Браво выглядели более неказисто, чем более аристократические Алваресы. Главой последних был утонченный старик с небольшими усиками и парике, который носили в восемнадцатом веке. Явно скрывал давно облысевшую голову. Богатые одежды, впрочем, не скрывали выдающегося живота, приобретенного от жизни в роскоши.
Вторую семью представлял головорез на вид, практически неотличимый от Хосе. Разве что не носил усов и бороды, что несколько сглаживало бандитский вид, подчеркиваемый простыми одеждами.
Было ясно, кто был мозгом этой операции, а кто непосредственным исполнителем. Вот только Браво чувствовали себя на коне, и явно думали, что могут здесь главенствовать.
Нужно использовать эти противоречия.
— Капитан Уильям, — сходу представился бывший крестоносец, стараясь придать голосу более властный вид.
Получилось неплохо, сказывалось сержантское прошлое.
— Клирик Генрих Хоффман, — последовал его примеру профессор.
Для большей солидности он надел по дороге пенсне. Теперь вкупе с белой мантией с красном крестом он выглядел вполне аутентично для клирика-ученого. Голос же Хэммета был ровным и спокойным. Можно сказать, умиротворяющим.
Все, как и положено типичному затворнику библиотек.
— Антонио Алварес. Это Родриго Браво, — представил обоих старик, говоря на английском с большим акцентом.
Его союзник же, кажется, знал только испанский. И не похоже, что даже умел писать.
Похоже, что Алварес предпочел бы в союзники Гарсия, да вот только те явно хотели соблюсти порядок любой ценой, а не устраивать бойню.
— Мы прибыли сюда по заданию ордена, — перехватил разговор Уильям, стараясь действовать наглее. — Проследить за обстановкой до прибытия основных сил…
— Но ведь генерал Диас не дал своего согласия на появление крестоносцев, — с подозрением заметил старик.
И тогда инициативу взял профессор:
— Вы думаете, это не дело времени? США уже дали свое согласие, если потребуется, мы пойдем и с севера. И с юга. И запада. Речь идет о высокой цели. Ваш город совершенно ничего не значит в наших планах, нам нужна лишь временная опорная база. Это могло быть взаимовыгодное сотрудничество, в том числе и с вами, богатыми семьями Мексики. Но вы уже сделали все, чтобы предать наше доверие.
Речь произвела определенное впечатление. Нетерпеливый Браво спрашивал что-то у Алвареса, но тот сделал неопределенный жест рукой.
— Прошу прощения, достопочтенный клирик Хоффман. Но мы ведем переговоры с капитаном…
— Полномочия клирика Хоффмана приравнены к инквизиторским, — пригрозил бывший крестоносец, и угроза оказалась очень даже действенной.
Старик прикусил язык.
Полномочия инквизиторов были достаточно широки, и все цивилизованные страны либо с этим соглашалась, либо начинали испытывать колоссальное давление.
— И все-таки, господин инквизитор, мы должны убедиться, что вы те, за кого себя выдаете…
— Мы не обязаны перед вами отчитываться! — рыкнул Уильям. — Вы преступники, которые незаконно устроили переворот в городе, и погибли десятки, если уже не сотни людей!
Сначала Хэммет думал прервать взорвавшегося спутника, но потом понял, что это им на руку. Алварес еще больше побледнел, но сдаваться не собирался.
— Тем не менее. Гарсия могли устроить провокацию… я всего лишь задам вам пару вопросов. Где было четвертое нашествие? Его ведь подавлял тефтонский Орден…
— Это просто. Алжир, Африка. Через пару лет после начала колонизации этих земель французами вместе с орденом тамплиеров, — безошибочно отчеканил Михаил.
— Мы не обязаны перед ними отчитываться, Х…Хоффман, — бегло взглянув на соратника, он вновь злобно посмотрел на мексиканцев.
— Прошу меня простить. Но последний вопрос. Шестая глава. Тридцать седьмой стих.
Уильям едва удержался от того, чтобы не почесать голову, что заодно могло испортить прическу прилизанных волос, сделанную фон Брандефорт. С образованием у него было ни к черту.
— Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете, — после некоторой паузы процитировал профессор. — А вы, похоже. сильно интересуетесь историей ордена и религии.
— Так и есть. Я предчувствовал, что наша прекрасная страна заинтересует орден.
И словно для «подтверждения» этих слов вдалеке прогремел еще один взрыв.
— Однако ваш спутник не знает самые известные стихи…
— Я вам, что, рядовой, который обязан знать их все наизусть? «Отче наш» прочитаю, а большего для защиты от демонов и прочего сброда не требуется, — Уильям сразу нашелся, как ответить в своей манере.
— Прошу вас простить мое любопытство, не сочтите его за неучтивость, — слегка склонил голову на мгновение Алварес. — Но этим стихом я заодно хотел напомнить, что не нужно судить нас…
— Боюсь, все не так просто, сеньор Алварес, — возразил Хэммет. — Все эти жертвы снаружи… вам придется приложить большие усилия, чтобы отмыться. Прекратите это безобразие немедленно. Решение по этому городу зависит напрямую от моего доклада. И если нужно, его сравняют с землей, как нечистивый. Вы, человек, читающий библию, обрекли на смерть столько людей… и ради чего? Ради того, чтобы расправиться с семьей Гарсия?
— Расправиться с семьей Гарсия? — поднял брови мексиканец.
И тут Михаил понял, что он и Уильям сели в глубокую лужу. Что бы сейчас не происходило, это либо проделки фон Брандефорт, либо ее тоже подставили. То-то Хосе неожиданно сменил гнев на милость…
— Так нам доложили мирные жители, — стараясь выглядеть более уверенно, заявил Михаил.
Тут мексиканцы начали что-то активно обсуждать друг с другом. Потом Браво вскочил со стола, и принялся кричать на «представителей ордена».
— Что они говорят? — шепнул Уильям.
— Что нам крышка… — не шибко вслушиваясь в их слова, сделал вывод профессор.
Наконец, мексиканцы закончили спорить.
— Семья Гарсия все это и затеяла, — наконец, заключил Алварес. — Мы должны были очистить город от солдат Диаса, как это сделали другие. Все устали от гнета тирана…
— А что тогда все время взрывается на улицах? — понимая, что земля уходит у них из-под ног, пытался спасти предложение Хэммет.
— Склады с оружием правительства. Вы же не хотите, чтобы толпа вооружилась?
Фон Брандефорт провела их. С легкостью. Но зачем?
Уильям тоже это понял и сжал пудовые кулаки. При следующей встрече эти же руки сомкнутся на ее тонкой шее, можно не сомневаться.
— Что ж, нас обманули, — Михаил решил попытаться выдать их за пострадавшую сторону. — От лица ордена мы просим прощения за резкие слова. Теперь же мы должны отправиться дальше. Для доклада мы должны встретиться с нашим человеком за городом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
