увидел метнувшуюся в дыму тень, склонившуюся над девушкой, и понял, что это его сын. Схватив с кровати простыню, он быстро прикрылся и бросился к нему, – Конрад, кто это? – уточнил он, ничего не понимая.
– Она жива, – раздался слабый голос Глоймо, – твоя глупая принцесса невероятно глупа, как и ее брат. Дай им время.
– Отец? – воскликнул Конрад резко поворачиваясь к королю, – ты жив, и ты здоров? – уточнил он недоверчиво.
– Да, – отец неуверенно посмотрел на него, – только я не очень помню, что тут было.
Конрад изогнул бровь, – вообще ничего не помнишь? – уточнил он недоверчиво.
– Как вообще, – король усмехнулся, – помню, что ты ушел с камнем, потом мы с матерью волновалась, а потом … я, кажется, что-то не то съел и мне было плохо…
Король замолчал, пытаясь сообразить, что же было потом и с удивлением посмотрел на сына, – а вот потом я не помню.
– Главное, что сейчас с тобой все хорошо, – Конрад улыбнулся и осмотрел его, – ну, кроме внешнего вида, но это поправимо, – добавил он улыбаясь.
Король покосился на простыню и нахмурился, – я не очень понимаю, почему я голый.
– Давай мы все это чуть позже обсудим, – попросил Конрад, нежно проводя рукой по щеке Эйрия, – сейчас нужно чтобы они скорее очнулись.
– Конечно, – король кивнул, с интересом глядя на девушку, которую так нежно обнимал сын, – она же эльфийка? – на всякий случай уточнил он.
– Да, отец и вы с ней знакомы, просто ты не помнишь, – отозвался Конрад.
Он кивнул, решив не уточнять, чтобы не чувствовать себя дураком, но тут лежащий рядом парень зашевелился и открыв глаза чуть слышно прошептал, – Эйрия?
Король недоуменно наблюдал за тем, как Эйрдар поднялся на колени и добравшись до Конрада с девушкой, тоже коснулся ее щеки. На его лице была такая же боль, как и у сына и король подумал, что возможно этот эльф, тоже возлюбленный девушки. Но тут она открыла глаза и увидев склонившихся над ней мужчин улыбнулась.
Глоймо, с трудом встав, подошел к ним и Эйрдар, видя, что о сестре есть кому позаботится, подхватил друида, понимая, что тому нужен отдых.
Эйрия повернула голову и увидев стоящего короля, широко улыбнулась.
Конрад облегченно перевел дыхание, – хвала всем богам, с тобой все хорошо, – проговорил он, прижимая девушку к себе, – вставай, – он помог ей подняться, – я сейчас вернусь, – сказал он отцу и вышел вместе с девушкой. Он усадил ее за стол и улыбнулся матери, – все хорошо, только отец не понимает, где его одежда….
– Его одежда? – Элеонора озадаченно посмотрела на сына, – он был одет в ночную сорочку.... Ведь он болел… А ему нужна нормальная одежда? – с робкой надеждой в голосе уточнила она.
– Судя по его бодрости, он сейчас надел бы и доспехи, – проговорил Конрад с улыбкой и повернулся к гвардейцу, – найди королю одежду, – попросил он.
Элеонора улыбнулась и сжала руку сына, – я хочу к нему, – прошептала она, бросаясь в комнату и чуть не снеся с ног Эйрдара с Глоймо.
Друид удовлетворенно хмыкнул, понимая, что пережила женщина и оперся на эльфа, – надо найти еды, – проворчал он, – я хочу есть и спать.
Конрад решил оставить короля с королевой наедине и заняться теми, благодаря кому это воссоединение стало возможным, – я принесу еду, а потом устрою вас отдохнуть, – проговорил он с благодарной улыбкой.
Глоймо сел в кресло и устало прикрыл глаза. Эйрдар привалился к сестре, и та вымученно улыбнулась. Было видно, что силы всех троих уже на пределе, но они изо всех сил стараются не показывать этого.
Элеонора же, не веря своим глазам ощупывала мужа, пытаясь понять, как возможно такое чудо, что из измождённого старца, стоящего одной ногой в могиле, он превратился в сильного и здорового мужчину, такого, каким был до похода сына.
Тот же смущенно улыбался, не очень понимая, чем вызвано такое беспокойство и ее слезы, но обняв, всячески пытался утешить.
Конрад сам принёс еду и вино и поставил все на стол перед эльфами и друидом, – чтобы вам никуда не идти, отдохнуть вы можете прямо здесь, тут есть свободные комнаты.
Эльфы выдавили некое подобие благодарной улыбки, а друид придвинул к себе тарелку с едой. Руки старика немного подрагивали, и эльфы с изумлением посмотрели на него и переглянулись. Глоймо казался им крепким как скала и его нынешнее состояние немного пугало.
Конрад сел рядом с Эйрией, – как ты? – тихо спросил он.
– Устала, – она положила голову ему на плечо, – и очень хочу спать.
Конрад поцеловал ее, – поешь и отведу тебя в спальню, чтобы ты могла отдохнуть.
– Хорошо, – она кивнула, придвигая тарелку. Есть хотелось, несмотря на усталость и она лениво стала двигать ложкой. Постепенно это захватывало ее, и она ела все жаднее и жаднее. Рядом жевал Эйрдар и когда тарелки опустели они посмотрели на Конрада.
– Куда нам пойти спать?
– Пойдемте, я ответу вас, – Конрад встал и протянул руку Эйрии, – тут как раз есть еще две комнаты, сами решите, как вам удобнее устроиться
– Спасибо, – она взяла его за руку и устало двинулась за ним. Эйрдар поплелся следом, мечтая завалиться в кровать и не вставать очень долго. Поэтому, когда они добрались до комнат, что предназначались для этого, то брат и сестра, не раздеваясь рухнули на кровати. Девушка успела лишь слабо улыбнуться Конраду и почти сразу отключилась.
Конрад нежно коснулся губами ее лица и вышел, оставляя их отдыхать… гвардеец как раз принес одежду и взяв ее, он постучал в комнату, где был король с королевой.
Король отстранил жену и посмотрев на сына, благодарно улыбнулся.
– Спасибо, – а то я думал, что мне придется ходить в этой простыне всю жизнь.
– Это было бы оригинально, – улыбнулся Конрад, – но все-таки не стоит.
– Нам надо о многом поговорить, – он взял одежду и посмотрел на сына и жену, – я переоденусь и буду готов. И мне очень хочется понять, что же со мной произошло.
– Хорошо, переодевайся и мы поговорим, – отозвался Конрад и вышел из комнаты, садясь за стол и наливая себе вина.
Элеонора вышла следом, решив не смущать мужа. Сев рядом с сыном, она прижалась к нему и замерла, – твои друзья спасли его, – прошептала она, – страшно подумать, что было бы, не окажись их рядом.
Конрад нежно обнял мать за плечи, – да, ты права, нам очень повезло.
– Я не верила, что он поправиться, – Элеонора тихо заплакала, чувствуя, как весь запас прочности, который был у нее медленно вытекает вместе со слезами. Пока ее муж лежал без сил,
