— И?
Она пожала плечами.
— Единственная квартира, которую мне удалось отыскать, оказалась мне не по карману.
— Ну а родной дом чем вам не угодил?
— Этот? Он принадлежит моей тетке. В ее семье семь человек. Я восьмая, а ванная одна на всех. Если я успеваю почистить зубы, это уже счастье. А сплю я на детской кровати вместе с восьмилетней двоюродной сестричкой.
— Вот как… Но это не объясняет, почему вы выставили свою кандидатуру.
— Именно что объясняет! Как-то дядя Сэм зашел в гости, а я вся кипела из-за жилищной проблемы и расписывала, что я сделала бы с конгрессом, и он сказал, так почему бы мне не заняться политикой? Я ответила: с радостью бы, будь у меня такая возможность. На следующий день он позвонил и спросил, не хочу ли я выставить свою кандидатуру на его место. И я ответила…
— Дядя Сэм? Сэм Джоргенс?
— Ну да. Вообще-то он мне не дядя, но я его знаю чуть не с пеленок. Я перепугалась, но он сказал, что бояться не надо — он будет помогать мне, советовать… Ну, я и выдвинула свою кандидатуру. Вот и все. Теперь видите?
Как не увидеть! Политическое чутье пасхального барашка. Только барашек мне, пожалуй, даст вперед сто очков.
— Ладно, — сказал я ей. — Но на одной жилищной проблеме далеко не уедешь. Как насчет привилегий газовой компании, например? И завода для переработки мусора? А налогообложение? Кому, по-вашему, следует поручить строительство аэропорта? Считаете ли вы, что вопрос о зонировании не следует слишком заострять? Как быть с шоссе?
— Я займусь жилищной проблемой. Остальное может и подождать.
Я насмешливо фыркнул.
— Ждать вам не позволят. Пока вы будете кататься на своем коньке, ловкачи подчистую оберут город — еще раз.
— Конек! Позвольте вам сказать, мистер Умник, что обрести дом — это для бездомного человека самое главное. Будь вы в таком положении, вам бы все представлялось иначе.
— Не горячитесь так! Я живу в прицепе с протекающей крышей. И всецело за широкую программу жилищного строительства. Но как вы будете ее осуществлять?
— Как? Ну, это уже глупо! Буду поддерживать меры по ее ускорению…
— Например? Вы считаете, что строительство должен вести город? Или частные компании? Выпускать ли нам облигации и открывать кредит? Ограничитесь ветеранами или поможете и мне? Только для семейных или не забудете и себя? Как насчет сборных домов? Насколько совместимо то, что вы намерены сделать, со строительными законами, принятыми в тысяча девятьсот одиннадцатом году? — Я перевел дух. — Ну так как же?
— Вы стараетесь меня уязвить, Джек!
— Да, стараюсь. Но я не перечислил еще и половины. И буду предлагать вам вести дебаты обо всем, начиная с собачьего налога и кончая патентованными покрытиями для мостовых. Честная чистая предвыборная кампания — и пусть победит достойнейший. При условии, что его фамилия — Росс.
— Я не соглашусь.
— И пожалеете. Мои мальчики и девочки на всех ваших встречах с избирателями будут засыпать вас ехидными вопросами.
Она смерила меня взглядом.
— Какая грязь!
— Вы же кандидат, деточка. И обязаны знать ответы на все вопросы.
Она как будто расстроилась.
— Я же говорила дяде Сэму, — пробормотала она почти про себя, — что слишком мало знаю о подобных вещах, но он сказал…
— Ну-ну, Франсес, что он сказал?
Она мотнула головой.
— Я и так уже наговорила лишнего!
— Ну хорошо, я сам вам скажу. Не забивайте свою хорошенькую головку всякой чепухой, потому что он всегда будет рядом и подскажет вам, как голосовать. Верно?
— Ну, не совсем. Он сказал…
— Но смысл был этот. И он познакомил вас с Мейерсом и обещал, что Мейерс покажет и объяснит вам, что к чему. Вы не хотели создавать проблем и делали все, как говорил вам Мейерс? Правильно?
— Вы отвратительно все передергиваете.
— Но это еще не все. Вы искренне считаете себя независимой, но действуете по указке Сэма Джоргенса, а Сэм Джоргенс, ваш милый старый дядюшка Сэм, носков не сменит без разрешения босса Тулли.
— Неправда.
— А вы проверьте. Поговорите с репортерами. Поразнюхайте.
— Так я и сделаю.
— Вот и хорошо. Узнаете подноготную и про капусту и про аистов. — Я встал. — Ну, пора и честь знать. Увидимся на баррикадах, товарищ!
Я уже почти спустился со ступенек, когда она меня окликнула.
— Джек!
— Что, Франсес?
Я вернулся на веранду.
— Я выясню, какая связь существует — если существует! — между Тулли и дядей Сэмом, но в любом случае и как бы то ни было, я независима. Если меня водят за нос, долго это продолжаться не будет!
— Умница.
— Погодите! Я намерена дать вам бой, решительный бой. Разгромить вас вдребезги и стереть самодовольную ухмылку с вашей рожи!
— Браво! Так держать, детка. Мы отлично проведем время.
— Спасибо. Ну, так спокойной ночи.
— Секундочку. — Я обнял ее за плечи, но она настороженно сбросила мою руку. — Кто пишет вам речи?
Меня больно пнули в лодыжку, и нас разделила дверь с проволочной сеткой.
— Спокойной ночи, мистер Росс!
— Еще одно. Ваше второе имя? Не Ксавье же? Так что означает Кс?
— Ксантиппа.[19] Кушайте на здоровье! — Дверь окончательно захлопнулась.
Весь следующий месяц дел было по горло, и я выкинул Франсес Нельсон из головы. Вам доводилось выставлять свою кандидатуру на выборную должность? Да легче, чтобы тебе удаляли аппендикс у брачного алтаря в бочке, которая крутится в струях Ниагарскоге водопада! Минимум одна встреча с избирателями в день, но обычно не одна; званые завтраки в клубах деловых людей по субботам и воскресеньям; или же в полдень званый завтрак в торговой палате, а может быть, и еще где-нибудь; затем — в суд (правда, не каждый день), бесконечная переписка, телефонные звонки, конференции, а в довершение столько посещений избирателей на дому, сколько удается втиснуть в остающееся время.
Это была ставка на простых людей в лучшем смысле слова, но сил требовала максимум. Миссис Холмс выскребла бочку до дна и нашла-таки достаточно добровольцев, чтобы охватить три четверти избирательных участков. Остальные остались на мою долю. Охватить их все было выше человеческих возможностей, но я рьяно пытался.
И каждый день требовал денег. Пусть политическая кампания ведется на строго добровольческих началах, деньги все равно нужны — много денег. Типография, почтовые расходы, аренда зала, телефонные счета, оплата бензина и обедов в закусочных тех активистов, кто не в состоянии тратиться на них из собственного кармана. Доллар туда, доллар сюда — и вот у тебя уже три тысячи долларов долгу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
