Уже через несколько минут он пять раз громко постучал в девятый номер «Отрадной сени». Едва Бенжавьер приоткрыл дверь, Локк сильным толчком распахнул ее настежь и вошел в комнату, приняв такой же суровый и властный вид, с каким выступал перед Сальварой в образе Полуночника.
– Это была проверка на преданность, Бенжавьер, – произнес он, холодно глядя на подавальщика. – Проверка, которую ты не прошел. Держите его, парни!
Охранники двинулись к полуодетому бедняге, ошеломленно вытаращившему глаза.
– Но… я не… но вы же сказали…
– Твоя работа состоит в том, чтобы обслуживать клиентов банкирского дома Мераджо и хранить верность господину Мераджо. Моя же работа заключается в том, чтобы находить и наказывать людей, недостойных доверия хозяина. Ты продал мне свою форменную одежду, черт побери! – Локк сгреб с постели беложелезные кроны и ссыпал обратно в кожаный кошелек. – Я мог бы быть вором. Или наемным убийцей. А ты предоставил мне возможность пройти прямиком к господину Мераджо переодетым в подавальщика.
– О боги… да вы шутите, должно быть… ушам своим не верю!
– Разве эти люди похожи на шутников? Извини, Бенжавьер, ничего личного, но ты принял неправильное решение. – Локк придержал дверь. – Давайте, ребята, ведите его в банк, да поживее.
Бенжавьер яростно забрыкался, рыча и скуля:
– Нет, нет… не надо! Я всегда верно служил…
Локк схватил мужчину за подбородок и пристально посмотрел в глаза:
– Будешь сопротивляться, вырываться, орать и устраивать шум, все выйдет за пределы банкирского дома, ясно? Тогда мы позовем стражников, и тебя в цепях потащат во Дворец Терпения. А у господина Мераджо там много друзей. Рассмотрение твоего дела запросто может затянуться на несколько месяцев. Тебе наверняка придется сидеть в «паучьей клетке» и думать о своем преступлении аж до зимних дождей. Я внятно излагаю?
– Да! – прорыдал Бенжавьер. – О боги, я прошу прощения, нижайше прошу прощения…
– Тебе не передо мной нужно извиняться. Ладно, парни, давайте быстро отведем малого обратно в Дом. Господин Мераджо хочет поговорить с ним.
Локк шагал впереди, за ним следовали охранники, крепко держа под руки Бенжавьера, по-прежнему плачущего в три ручья, но уже покорного и безмолвного. Локк решительно прошел в задний холл мимо ошарашенного охранника и рявкнул;
– Все вон отсюда! Живо!
Несколько подавальщиков возмущенно встрепенулись, но при виде полуголого Бенжавьера, зажатого между двумя охранниками, мигом смекнули, что что-то очень неладно, и поспешно покинули помещение.
– Оставайтесь с ним здесь, – велел Локк. – Я схожу за господином Мераджо, и мы через пару минут придем. Гоните всех отсюда. Пускай подавальщики пока отдыхают в каком-нибудь другом месте.
– Эй, что тут происходит? – спросил охранник служебного входа, заглядывая в дверь.
– Если ты дорожишь своей работой, смотри в оба за переулком и никого не пропускай, – повелительно промолвил Локк. – Сейчас сюда спустится Мераджо, и он будет сильно не в духе, так что лучше не лезть ему на глаза.
– Пожалуй, он правду говорит, Лаваль, – проговорил один из парней, державших несчастного Бенжавьера.
– Э-э… конечно, конечно… – Охранник ретировался.
– Что же до тебя… – Локк подступил вплотную к Бенжавьеру. – Как я уже сказал, ничего личного. И мой тебе совет: не пытайся хитрить и вилять. Мераджо на ложь не покупается, уже не раз доказано. Просто признайся как на духу, будь честным. Ты меня понимаешь?
– Да… – пролепетал Бенжавьер, давясь рыданиями. – Да, умоляю вас… Я сделаю все, что прикажете…
– А делать ничего и не нужно. Но если ты надеешься на снисходительность и сочувственное понимание господина Мераджо, тебе следует во всем чистосердечно сознаться. Никаких уверток и отговорок, ясно?
– Да… да, конечно…
– Стойте здесь, я мигом ворочусь.
Локк круто повернулся и двинулся к двери. Покидая холл, он позволил себе довольно ухмыльнуться: охранники, державшие Бенжавьера, теперь выглядели такими же испуганными, как и бедный подавальщик. Странно все-таки, насколько легко подчинить себе людей одними только повелительными замашками. Локк прошел через кухни, прошагал по запутанным служебным коридорам и снова оказался в Общественном зале.
– Господин Мераджо все еще наверху? – спросил он первого же попавшегося охранника. И опять с деловым видом помахал скрученными трубкой бумагами.
– Насколько я знаю, да, – ответил парень. – Сдается мне, сейчас он на третьем этаже, принимает доклады.
– Премного благодарен.
Кивнув двум охранникам, стоявшим у подножья широкой чугунной лестницы, Локк стал подниматься по ступенькам. Форменная одежда подавальщика, похоже, давала немалые привилегии, но для пущей убедительности он держал на виду скрученные в трубку листы.
Быстро обшарив взглядом второй этаж и не найдя там намеченной жертвы, Локк поднялся выше.
Джанкана Мераджо находился на третьем этаже, как и сказал охранник. Стоял там у медной ограды, неподвижным взором глядя в Общественный зал и краем уха слушая своих счетоводов, которые зачитывали с восковых табличек цифры, ничего не говорящие Локку. Телохранителей рядом с Мераджо видно не было, – должно быть, в пределах своего коммерческого царства он чувствовал себя в полной безопасности. Тем лучше. Наслаждаясь собственной дерзостью, Локк подошел к банкиру и встал чуть позади в ожидании, когда его заметят.
Счетоводы и служащие начали перешептываться, и уже через несколько секунд Мераджо повернулся. Он устремил на Локка тяжелый взгляд, не сулящий ничего хорошего, и тотчас подозрительно прищурился:
– Ты у меня не работаешь.
– Привет вам от капы Разы, – промолвил Локк негромким, почтительным голосом. – Я должен довести до вашего сведения нечто важное, господин Мераджо.
Несколько мгновений владелец банкирского дома пристально смотрел на него, потом снял очки и положил в карман.
– Так, значит, это правда. Я слышал, что Барсави разделил участь всего земного… И теперь новый капа присылает ко мне своего холуя. Очень любезно с его стороны. Что ему от меня нужно?
– Интересы моего хозяина в известном смысле совпадают с вашими, господин Мераджо. Я здесь для того, чтобы спасти вашу жизнь.
Мераджо презрительно фыркнул:
– Вряд ли моей жизни что-нибудь угрожает, мой неуместно одетый друг. Я нахожусь в своем банкирском доме, и любой охранник здесь отрежет тебе яйца по одному моему слову. На твоем месте я бы уже начал объяснять, откуда у тебя форменный костюм.
– Я его купил у одного из ваших подавальщиков, некоего Бенжавьера, – ответил Локк. – Я знал, что он проявит сговорчивость, потому как он участвует в заговоре с целью вашего убийства.
– Кто, Бен? Какие у тебя доказательства, черт подери?
– По моему распоряжению двое ваших охранников сейчас удерживают Бенжавьера, полуголого, в заднем холле.
– Что значит – по твоему распоряжению? Ты кем себя вообразил?
– Капа Раза поручил мне спасти вашу жизнь, господин Мераджо. Я говорю совершенно серьезно. Что же до того, кто я такой… получается, я ваш спаситель.
– Мои охранники и подавальщики…
– Недостойны доверия, – перебил Локк. – Вы слепой, что ли? Я же не у старьевщика купил форменный костюм. Нет, я спокойно вошел через служебную дверь, предложил пару крон, и ваш Бенжавьер выпрыгнул из одежды на раз-два. – Локк прищелкнул пальцами. – А охранник у двери пропустил меня еще за меньшие деньги – за один-единственный солон. Ваши люди не железные, господин Мераджо. И вы сильно переоцениваете их преданность вам.
Медленно краснея лицом, владелец банка уставился на Локка с таким видом, будто вот-вот его ударит. Вместо этого, однако, он кашлянул и слегка развел руками:
– Хорошо. Сообщите мне ваши важные сведения, а дальше я сам решу, что делать.
– Ваши счетоводы так и напирают на меня сзади. Отошлите их прочь, чтобы мы могли поговорить наедине.
– Не указывай, что мне делать в собственном…
– Я буду вам указывать, черт возьми, а вы будете меня слушаться, – раздраженно произнес Локк. – Потому что я ваш телохранитель, господин Мераджо. Вам грозит смертельная опасность, и счет идет на минуты. Вам уже известно про одного продажного подавальщика и одного нерадивого охранника. Может, вы все-таки позволите мне наконец позаботиться о вашей безопасности?
– С чего вдруг капа Раза забеспокоился за меня?
– Ваше личное благополучие, скорее всего, нисколько не интересует моего хозяина. Но вот безопасность вашего банкирского дома чрезвычайно важна для него. Представители веррарских коммерческих кругов, желающие привести Каморр в упадок, замыслили убить вас. Раза пришел к власти всего четыре дня назад. Ваша насильственная смерть потрясет город до основания. Паук и городская стража возьмутся за наших людей, пытаясь найти убийцу. Капа просто не может допустить, чтобы с вами приключилось несчастье. Как и герцог Никованте, он должен поддерживать спокойствие и порядок в Каморре.
