— Проходи. — Пригласила я соседа в квартиру, стараясь сохранять нейтралитет.
Мысленно била себя по рукам, чтобы не дотронуться до Эрика.
— Будешь ужинать?
— Не откажусь. — Признательность в глазах Дементьева заставила мое сердце биться быстрее.
Я поставила тарелки с ужином на стол и ушла в комнату.
Богдана осталась с отцом. А мне так хотелось сидеть рядом с ними, наблюдать за любимым мужчиной, слушать рассказы о том, как он провел время в чужом городе. Я бы любовалась блеском его глаз, его улыбкой, этими ямочками на щеках, каждым жестом — даже то, как он поправлял свои волосы — заставляло меня трепетать. Черт!!!
Богдана метнулась в мою комнату и вернулась на кухню. Я была спокойной, пока не услышала ее громкий голос:
— Папа, смотри, что я нашла у Киры. Правда, красивые вещи для маленьких деток?
Мое сердце сделало кульбит, слова застряли в горле. Только не это! Скажите, что Богдана не принесла Эрику, эти чертовы буклеты с рекламой магазинов?! Почему я их не выбросила? Вот дура!
— А это что за черный рисунок? Ничего не разобрать! — вопрошала девочка.
А я была готова сбежать из собственной квартиры, пока меня не призвали к ответу. Богдана нашла результаты УЗИ. Боже, что сейчас будет???
Я со страхом замерла на диване и обреченно слушала приближающиеся шаги Дементьева.
— Кира, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Эрик встал напротив меня, и в его взгляде я видела обиду.
Ему-то чего обижаться? Но я смело встретила его взгляд:
— Нет, не хочу.
Эрик побледнел, пальцы с силой сжимали стопку буклетов и разных листков. Мне даже на секунду стало страшно: а вдруг он с собой не совладает и раскричится на меня? Может он кричать или нет? А потом я пришла в себя: это же Эрик! Он ничего плохого мне не сделает. Сверх того, что уже сделал.
— Нам необходимо поговорить.
— Не думаю, что разговор необходим. — И откуда во мне столько смелости? Говорю совершенно спокойно.
— Зря ты думаешь, что я это все так оставлю.
— А что ты можешь сделать? — усмехнулась я, совершенно не понимая себя: к чему эта глупая бравада? Надо сказать ему о беременности, точнее, подтвердить ее.
— Сейчас я ухожу — уложу Богдану спать и вернусь. И вот тогда ты узнаешь, что будет. — Эрик, резко развернувшись, забрал сопротивляющуюся Богдану и ушел.
А я осталась одна в ожидании разговора, обещанного Дементьевым. Что он мне скажет? Жутко интересно! И страшно почему-то.
Глава 20
Пока я ожидала Эрика, успела о многом передумать.
Представила, как Дементьев дает мне деньги на аборт, говоря, что ребенок ему не нужен, у него уже есть дочь, а я сопротивляюсь этому всеми силами. Эта картина была такой яркой, что я долго трясла головой, даже рявкнула на себя:
— Не сходи с ума, дура! Эрик не монстр! И он никогда так не поступит с тобой.
Через какое-то время я успокоилась. И правда, чего я вообще стала думать именно об этом? При всем том, что Эрик меня обманул, он никогда не причинил мне вреда. Ни разу. Наоборот, защищал, помогал во всем. А я навешала на него кучу ярлыков, сижу тут и трясусь, как трусливый заяц. Дурында! Что со мной происходит такое, что моя фантазия ТАК разыгралась?
Звонок в дверь прозвучал, как мне показалось, слишком быстро. Ну, не готова я к откровенному разговору, не готова! Что мне делать? На секунду меня охватила такая паника, что я всерьез думала сбежать из квартиры. А потом взяла себя в руки и направилась в прихожую.
Ну что же, дверь открыта и я молча пригласила Дементьева войти.
— Поговорим? — Эрик вольготно расположился на диване в моей гостиной, а я почувствовала себя незваной гостьей. Это в собственной-то квартире!
— Ну, раз ты так настаиваешь — безусловно, поговорим. — Ядовито ответила я и сверкнула глазами. Гневно. И нечего бросать на меня обиженные взгляды! Заслужил. И не дожидаясь следующей реплики, заявила:
— Да, я беременна.
Эрик заметно расслабился, будто сбросил с себя груз. Он что, думал, я стану отрицать очевидные факты? Да зачем мне это надо? Пф!
— И когда ты собиралась мне об этом сказать? — слегка приподняв брови, Дементьев осуждающе взирал на меня.
— А ты уверен, что ребенок твой? — какая я вредная!
— Кира, Кира, — Эрик осуждающе качал головой, — можешь сейчас хорохориться сколько тебе угодно, но у меня даже сомнений не возникло — ребенок может быть только моим.
Ну что сказать, меня это порадовало: Эрик во мне не сомневался. Хотя, чего спрашивается, я радуюсь? Я-то его и не обманывала! В нашей истории пострадавшей была я.
— До сегодняшнего дня я не была готова обсуждать с тобой ребенка. — Ответила ему, несколько агрессивно, скорее защищаясь.
— И когда бы ты созрела для разговора? Когда наш сын поступил бы в институт? — горько усмехнулся Эрик.
Очень смешно! Юморист какой нашелся, глядите-ка.
— А с чего ты решил, что у нас будет сын? — вновь взвилась я. Обидно стало даже. — Может, там девочка.
— Сын. — Улыбнулся Эрик. — Я в этом уверен на сто процентов.
— Тоже мне Нострадамус нашелся. — Фыркнула я и обстановка немного разрядилась. — Мне нужно было решить, что делать дальше. — Посмотрела Эрику в глаза. — Поэтому и молчала.
Он погрустнел.
— Готовила план побега?
Как хорошо он меня изучил! Даже страшно становится….
— Думала об этом. — Не стала отрицать очевидного. — Но я не могу всю жизнь бегать. Да и, в конце концов, я ничего плохого не сделала, чтобы уезжать отсюда. Это ты все испортил, Эрик, не я.
Дементьев тяжело вздохнул.
— Я знаю, но может, ты меня выслушаешь? — Эрик пристально осматривал меня, заставляя постоянно заливаться краской.
А все потому, что перед глазами вставали непристойные сцены. Я одна такая извращенка, интересно? Вспоминать самые интимные моменты, когда надо думать о серьезных делах… Мда….
— Я готова тебя выслушать. — Церемонно ответила я. Словно мы присутствовали на светском приеме и почти не знакомы друг с другом. Тьфу.
— Ты мне понравилась сразу.
Я скептически глянула на Эрика.
— У тебя сейчас как у Пиноккио нос начнет расти. Не ври мне, иначе разговора у нас не получится.
— Я говорю правду. — Продолжил невозмутимый Дементьев. — Когда мы с Богданой переехали в этот дом, я никого толком и не видел. А когда обнаружил за стенкой привлекательную соседку, меня это только обрадовало. Вы с дочкой сразу нашли общий язык, ты пришла ей на помощь, и между вами возникло доверие. А такое, Кирюш, редко бывало. Богдана хоть и открытый ребенок, не с каждым на контакт идет. А потом меня стало напрягать, что ты решила давать мне советы по воспитанию моего ребенка. Как будто я сам не знал, что делать.
