ответа на этот вопрос, хотя понимал, что разгадка придет позднее, как уже часто случалось.
Ночью я спал как убитый, так что даже подумал, не подмешано ли какое-либо снотворное, которое выглядело как шерри, поскольку все остальные, кто пил его, также крепко спали.
Я проснулся на следующий день около десяти часов утра и был в отличном настроении, как будто только что прогулялся по морскому берегу, а не пережил недавние приключения, в том числе ужасную битву и некоторые другие боевые эпизоды, когда я уже считал, что нахожусь на пути в царство Аида.
Бóльшую часть дня я провел, прогуливаясь по окрестностям, обедая, обсуждая запомнившиеся детали битвы с Умслопогасом и зулусами и куря больше обычного (я забыл упомянуть, что амахаггеры выращивают какой-то особенный табак, который я попробовал, хотя большинство африканцев лишь нюхают его). После всех тревог, умственных и физических усилий я чувствовал себя как домохозяйка, мечтающая, чтобы на ее могильной плите было написано: «Я ушла в лучший мир, где никому не буду нужна». Я лишь хотел ничего не делать хотя бы в течение месяца, однако знал, что могу рассчитывать лишь на короткий отдых, как клерк из Сити на пикнике, но и из этого я решил извлечь максимум выгоды для себя.
В результате к вечеру я ужасно устал. Я сходил посмотреть на Инес, которая все еще спала, но черты ее лица казались сейчас более естественными. Я узнал, почему это происходит, от девушек, ухаживающих за ней. Оказывается, через определенные интервалы она получала молоко или сливки, которые, я надеялся, не дадут болезни развиться. Я поболтал с ранеными зулусами. Они бродили вокруг и скучали еще больше, чем я, выкрикивая проклятия в адрес своих древних духов, поскольку еще не выздоровели окончательно.
Я даже отправился на поиски Ханса, который неожиданно исчез, в своей обычной странной манере. Однако полдень был настолько жарким и душным, что мне показалось, будто приближается гроза, и вскоре я вернулся обратно и предался размышлениям о своих дальнейших планах.
Пока я медитировал подобным образом, ощущая какое-то смутное беспокойство, как будто после захода солнца меня ожидали тяжелые испытания, появился Ханс и сказал, что армия амахаггеров собралась на том месте, которое я выбрал. Он добавил, что Белая леди собирается отправиться туда, чтобы вручить им награды, которые они заслужили в сражении.
Услышав об этом, Умслопогас и другие зулусы пожелали присутствовать при этой церемонии, если я, конечно, соглашусь сопровождать их. Хотя я не хотел этого делать и вообще не желал смотреть на амахаггеров, но не стал спорить и согласился, при условии, что мы будем находиться не с ними вместе, а, скажем, на некотором расстоянии.
Итак, вместе с ранеными мы отправились в путь и вскоре подошли к стене старого города, под которой находился огромный ров, сейчас сухой, а когда-то наполненный водой.
Мы уселись на вершине стены и могли наблюдать за происходящим, сами оставаясь незамеченными. Мы оглядывали отряды амахаггеров, выживших после сражения. Они маршировали под командованием своих вождей в двухстах ярдах от нас. Также мы видели несколько групп людей под охраной. Очевидно, это были пленные, взятые в битве с Резу; как заметил Ханс, наверное, это были будущие жертвы.
Полдень был очень жарким и погода необычной. Солнце спряталось за облаками, и испарения висели в воздухе настолько густые, что небо иногда было почти черным. Когда небеса на некоторое время очищались, в сером свете ландшафт выглядел неестественным, как будто начиналось затмение солнца.
Зулусский колдун Гороко, оглянувшись по сторонам, понюхал воздух и заметил, что это «погода для вынюхивания» и что вокруг много духов.
Честно говоря, я был склонен поверить Гороко, потому что чувствовал себя неважно, но лишь ответил, что, если так, я буду очень обязан ему как искусному чародею, если он оградит нас от духов. Конечно, я знал, какие электрические токи ходят вокруг, поэтому лучше было бы не покидать лагерь.
Именно в один из этих периодов затмения солнца должна была появиться Айша. В конце концов она появилась в своих белых одеждах, окруженная женщинами и охраной, возникла внезапно, произнося заклинание, и, хотя я не мог слышать ни слова, по движениям ее рук я понял, что она говорит.
Будучи центральной фигурой этого представления, она не могла бы выбрать лучшего места, чем то, которое за нее выбрали небеса. Внезапно в покрывале из облаков появилось отверстие, похожее на глаз, и возник красный луч, который упал прямо на нее, так что лишь она одна была видна, а все остальные оказались погружены во тьму.
В это время Айша стала выглядеть странно и даже зловеще в красном свете. Я вспомнил о неких «красных одеждах», о которых часто читал в моем любимом Ветхом Завете. Она была в красном с ног до головы, этакий символ ужаса и гнева.
Но вот глаз в небесах закрылся и луч исчез. Затем появились серые лучи, и в них я заметил мужчину, вышедшего, очевидно, из группы пленников, под охраной и вставшего перед Айшей.
Затем я долгое время ничего не видел, потому что казалось, что тьма сочится из каждого уголка неба и закрывает все пространство под собой. В конце концов после пятиминутной паузы, когда тишина стала гнетущей, разразилась буря.
Это была самая необычная буря из всех виденных мной в Африке. Просто я не могу вспомнить ни одну, которая была бы на нее похожа. Она началась, как обычно, с холодного, пронизывающего ветра. Затем ветер стих, внезапно небеса ожили и заблестели маленькими огоньками. Казалось, они летели горизонтально, оставляя за собой сияющую паутину.
В свете этих огоньков, которые, если бы не их мягкое свечение и большая яркость, напоминали бы падающие звезды, я заметил, что Айша обращается к людям, стоявшим перед ней с опущенной головой, без движения, а охрана отошла назад.
— Если бы я хотел получить награду в
