– А откуда твой хозяин узнал о заговоре?
– Подарок богов, так сказать. Капины агенты случайно перехватили несколько писем, занимаясь совсем другим делом. Прошу вас, отошлите прочь своих счетоводов.
Мераджо немного подумал, потом что-то буркнул и раздраженно махнул рукой своим служащим. Они попятились, испуганно вытаращив глаза.
– Для вашего убийства наняли очень опасного человека, – приглушенно проговорил Локк. – Лашенца, вооруженного арбалетом, над которым вроде бы поработал картенский маг. Он совершенно неуловим и почти никогда не промахивается. Вам, вероятно, будет лестно узнать, что за вашу голову назначено вознаграждение в десять тысяч крон.
– Все это, знаете ли, в уме не укладывается, любезный… – Мераджо вопросительно поднял брови.
– Мое имя не имеет значения, – сказал Локк. – Давайте сейчас спустимся в холл за кухнями. Вы сами сможете поговорить с Бенжавьером.
– В холл за кухнями? – Мераджо нахмурился. – Но могу ли я быть уверен, что ты сам не пытаешься заманить меня туда, чтобы прикончить?
– Господин Мераджо, вы одеты в шелк и бархат, а не в кольчугу. Я добрых десять минут стою рядом с вами. Если бы мой хозяин желал вашей смерти, ваши кишки уже давно валялись бы здесь на ковре. Я не жду от вас благодарности и даже не стараюсь вам понравиться, но, богов ради, уразумейте же наконец, что мне приказано охранять вас, а приказы капы Разы не обсуждаются.
– Хм… Звучит убедительно. А новый капа что, такой же грозный правитель, каким был Барсави?
– Барсави умер, скуля и рыдая у ног Разы. Барсави и все его отпрыски. Выводы делайте сами.
Мераджо снова нацепил очки, поправил орхидею на груди и заложил руки за спину:
– Ладно, пойдем в задний холл. Я за тобой.
5
Бенжавьер и охранники позеленели от страха, когда в холл следом за Локком стремительно вошел Мераджо. Похоже, они лучше Локка угадывали настроение хозяина, и сейчас выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Бенжавьер! – прогремел Мераджо. – Бенжавьер, я просто поверить не могу! После всего, что я для тебя сделал… после того, как взял тебя на работу и утряс твои неприятности с капитаном корабля, где ты служил раньше… У меня нет слов!
– Простите меня, господин Мераджо… – пролепетал бедный подавальщик, чьи щеки были мокрее скатной крыши в грозу. – Простите, я не хотел ничего дурного…
– Не хотел ничего дурного? Так, значит, этот человек говорит истинную правду?
– Да, простите меня боги! Да, господин Мераджо, все чистая правда! Я виноват, я страшно раскаиваюсь… умоляю вас…
– Молчать, черт тебя подери!
Мераджо стоял с отвисшей челюстью, словно человек, внезапно получивший пощечину. Он огляделся по сторонам с таким ошеломленным видом, будто впервые оказался в этом холле, будто ливрейные охранники были не людьми вовсе, а некими чужепланетными существами. Казалось, сейчас он пошатнется и упадет навзничь. Однако Мераджо огромным усилием воли сумел совладать с собой и, стиснув кулаки, резко повернулся к Локку.
– Расскажи все, что знаешь, – прорычал он. – Клянусь богами, все замешанные в этом деле узнают на собственной шкуре, что у меня долгие руки!
– В первую очередь главное, – сказал Локк. – Вы должны дожить до завтрашнего утра. Ваши личные комнаты находятся на четвертом этаже, верно?
– Да.
– Нам нужно немедленно туда подняться. Заприте этого негодяя в кладовой, здесь у вас наверняка найдется кладовая с надежным запором. Вы разберетесь с ним позже, когда опасность минует.
Бенжавьер вновь разразился рыданиями, а Мераджо кивнул, с отвращением морщась.
– Отведите его в сухую кладовую и заложите дверь засовом. Вы двое будете сторожить там. А ты…
Охранник служебного входа, снова заглянувший в холл, густо покраснел.
– Если ты еще раз пропустишь сюда кого-нибудь постороннего, хотя бы дитя малое, я прикажу отрезать тебе яйца и взамен них вставить раскаленные уголья. Ясно?
– Д-да… ясно, господин Мераджо, с-сударь…
Мераджо круто развернулся и широким шагом покинул холл. Теперь Локк шел следом, едва за ним поспевая.
6
Личные комнаты Джанканы Мераджо, как и его костюм, производили впечатление роскоши и одновременно изысканной скромности. Этот человек явно считал, что лучшими украшениями – в одежде ли, в убранстве ли помещений – служат дорогие материалы и высочайшее качество работы.
Обитая железом дверь со щелчком закрылась, и зубья веррарского шестеренчатого замка с лязгом вошли в гнезда. Мераджо и Локк оказались наедине. В изящных водяных часах на лакированном столе как раз наполнилась доверху чаша, означавшая час дня.
– Итак, господин Мераджо, – отрывисто произнес Локк, – вам ни в коем случае нельзя покидать свои комнаты, пока мы не схватим убийцу. По нашим предположениям, он появится здесь между часом и четырьмя пополудни.
– С этим возникнут трудности, – сказал Мераджо. – Я все-таки должен следить за ходом работы. Мое отсутствие внизу сразу заметят.
– Не обязательно, – возразил Локк. – Вам не пришло в голову, что мы с вами почти одинакового роста и телосложения? И что одного человека, стоящего в тени на верхней галерее, легко принять за другого?
– То есть… ты предлагаешь переодеться мной?
– Из перехваченных писем мы узнали об одном обстоятельстве, играющем нам на руку. У убийцы нет подробного описания вашей внешности. Он просто получил приказ застрелить единственного в банке человека с крупной орхидеей на груди. Если я в вашем костюме, с приколотой к груди орхидеей, встану на вашем обычном месте на галерее, арбалетная стрела, предназначенная вам, полетит в меня.
– Гм… честно говоря, мне непонятна твоя жертвенная готовность занять мое место, если ваш убийца и впрямь никогда не промахивается.
– Прошу прощения, господин Мераджо, но я, должно быть, недостаточно ясно все объяснил. Во-первых, если я не сделаю этого для вас, мой хозяин в любом случае меня убьет. Во-вторых, уворачиваться от объятий Повелительницы Долгого безмолвия я умею гораздо ловчее, чем вы можете представить. И наконец, за ваше спасение мне обещано столь щедрое вознаграждение… знаете, на моем месте вы бы тоже согласились испытать судьбу.
– И что же прикажешь мне делать тем временем?
– Просто отдыхайте здесь, за крепко запертой дверью. Займите себя чем-нибудь на пару часов. Полагаю, нам не придется долго ждать.
– А что будет, когда убийца выпустит стрелу?
– Неловко признаться, но сейчас в банкирском доме находится еще по меньшей мере полдюжины капиных людей… вы только не расстраивайтесь, прошу вас. Некоторые из ваших сегодняшних клиентов – не клиенты вовсе, а самые опытные и сильные бойцы капы Разы, умеющие действовать быстро и бесшумно. Как только убийца выстрелит, они мигом на него набросятся. Он даже не успеет понять, кто на него напал – наши молодцы или ваши охранники.
– А если ты окажешься не настолько проворен, как думаешь? И стрела попадет в цель?
– Тогда я умру, а вы останетесь живы, и мой хозяин будет доволен, – ответил Локк. – Поступая на службу, мы тоже приносим клятву верности, господин Мераджо. Во исполнение присяги, данной капе Разе, я готов принять смерть. Итак, каково будет ваше решение?
7
В половине второго пополудни Локк Ламора вышел из комнат Мераджо, одетый в прекраснейший костюм из всех, что он носил когда-либо в жизни: камзол, жилет и бриджи цвета вечернего неба (который, по мнению Локка, был ему очень к лицу). Белую шелковую сорочку, приятно холодившую кожу, словно вода осенней реки, он самолично выбрал в гардеробной Мераджо, как и чулки, шейные платки, перчатки и башмаки. Волосы Локк гладко зачесал назад и смазал розовым маслом; флакон масла сейчас покоился у него в кармане вместе с кошельком золотых тиринов, стянутым из верхнего ящика комода. Орхидея, приколотая на груди справа, все еще хранила благоуханную свежесть и источала сладковатый аромат, похожий на запах малины.
Счетоводы и немногочисленные охранники, посвященные в историю с переодеванием, почтительно склонили голову, когда Локк степенно вошел в галерею на четвертом этаже и нацепил на нос очки Мераджо. Впрочем, очки Благородный Каналья тотчас же снял и положил обратно в карман камзола, мысленно обругав себя за тупоумие: ведь в образе Лукаса Фервайта он носил фальшивые очки, с простыми стеклами, а в настоящих, рассчитанных на слабое зрение, он ни черта не видел, перед глазами все расплывалось. Это нужно запомнить на будущее.
Спокойно и неторопливо, будто действуя по условленному плану, Локк приблизился к чугунной лестнице и стал спускаться вниз. Издалека он и впрямь походил на Мераджо в достаточной степени, чтобы не привлекать особого внимания. Оказавшись в Общественном зале, Локк зашагал в сторону служебного коридора с таким уверенным видом, что и здесь лишь несколько человек посмотрели ему вослед с легким недоумением. Перед входом в кухню он сорвал с груди орхидею и сунул в карман.
