
— Ну, ладно, — сдался я. — Если вы стерпите, то и я как-нибудь уж стерплю. Но хлопот добавится. Мы думали, у нас хватит грязи против Джоргенса, а теперь надо снова копать и копать.
— Не волнуйся, Джек, — успокоила меня миссис Холмс. — Мы копнем, и копнем поглубже. Работу в избирательных участках я беру на себя.
— А мне казалось, ваша дочь в Денвере вот-вот родит.
— Так и есть. Но я доведу дело до конца.
Вскоре я ушел, но на душе у меня было много легче — и не из-за того, что я вдруг поверил в свою победу, а просто потому, что на свете есть доктор Поттер, миссис Холмс и им подобные. Дух сотрудничества во время предвыборной кампании — чудесная штука. Я вновь его ощутил, и ко мне вернулась довоенная энергия.
До войны наша общественность была в отличной форме. Мы приструнили местную избирательную машину, подтянули чиновников, отправили, в тюрьму лейтенанта полиции и добились, чтобы строительные контракты заключались строго на конкурсной основе. Причем добились всего этого не с помощью воскресных молитв, а благодаря усилиям частных граждан, добровольно обходивших улицы, нажимая на дверные замки.
Потом началась война и все переменилось. Те, кто добросовестно круглый год отдавал свои силы местной политике, разумеется, к войне отнеслись со всей серьезностью. И с Перл-Харбора до Хиросимы на политику они не могли выкроить и минуты. Просто поразительно, как никто во время войны не слямзил ратушу. Разве что она наглухо привинчена к фундаменту.
По дороге я остановился у автомобильной закусочной, чтобы съесть гамбургер и поразмыслить. Ко мне почти вплотную притиснулась еще машина. Я покосился на нее и заморгал.
— Чтоб мне! Мисс Нельсон! Кто вас отпустил гулять одну?
Она обернулась, готовая отбрить меня, но тут же включила предвыборную приветливость.
— Вы меня напугали! Вы же мистер Росс, правда?
— И ваш будущий городской советник, — согласился я. — Вы тоже меня напугали. Ну, как вам жнется на политической ниве? И где Клифф Мейерс? Спустили его в канализацию?
Она хихикнула.
— Бедный мистер Мейерс! Я пожелала ему доброй ночи у моей двери, а потом поехала сюда. Жутко есть хочется.
— Так за победу на выборах не борются. Почему вы не пригласили его зайти и не изжарили яичницу?
— Ну, мне не хотелось… Вернее, мне хотелось подумать наедине с собой. Вы на меня не наябедничаете? — Она бросила на меня взгляд, означавший — только не вы, такой сильный, благородный мужчина!
— Я ведь враг, не забывайте! Но я вас не выдам. Мне тоже удалиться?
— Не обязательно. Раз уж вы станете моим городским советником, мне следует познакомиться с вами получше. Но почему вы так уверены, что победите меня, мистер Росс?
— Джек Росс — ваш друг и мой. Не разрешите ли угостить вас сигарой? И я вовсе не уверен, что обойду вас. Где мне против ваших природных преимуществ и шайки Тулли у вас за спиной.
Она прищурилась Предвыборная улыбка исчезла.
— О чем вы? — спросила она медленно. — Я независимый кандидат.
Мне предлагалось поджать хвост, но я воздержался.
— И вы думаете, я поверю? Клифф Мейерс торчит у вас за плечом и…
Договорить мне помешал официант. Мы заказали, каждый свое, и я хотел продолжать, но она перебила:
— Я правда хочу побыть одна!
И, поставив меня на место, начала поднимать стекло.
Я положил ладонь на верхний край стекла.
— Минуточку! Это политика, и о вас судят по друзьям, которыми вы себя окружаете. А на первую встречу избирателями вы являетесь под крылышком Клиффа Мейерса.
— Но что тут такого? Мистер Мейерс настоящий джентльмен.
— И трогательно заботится о старушке матери. Он — человек без видимых средств к существованию на посылках у босса Тулли. Я, как и все в зале, решил, что босс поручил ему опекать желторотого кандидата.
— Неправда!
— Неужели? Вас поймали с поличным. А ваша версия?
Она прикусила губу.
— Я не обязана ничего вам объяснять.
— Безусловно. Но обстоятельства говорят сами за себя.
Она промолчала, и мы принялись за еду, игнорируя друг друга. Но когда она включила зажигание, я сказал.
— До вашего дома я буду ехать за вами.
— Благодарю вас, этого не требуется.
— После войны наш город стал небезопасен. Вечером молодой женщине не следует быть на улице одной. Даже Клифф Мейерс лучше, чем ничего.
— Поэтому я и позволила им… Поступайте как знаете!
Мне пришлось проскакивать на красный свет, но я держался за ней, точно пришитый, и не сомневался, что она поспешит войти к себе и хлопнуть дверью погромче. Однако она остановилась на краю тротуара и сказала:
— Благодарю вас, мистер Росс, что вы столь любезно проводили меня до дома.
— Не стоит благодарности. — Я поднялся с ней на крыльцо-веранду и пожелал ей доброй ночи.
— Мистер Росс, мне не так уж важно, что вы обо мне думаете, но босс Тулли ко мне никакого отношения не имеет. Я независимый кандидат.
Я промолчал, и она добавила:
— Вы мне не верите! — Большие красивые глаза заблестели от слез.
— Я ничего не утверждал, но я ищу какого-нибудь объяснения.
— Да что тут объяснять!
— Очень и очень многое! — Я сел на качели, украшавшие веранду. — Идите-ка сюда и объясните дедушке, почему вы решили выставить свою кандидатуру.
— Ну-у… — Она села рядом со мной, и на меня волнующе повеяло ее духами. Началось с того, что я не могла найти квартиру. Нет, не с этого, а гораздо раньше. На юге Тихого океана. Я мирилась с жарой и с насекомыми. Даже идиотизм армейских порядков меня не слишком раздражал. Но мы выстаивали очереди к умывальникам. Доходило до рационирования воды! Вот это меня бесило. Ночью я не могла заснуть от жары и ворочалась на койке, мечтая о ванной — моей личной ванной. Только моей! Глубокая ванна, полная воды до краев, и сколько угодно времени, чтобы нежиться в ней. Шампуни, маникюрные принадлежности и огромные пушистые полотенца! Я грезила, как запрусь в своей ванной. Как поселюсь в ней навеки. А потом я демобилизовалась…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
