Об этом мы с ним спорили недели две, не меньше, но выиграл Эрик: у нас будет традиционная свадьба. Правда, без белого платья — я посчитала, что выходить замуж в платье и фате довольно глупо в моем возрасте.
Для торжества я выбрала платье цвета шампанского — вечернее и очень стильное. Думаю, буду выглядеть не хуже других невест.
Через неделю, с самого утра в нашей квартире появилась Юля с Павликом. Стилист быстро накрасил меня и уложил волосы. Потом я оделась, а Юля с Павликом занялись Богданой. Эрик с Федором в это время сидели в зале и разговаривали. Я отказалась от выкупа — ни к чему мне все эти испытания и заверения Эрика о любви на всю ивановскую. Я и так это знаю. И верю ему.
— Ну что, невеста готова? — Юля влетела в комнату как ураган.
— Да, — я отошла от зеркала и была готова ехать в ЗАГС.
— Тогда идем.
Мы вышли к нашим мужчинам. Восторг в глазах Эрика подсказал мне, что платье ему понравилось. Как и я сама.
— У меня дух захватило, когда я тебя увидел. — Признался позже любимый.
— Спасибо. — Теперь краснела и смущалась я.
Во дворце бракосочетаний на вопрос служащей:
— Является ли ваше согласие вступить в брак добровольным и осознанным?
Мы с Эриком ответили:
— ДА!
Мы расписались и поехали на экскурсию. Фотограф постоянно нас фотографировал, и если сначала я переживала, что выйду неудачно, потом махнула на это рукой — как получусь, так и будет. Не в фотографиях дело. Я замужем за любимым мужчиной, а впереди у нас долгая и счастливая жизнь. В этом я уверена.
— Устала? — обеспокоенно спросил Эрик.
— Немного. — Призналась я.
— Скоро поедем в ресторан. — Эрик придерживал меня за талию.
На смотровой площадке мы увидели другой свадебный кортеж. Обменялись улыбками — еще одни люди стали сегодня супругами.
Пока мы смотрели на море, Эрик спрятал меня от ветра, руками прикрыв живот, — от толпы соседнего свадебного кортежа отделилась женщина и подошла к нам.
— Что, Дементьев, тебя можно поздравить? — раздался ехидный голос Кристины.
Мы с Эриком синхронно обернулись. Кристина криво улыбалась, от ее взгляда не укрылась моя беременность. А мне было все равно, что думает эта женщина. Она никто. И ничего не значит в нашей жизни. Ноль.
Эрик равнодушно скользнул по ней взглядом и отвернулся.
— Не замерзла? — шепнул он.
— Есть немного. — Слегка поежилась. На сопке всегда ветер дул сильнее.
— Идем в машину. — Приобняв меня, Эрик повел меня от Кристины к нашему кортежу.
И почему-то Кристина ничего не крикнула нам в след. Прикусила свое жало, что ли? Ее слова ничего для меня не значили, но не хотелось негатива в такой прекрасный день.
В ресторане было шумно и весело. Разошлись все за полночь.
Богдана уехала с моим отцом и женой, дав нам с Эриком возможность побыть наедине. Мы же приехав домой, смогли только раздеться, умыться и упали на кровать, моментально уснув.
Под утро меня разбудили нежные поцелуи Эрика. Мы занялись любовью, и все было так трепетно и сладко.
— И как тебе? — поинтересовался Эрик после.
— Ты знаешь, — лениво рисуя фигуры на груди любимого, я ответила, — отдавать супружеский долг оказывается так приятно.
Эрик довольно хохотнул.
— Словосочетание-то, какое подобрала! — веселился он.
И я смеялась вместе с ним. Для нас ничего не изменилось — мы любили друг друга, только оповестили государство о своих намерениях. А так-то заниматься любовью с Эриком было восхитительно. Он великолепный и чуткий любовник, заботящийся о моем удовольствии. Ну и мне хотелось делать его счастливым. Всегда и везде. Разве это не замечательно?
Наш сын родился двадцать седьмого июля.
Эрик хотел присутствовать на родах, но врач его отговорила. Рожала я сама, хотя думала, что не справлюсь и ужасно боялась этого дня. После того, как мне положили ребенка на живот, и я взглянула в его голубые глаза — мое сердце переполнилось любовью к плоду нашей любви. Это частичка Эрика и меня. Боже, спасибо тебе за него!
— Эрик, он просто чудо! — захлебывалась я эмоциями, говоря с мужем по телефону.
— Я договорился с врачом и вечером меня к тебе пустят. — Обрадовал Эрик меня этой новостью.
Я поспала, потом покормила сына грудью. Это просто невозможно описать, когда твой ребенок доверчиво смотрит на тебя. Наверное, это самый лучший момент в моей жизни! После встречи с Эриком и Богданой.
После ужина в палату проскользнул Эрик.
— Привет, любимая. — Он нежно обнял меня и поцеловал в губы. — Ну как, ты сильно устала? — он поставил цветы в вазу.
— Сначала да, но я уже отдохнула. — Качая малыша на руках, я позвала к себе Эрика. — Познакомься со своим сыном.
— Можно я его подержу? — Дементьев с трепетом взял малыша на руки. — Здравствуй, сын.
Малыш серьезно смотрел на отца, а Эрик прижался к его щеке.
— Он прекрасен! — выдохнул Эрик.
— Я тебе говорила. — Улыбалась в ответ, я фотографировала отца и сына на телефон. Как хорошо, что Эрик подарил мне смартфон с хорошей камерой. Можно будет потом распечатать эту фотографию и поставить в рамку.
— Как мы его назовем? — Эрик укачивал ребенка.
— Не знаю, я еще об этом не думала. — Пожала плечами.
Я все время волновалась о здоровье малыша, а не о том, как мы его назовем. Да и целиком погрузилась в семейную жизнь. Кто бы мог подумать, что провожать мужа на работу, отводить дочь в детский сад, а потом возвращаться в нашу квартиру — будет так приятно! Домашние хлопоты занимали все мое время, но я не жаловалась. Вечером Эрик возвращался домой с работы, и мы втроем ходили гулять или в кино. Выходные проводили вместе — часто ездили в загородный дом Кости, куда спешил и Калинин с женой и детьми. Оля с Костей поженились, дети жены относились к нему с уважением и симпатией, но в их отношении больше было дружеского, чем отцовского участия. Да и у детей был отец, к которому они ездили два раза в месяц.
Иногда к нам присоединялись супруги Бариновы, но прежней душевной близости с Юлей у нас не было. Жалела ли я? Возможно, где-то в глубине души. А вообще меня все устраивало: семья, муж, дети…. И кто бы мог подумать, что я превращусь после замужества в домашнюю клушу? Или это я только с Эриком стала такой? Все больше и больше я склонялась к этой мысли.
Эрик меня изменил, раскрыл во мне столько новых граней, о которых я и не подозревала раньше.
Вот не зря я жила до тридцати трех лет одна. Ни один мужчина мне не подходил, да и я для них не была хорошей партией. А теперь я встретила свою половинку, который идеально мне подходил.
