— Ищи среди кораблей самый непримечательный, — прошелестел Ренард, и Киллиану пришлось прислушиваться, чтобы разобрать его слова за фоновым шумом выкриков портовых капитанов. — Бенедикт сядет именно на него.
Киллиан кивнул, а затем вспомнил, что перед ним незрячий, и сказал:
— Понял. Но это… не такая простая задача. Даже не представляю, какая из этих махин может показаться невзрачной.
— Ищи, — буркнул Ренард. — Я не могу все делать за тебя.
Киллиан криво усмехнулся. Поначалу, когда он только познакомился со слепым жрецом, его ворчание он воспринимал исключительно как критику в свой адрес. Теперь же он понимал, что Ренард щетинится только в моменты беспомощности, а отголоски ее он мог ощущать почти постоянно.
— Ну? — В голосе спутника зазвучало нетерпение.
— Погоди ты, — буркнул Киллиан, приглядываясь. — Ты же слышишь, сколько тут людей. Не так-то просто различить среди них Бенедикта.
— Корабль ищи, а не людей.
— Да они все одинаковые! — вспылил Киллиан. — Нет среди них непримечательных. Дай мне минуту.
Ренард недовольно замолчал.
Киллиан осматривал порт с кропотливостью и усердием школяра, первый раз силившегося прочитать связный текст. И, наконец, он увидел то, что хотел. Цель обнаружила себя внушительной фигурой Иммара Алистера, поднимавшегося на борт корабля. Киллиан не без досады отметил, что среди объединенного флота Совета Восемнадцати этот корабль и впрямь можно было счесть самым непримечательным, но Ренарду об этом сообщать не спешил.
— Я их вижу! — радостно воскликнул Киллиан.
— Бенедикт на корабле?
На своем возвышении — на небольшом холме, где с открытой улицы открывался вид на порт — два жреца приготовились мчаться на корабль во всю прыть.
— Бенедикта не вижу. Но Иммар только что поднялся по трапу, — сообщил Киллиан. Он прищурился. — На палубе я вижу кучу бочек, за которыми можно укрыться до отплытия. Можем пробраться на корабль и поставить Бенедикта перед фактом, что мы едем с ним.
Ренард нахмурил светлые брови.
— Тогда надо спешить. Где бочки?
— От трапа справа, шагов двадцать… может, тридцать, не могу сказать точнее.
— Хорошо, — кивнул Ренард. — Я пойду туда первым. Если встречу Иммара, сумею его убедить нас укрыть.
— Я зрячий, — напомнил Киллиан, — логичнее было бы мне идти первым, если уж ты не хочешь идти вместе.
— Ты зрячий, — фыркнул Ренард, парируя. — Должен понимать, что вдвоем мы будем слишком примечательны.
Киллиан проглотил комментарий о том, что внешность Ренарда и без того примечательна. Он подумал, что спор сейчас не приведет ни к чему хорошему. Особенно после финального аргумента Ренарда:
— К тому же, если Иммара встретишь ты, тебя он Бенедикту сдаст с потрохами.
— Он меня настолько не переносит? — поморщился Киллиан.
— Дай ему время, — снисходительно ухмыльнулся Ренард. — К тебе, если хочешь знать, не так-то просто привыкнуть.
Они спустились к порту, с трудом пробившись через плотный поток народа. Смешавшись с пестрой толпой в доках, они добрались до корабля, на который поднялся Иммар, и затаились недалеко от трапа. Киллиан огляделся и ахнул.
— Что? — тут же среагировал Ренард.
— Бенедикт, — выдохнул Киллиан. — Он там. Говорит с кем-то из солдат.
Бенедикт Колер и впрямь стоял в отдалении, переговариваясь с кем-то.
— Бесы, — прошипел Ренард. — Он нас заметит.
— Иди первый, — решительно заявил Киллиан. — Я его отвлеку.
— Безумие, — качнул головой Ренард.
— Нет. Скажу, что я от тебя сбежал, и уговорю его взять меня с собой. А ты тем временем проберешься на борт.
— Тебе не удастся его уговорить, — возразил Ренард.
— Слушай, твоя задача — пробраться на борт. Остальное предоставь мне. Спрячься. Уговори Иммара. Я выбью себе место на борту сам, поверь мне. Я провел с Бенедиктом некоторое время и смогу найти к нему подход.
Ренард нахмурился.
— Сомневаюсь.
— Поговорим об этом в Малагории. — Киллиан хлопнул его по плечу. — Давай!
Ренард не стал спорить. Киллиан понимал, что его сговорчивость объяснима тем, как сильно ему хочется участвовать в малагорской операции. Ведомый ветром, шумом моря и гомоном голосов, он умудрился каким-то образом без единой заминки проложить себе путь к трапу. Киллиан не мог оторвать от него взгляда, полного восхищения.
Мне, наверное, никогда не постичь того, как живет этот человек, — не без досады подумал он, но заставил себя переключить внимание на Бенедикта. Еще некоторое время он стоял и вел беседу с офицером, и, похоже, беседа эта утомляла его. Бенедикт выглядел все более уставшим, а в напряженной позе легко угадывалось нетерпение. Киллиан расценил это как свою удачу: пока Бенедикт в таком состоянии, его будет проще уговорить.
Он дождался, пока закончится разговор, и старший жрец останется один. Лишь у самого подхода к трапу Киллиан вышел из своего укрытия в тени и показался. — Бенедикт! — окликнул он, вложив в свой голос столько призывных нот, сколько мог.
Колер обернулся.
Проклятье, он и впрямь выглядит постаревшим, — с сожалением подумал Киллиан.
— Харт? — Брови Бенедикта нахмурились. — Какого беса ты здесь делаешь? — Он огляделся, похоже, выискивая поблизости Ренарда.
— Ищете мою няньку? — усмехнулся Киллиан, сделав шаг к трапу, на который Бенедикт успел ступить. — Его здесь нет. Я сбежал.
Глаза Бенедикта возмущенно округлились.
— Ты ослушался прямого приказа, жрец Харт. Если ты надеялся, что я похвалю тебя за это, ты глубоко заблуждаешься…
— Нет, — перебил Киллиан, строго воззрившись на своего наставника. — Я пришел не за вашей похвалой. Если честно, мне на нее плевать. Особенно после того, как вы вознамерились со мной поступить. Должен сказать: если вы ждали, что я покорно послушаюсь и буду сидеть у Ланкарта в деревне, вы плохо меня изучили. Вы должны были догадаться, что я не стану этого делать.
Бенедикт устало опустил взгляд.
— Как ты сбежал? — хмуро спросил он.
— Под покровом ночи. Я, если не забыли, теперь очень хорошо вижу в темноте. — Киллиан сделал еще шаг и ступил на трап. — Бенедикт, выслушайте меня. Я знаю, вы не в восторге от того, что я сбежал, оставив своего старшего товарища. Но, поймите, я отдал этой операции все, что у меня было. Проклятье, я человеком из-за нее быть перестал! Вы просто не имеете права приказывать мне остаться. Не после всего, через что я прошел и что вы мне обещали!
Киллиан пронзительно уставился на Бенедикта снизу вверх.
— Харт…
— Нет! — Он не позволил ему возразить. — Бенедикт, вы мне обязаны жизнью. И я прошу вас вернуть этот долг — позвольте мне распоряжаться моей. Я должен там быть. Вы знаете это не хуже меня.
Колер молчал, изучая ученика потухшим взглядом.
В тягучем ожидании прошло несколько невыносимо долгих мгновений. Затем Бенедикт вздохнул, плечи его поникли.
— Хорошо, — сказал он. — Твоя взяла, Харт. Поднимайся на борт.
Киллиан просиял. Он знал, что, когда Бенедикт обнаружит на корабле Ренарда, ему полегчает от осознания, что вся его команда снова в сборе. Его люди понадобятся ему в Малагории, в этом не было сомнений. Но пока Киллиан решил приберечь финальный сюрприз до момента отплытия.
Бенедикт сошел с трапа, чтобы пропустить ученика вперед.
Киллиан гордо зашагал вверх, надеясь, что не упадет.
Металлический лязг прозвучал так быстро, что Киллиан не успел осознать происходящее. Когда он оборачивался, в затылке взорвалась тупая боль, и, застонав, он начал оседать. Звуки Леддера сошлись в единую беспорядочную какофонию, и все вокруг поглотила тьма.
***
Бенедикт подхватил завалившегося ученика под мышки, бросив меч на трап и безвозвратно утеряв его в воде причала. О потере оружия, прошедшего с ним долгий путь, он сейчас не сожалел — куда больше его волновало, что удар вышел слишком сильным: затылок ученика кровоточил.
— Проклятье, — прошипел Бенедикт, стаскивая обмякшее тело Киллиана Харта на сушу.
