Весёлый трёп Каролины по дороге не отвлекал и расслабиться никак не получалось.
Где бы найти у себя такой регулятор, чтобы запросто настраиваться на нужную волну. Как радио.
Почему тело иногда отказывалось подчиняться, а мозг тем более?
То, что ей нельзя волноваться - единственный защитный механизм, - и если придётся, она его использует.
Их встречу она рисовала как угодно, но только не снова в его кабинете. Никогда не думала, что придётся вновь подниматься в этом лифте; привычно смотреть в зеркало, висящее на боковой стене; даже пытаться натянуть уголки губ, чтобы выдать правильную улыбку; шагать мимо вазонов с аспарагусом. Волноваться, как будто они виделись только вчера… С замиранием сердца открывать дверь...
Элен, так назвал секретаршу Тьерри, в приёмной не было. Зато в кабинет Данте дверь была открыта.
Энджел постояла, замешкавшись, оглянулась и посмотрела на часы. Потом шагнула за порог.
Данте как будто знал, что вошла именно она, и ждал её.
Ах, да, ему возможно известно, что её попросили прийти… Возможно…
Сразу же столкнулась с его взглядом и дальше чем на шаг продвинуться не смогла. Встала как парализованная. Ждала этой встречи, но смотреть на него, в его чёрные глаза, всегда неожиданно, так много можно в них увидеть, прочитать. Своих чувств он не скрывал, оттого было тяжелее вдвойне. Пусть с такого расстояния Энджел не могла понять всего, но чувствовала кожей. Казалось, самые мелкие волоски опалило его злостью.
- Надо же… - до странности бесстрастным голосом бросил он и что-то положил на стол.
Она не могла оторваться от его лица, потому просто уловила его неторопливое движение. Потом Данте шагнул вперёд и тогда внутри что-то дрогнуло. Наверное, кровь забилась толчками, заставляя сердце стучать чаще и быстрее. Меж тем, вниз по позвоночнику поползли ледяные мурашки, кусая за кончики пальцев.
Он подошёл и остановился, не нарушая её личного пространства. Не так близко, но достаточно. В груди его обдало холодом. Эмоции, что так долго удавалось прятать внутри, начали просить выхода. Смешались. Тоска защемила сердце, ярость застучала в висках, гнев запульсировал в венах.
Конечно, он узнал её. Как любой мужчина распознавал свою женщину по походке в толпе, определял по шагам в тёмной комнате. По запаху.
Он узнал её.
Можно стереть из памяти лицо, забыть о прикосновениях, можно даже голос спутать, но запах любимой женщины – никогда. Смешение духов и её собственный аромат, - он впивался в мозг, проникал в кожу, будоража каждый раз при мысли и встрече. Он оставался на одежде, простынях и его не мог вывести никакой стиральный порошок.
Он ждал, что зайдёт именно она. Помнил каждое движение: с какой силой она захлопывала дверь, как давила на ручку, ступала в комнату. Всегда размеренно и никогда с лишней суетливостью.
А может быть, он слишком долго ждал этого, - что это будет именно она.
- И что дальше? Что тебе нужно?
Глубина его голоса привычно поражала; резкие в нём нотки пронизывали до дрожи. Иллюзии, которые она питала, представляя их цивилизованную беседу, испарились как утренняя роса. Что же за судьба у неё такая, что избавившись от Тима она нашла себе новую головную боль. Как же угораздило её с ним связаться…
Незаметно Энджел перевела дух, мягко выпуская воздух, сквозь неплотно сомкнутые губы. Если ответить так, как хочет и ждёт он, будет скандал. Его надо избежать, скандала не хотелось. Пальцы скользнули по лбу к виску, подхватывая прядь волос и мягко убирая её за ухо. Неосознанный, неконтролируемый жест.
- Меня Тьерри попросил, я думала ты знаешь.
- Тьерри… - Он придвинулся, встав за плечом. Пригнулся, давлея. - Ты очень хорошо меня поимела. Ещё что-то?..
- Подожди… - Энджел подняла руку, словно хотела прикрыть его губы пальцами, потом обхватила себя руками, вцепившись в локти. Этот жест отвлёк его и он замолчал. Только жёсткая установка, что ей нельзя волноваться, помогла отрешиться от колких слов и не впасть в ментальный ступор. Она приказала себе не волноваться, потому что маленькое существо внутри неё не должно страдать. – Может быть… я кругом виновата… прости… пожалуйста. Но не нужно сейчас выжимать из ситуации больше, чем она в себе заключает, - негромко, с нажимом упрекнула она. - Не надо. Тьерри попросил меня помочь, я не могла ему отказать. Прости… - Не специально она говорила с такими паузами, не пыталась она их расставить, стараясь произвести таким образом должный эффект. Так выходило.
- И только?
Иногда молчание сильнее слова. Намного. Потому что об него можно биться как о непроходимую стену. Вот и она промолчала. Хотя любила мужчину, которому смотрела в глаза и про себя не раз это говорила, и признавалась, как он ей дорог и нужен. Но слова эти прилипли к языку и сегодня не сотрясут воздух. Если их и стоило произнести, то только не сегодня.
Возникшая напряжённая тишина была тяжела для обоих, резала по нервам, выворачивая наизнанку.
- Исчезни, - мягко проговорил Данте, нарушая её первым.
Смущённая, всё ещё скованная его язвительными эмоциями, Энджел развернулась и вышла из кабинета. Ушла с высоко поднятой головой, стараясь не показать, как задели его слова. Сейчас просто не могла позволить иначе, в приёмной уже сидела Элен. Жоржу можно только посочувствовать. Весьма необдуманно он поступил, не предупредив босса о своём замысле.
Данте ещё не разобрался, поблагодарить ли Тьерри, но её хоть и совершенно неожиданный приход, наполнил воздух какой-то лёгкостью. Она красочно промолчала на его вопрос. За этим могло крыться тысячи ответов, а мог рисоваться полный ноль. Вот и представился случай дать себе выход, излить свои эмоции и провести окончательный ритуал прощания, сказав то самое заветное слово. Но ему не удалось совладать с собой и избавиться от мучавших вопросов, не вовлекая, не задевая её эмоциональность. Он сделал всё с точностью до наоборот: бросился с обвинениями, пошёл навстречу своим чувствам и переживаниям только избрал неверный путь. Но вот она не поддержала его, быстро и умело сошла с дорожки самым умным и известным способом.
Он сидел, откинувшись в кресле. Женские голоса легко проникали через отрытую дверь. В смысл слов вникать не пытался, но проникался её голосом. Нехотя и сопротивляясь.
- Элен?..
- Да, - девушка оторвалась от монитора, - а вы… мисс Лоран? – с сомнением спросила она.
Почему-то Энджел понравилось её лёгкое стеснение. Может потому, что в глазах была искренность и вероятно проблема только в этом, а не в её глупости или неумении. Излишнее стеснение всегда вызывает скованность, а следовательно, – неловкость, и в действиях и в мыслях. От этого все проблемы.
