Мужчины тут же замолчали и полностью обратились вслух.
— И пока орден не прибыл, Алваресы и Браво решили избавиться от Гарсия, а потом обвинить их в беспорядках перед крестоносцами.
Уильям хотел было еще возразить. Что-то насчет мудрости и дальновидности ордена.
Но, кажется, потом еще и вспомнил о том, как несправедливо поступили и с ним в свое время.
— Но можно успокоить беспорядки… если крестоносцы действительно появятся в городе… например, прибыв сюда только сегодня инкогнито для разведки…
— Вы предлагаете нам прикинуться членами ордена? — поинтересовался Хэммет.
— За это же полагается смертная казнь, — ляпнул солдат.
Им и так грозит расследование и скорая смерть за преступления, которые на них может повесить орден. Еще один грех ничего не решит на небесном суде. Впрочем, в тот Хэммет нисколько не верил.
— Это поможет остановить кровопролитие. Разве не благородная цель? — аргументировал Михаил, и спутник не нашел ничего, чтобы возразить. — Но многие видели, что мы пришли вместе, — посмотрев на девушку, заметил он. — Если Уильям еще может сыграть солдата, то у меня не хватает военной выправки…
— Хозяева Хосе предусмотрели этот вариант развития событий. У нас есть обмундирование еще и для клириков. Вы ведь понимаете в демонологии, не так ли? Вот и будете специалистом по демонам.
План достаточно хорош. Остается надеяться, что семьи хоть как-то контролируют мобилизованную на беспорядки толпу.
— Откуда у них эти одежды? — поинтересовался профессор.
Фон Браденфорт перевела вопрос. Хосе лишь неопределенно пожал плечами.
— Ему это не сообщили.
— Не имеет значения, — заявил уставший от бездействия Уильям. — Давайте уже перейдем к делу…
Гостиницу пришлось покидать в спешке, захватив лишь оружие. Следующей остановкой было одно из убежищ Гарсия, где на кроватях лежали заготовленные одеяния. Уильяму пришлось переодеться полностью, а Хэммет обошелся тем, что накинул мантию клирика. Те с течением времени менялись от тяжелых монашеских одеяний до практичных мантий, что можно носить поверх любой другой одежды.
Оба начали понимать, почему выбрали именно их. Выдать кого-то из местных будет крайне проблематично за представителей ордена. Даже местных иммигрантов — те слишком загорелые, да и их настолько мало, что каждого кто-то да узнает.
Британец и немец же за свое долгое путешествие успели загореть, но не сильно. Бывший крестоносец успел обгореть еще в Каире, а кожа профессора так и осталась чересчур бледной, что не вязалось с их путем, который они успели пройти.
— А зачем нам Хосе? — поинтересовался на всякий случай Хэммет.
— А кто нам поможет добраться до места встречи семей? — хмыкнула графиня. — Они уже в курсе о вашем присутствии, переполошились, пытаются успокоить толпу. Мы проводим вас до безопасного коридора, а дальше вы сами…
— Просто прекрасно, — начал бурчать в своей манере Уильям. — Почему сразу не нашивки главнокомандующего? Какой из меня капитан?
Мундир оказался чуть тесноват, на погонах значились лычки капитана. А именно два больших креста на серебряном основании.
— Вспомните капитана Патрика, и действуйте в точности, как он, — предложил Хэммет, на что бывший крестоносец презрительно фыркнул.
— Вот еще не хватало!
— Я не говорю, чтобы один в один. Вы бывали в театре? — поинтересовался Хэммет.
— Нет.
— Ох… так я и думал, — сказал одними губами профессор. — Хорошо, просто будьте таким же солдафоном. Если будут проблемы, я возьму слово.
— Что?! — взбеленился бывший крестоносец, но собеседник его уже не слушал.
— Определимся с именами. Вы останетесь Уильямом, а я назовусь Генрихом Хоффманом.
Солдат сложил свой поношенный синий мундир, и начал складывать его в заранее захваченный рюкзак.
— Почему так? — полюбопытствовала фон Браденфорт.
— Звучит… — таинственно ответил профессор, после чего обернулся к спутнику. — Вы собираетесь брать рюкзак с собой?
— Я не собираюсь оставлять эти вещи здесь, — тоном, не терпящим возражений, заявил Уильям.
Спорить Михаил не стал. Эта дорогая, как память вещь их не слишком затянет.
— Тогда можно выдвигаться, — кивнула графиня и поманила мужчин за собой пальцами.
Хосе шел первым, в то время как профессор замыкал их небольшую колонну.
Атмосфера вокруг была угнетающей. Глубокая ночь. Страдания и смерть вокруг. Слишком уж сильно напоминало Шербур…
На улицах действительно стали тише. Семьи стали прилагать усилия, чтобы утихомирить толпу. Слух, пущенный Гарсия, бил по слабому месту. Но все могло вспыхнуть с новой силой, ему не будет подтверждений. Именно поэтому они и делали то, что попросили.
В голове Хэммета мелькнула мысль, что риск может того не стоить. Обман может раскрыться в любой момент.
Но, с другой стороны, простой клирик и капитан не могут много знать о планах ордена. Остается надеяться, что никто из присутствующих на будущей встрече ни разу не слышал о двух разыскиваемых орденом преступниках.
Пусть это и место далеко от центров наиболее развитой цивилизации, но не стоит недооценивать силу народной молвы…
— Здесь мы вас покинем, — остановившись, девушка обернулась к спутникам. — Алварес и Браво обосновались в городской ратуше, и уже ждут вашего визита.
Даже если Гарсия затеяли всю эту авантюру, чтобы спасти свое положение, без активного участия фон Бранденфорт здесь точно не обошлось. Уж больно ловко их сюда вплели. Определенно, беззащитная на вид графиня оказалась далеко не так проста. Иначе бы не выжила столько времени в чужой стране без каких-либо средств к существованию.
Не имея на руках других вариантов, Михаил был вынужден согласиться с теперешним течением судьбы. Все равно плыть против течения он умел плохо. Уильям тоже, хоть и имел большую силу и выносливость. Но результат часто будет таким же, просто агония продлится несколько дольше.
— У меня плохое предчувствие, — приближаясь к ратуше, поделился профессор. — Нас втянули в ситуацию, которая…
— А разве за последнее время наша жизнь не из этого состоит? — резонно заметил Уильям.
Их никто не задерживал, не обыскивал, не пытался забрать оружие.
Ратушу охраняло около двадцати человек. Столько успел насчитать Хэммет. И это только снаружи.
Внутри прекрасное убранство, подражающее европейским традициям, было разрушено время начала беспорядков.
Но вот зал, в котором за двумя столами, как в парламентской ассамблеи, сидели главы семей, был нетронут и позволял эстетически насладиться роскошью, по которой Михаил невольно успел заскучать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
