Что делает советский человек, желающий иметь книги полюбившегося ему автора? Он ворует их в библиотеках. Так же поступил и я. За недолгий срок удалось очистить три государственных собрания, и в моем личном появились «Начало конца комедии», «Среди мифов и рифов», «Над белым перекрестком» и кое-что еще. Прости меня, Родина! — цитирую — но срок давности истек, я узнавал в Кодексе.
Дай Вам Бог, чтобы Ваши книги долго еще исчезали из библиотек, чтобы самые законопослушные граждане были готовы рискнуть репутацией ради счастья постоянно иметь у себя Ваши книги.
Борис С.
Москва. 2.06.89
Не являясь почитателем Вашего таланта, с интересом прочитал «Париж без праздника». Интерес вызван тремя причинами: подробностями жизни Виктора Некрасова, письмом Солженицына и цитированием Василия Аксенова.
С удовольствием присоединяюсь к тем, кто не сговариваясь обвиняют Вас в пошлости. И дело не в Вашем безграничном амикошонстве, не в чудесном мореманском лексиконе и даже не в рисовке. Удивляет Ваше необузданное желание раздавать вердикты, делить людей на «чистых» и «нечистых»… По-человечески можно понять Вашу реакцию на «записки» Аксенова, но зачем же свои эмоции, да еще в таком виде, тащить на страницы уважаемого журнала?..
Увы, сейчас мы едва ли узнаем, действительно ли Некрасов собирался «вдребезги расквасить хлебало Ваське за «Метрополь»». Но интересно знать, почему это не собираются делать живые и здравые «метрополисты», которые, насколько мне известно, ни печатно, ни прилюдно не выражали подобного желания? Или просто надо подождать, когда они, выражаясь по-моряцки, отдадут концы, и тогда другой любитель «непутевых заметок» расстарается выступить от их имени?
Я не имел чести знать лично Василия Аксенова, не знаю и Вас, так что меня трудно обвинить в предвзятости. Но я охотно допускаю, что и на этот раз похвалят храброго моремана Конецкого в каком-нибудь отделе Ленинградского обкома партии, что в Смольном институте, — в морском ли отделе, в литературном ли, в другом ли отделе.
Л. Кукушкин
София. 20.02.89
Хорошо, душевно о Викторе Платоновиче Некрасове и попутно правду о нашем времени, о коллегах-писателях…
Но должна признаться: нравится мне очень писатель, которого Вы не любите, — Аксенов В. П. Вы, конечно, знаете, что было у него бедное детство и жестокое, как и у Вас, отрочество и что талантом его Бог не обидел, и вещи его — не серятина. И предлагать ему русскую пулю на русской земле вместо свободной любимой профессии по меньшей мере жестоко…
Д. И. Суркова
Калинин. 23.02.89
…С переходом на сушу надо искать другие системы отсчета, и хорошо, что Вы взялись за описание мира литературы, где хватает и своих маяков, и своих бухт и причалов. Мне кажется, плохо, неудобно писать, глядя снизу. Тут неизбежен дефицит юмора и снисходительности, а главное, все время слышится: «Я хоть и пониже его, а тоже не лыком шит!» Мне кажется, что даже о Пушкине нельзя писать, не встав с ним рядом…
Марк Моисеевич
Москва
(Без даты. — Т. А.)
Прочитала интервью с Вами под названием «Вы говорите с усталым человеком» и решила написать Вам свое суждение. Прежде всего, Вы не похожи на усталого человека. Вы просто пессимист. Вспомните слова песни: «Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет и не теряет бодрость духа никогда…» От чего же Вы устали, Вы же всю жизнь проработали на свежем воздухе и работу свою любили…
И Вы в своем интервью опозорили себя тем, что не хотели иметь детей, стараясь облегчить свою жизнь. Вот дословно ваше выражение: «Я сознательно всю жизнь не заводил детей». Вот теперь дети и были бы вам большими помощниками и в моральном, и в материальном плане. Ниже Вашего интервью опубликована статья Е. Евтушенко. И по снимку видно, что Евтушенко не усталый человек. Как приятно смотреть на его улыбающееся лицо. Он счастлив, счастлив тем, что у него пятеро сыновей. Я от всей души поздравляю Евгения и Машу Евтушенко с рождением ваших двух сыновей…
Ветеран труда учителей К. С. г. Красный Сулин, Ростовская обл.
30.03.90
Викторыч, здравствуй. В свои 43 — открыл тебя. Ты мне нужен. У тебя морда простая. Ругайся как хочешь с Аксеновым, но за Некрасова — спасибо. Перечитал все твое (что нашел в нашей библиотеке).
Не буду надоедать. Я: ученик слесаря-сантехника, матрос-спасатель, солдат, учитель (рус. и лит.), художник-оформитель, худрук Дворца пионеров, мастер погрузочно-разгрузочных работ, нач. снабжения кирпичного завода, снабженец… Идем по восходящей, Виктор Викторович.
Инвентарный номер не помеха,За окном Одесса минусовая,В квартире мыкаются те,Для кого не стоит нос высовывать.Нужное есть слово — командир,И ненужное — командировка.На командировочные тир покупаю!У кого винтовка?
Ю. Артюхов
Сумы. 1990
Вчера имел сомнительное удовольствие созерцать Ваше выступление по Ленинградскому телевидению. Набили оскомину многочисленные стриптизы популистов вроде Собчака, Болдырева, Травкина и проч. И Вы туда же. Поражает примитивная мотивировка Вашего выхода из партии. Подозреваю, что причина (скрытая) заключена в каких-то меркантильных соображениях, потому что высказывания Ваши неубедительны и не выдерживают никакой критики.
Христос не несет никакой ответственности за грехи служителей церкви. И Ваше пожелание изменить название партии лишено всякой логики. Будь создана такая партия во времена Кампанеллы — она вправе бы могла называться коммунистической, как указание на перспективу, цель нашего существования. Неужели это непонятно, или Вы просто прикидываетесь простачком?..
А еще — писатель! Честно скажу — не читал ни одной Вашей книги, а уж теперь из чувства социальной брезгливости — не притронусь.
Ленинград. 1990
(Подпись неразборчива. — Т. А.)
Я прочитала «Соленый лед», книга захватила меня с первых же страниц тем, что мы с Вами сверстники, люди одного времени, и ряд событий, о которых Вы пишете, где-то соприкасаются с событиями моей жизни в Ленинграде периода блокады, а также перекликаются с трагическими событиями на Балтике, и все это — детство, эвакуация и, пожалуй, воспитание — невольно объединяет меня с Вами. Ленинград довоенных лет, средняя интеллигенция, дети которых получили воспитание в первую очередь через книги: Киплинг, Чарская, Чуковский, Майн Рид, Жюль Верн, Бичер-Стоу. Я, вероятно, не ошибусь, если скажу, что мы люди одной среды, от которой война и последующие треволнения жизни почти оторвали меня. Сама домашняя обстановка таких семей создавала людей определенного склада: немного сентиментальных, любящих историю, немного фантастов и вечно к чему-то стремящихся людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
