– самое необходимое, – сказал я, укладывая обратно пять мешков водорослей.
– Весь «голубой мох» уже распределен! Ничего лишнего нет! Что я скажу начальству!? – закричал стражник. – Я не побоюсь и позову подмогу, если вы тронете хоть один мешочек!
– Или пять мешочков «голубого мха», или мы заберем все! – заявил я. – Мы не хотим помереть с голоду, а готовить то, что водится в ваших пещерах, можно только с «голубым мхом»!
– Но как же… О, госпожа! Как вы вовремя! Тут мародеры!…
Вдруг стражник отошел от входа в пещеру и заговорил с кем-то снаружи.
Я сделал знак Эмберу и Кудеяру, чтобы они вели себя потише, и, превратившись в крысу, отправился на разведку.
– Они ворвались внутрь и крадут еду! – жаловался охранник фигуре, одетой в черный походный костюм и закутанной в черный плащ с низким капюшоном. Вся одежда была крепко сшита, но сильно поношена. Силуэт был женский.
– Сколько их? – тихо спросила женщина. Я тут же узнал ее голос и даже вспомнил имя.
– Маргул! – воскликнул я, мгновенно превратившись из крысы в себя.
Женщина, услышав свое имя, тут же сорвалась с места и побежала в сторону тупиковых тоннелей. Я бросился за ней.
Это была та самая шпионка, с которой встречался Райнар! Этот человек замышлял что-то против Бэйр, это он был причиной начавшейся на нее охоты, возможно, именно он устроил эпидемию вселений в Трехполье и заселил в Арланда духа, который сжег все наши бумаги… и хотя он с той же вероятностью мог быть непричастен к этим преступлениям, Маргул – его сообщница, и я должен поймать ее, чтобы хоть что-то прояснить!
Женщина бегала очень быстро, ее обувь была отлично приспособлена для скользких дорог подземелий. Чтобы не отстать, я превратился в подобие Мафусаила с шестью крепкими лапами.
Маргул свернула в двадцатиметровый тоннель, который заканчивался сплошной стеной. Я понял, что ей не убежать, и ускорился, чтобы поскорее покончить с погоней.
Женщина еще даже не добежала до тупика, когда я прыгнул на нее и повалил на землю. Маргул принялась яростно отбиваться, она наносила удар за ударом руками и ногами, даже пыталась пырнуть меня кинжалом, но лезвие отскочило от твердой кожи. Тогда она вгрызлась мне в крыло и попыталась разорвать перепонку. Я сам не знал об этом, но место, в которое она укусила, было очень чувствительным. От неожиданной боли я инстинктивно отшвырнул Маргул лапой на камни.
Она сильно ударилась головой, опустилась на землю и замерла.
Обернувшись собой, я склонился над ней, чтобы понять, жива ли она. Это было бы очень досадно, если бы она умерла: тогда я не смог бы ее допросить.
Из бескровных губ Маргул вылетел слабый стон, когда я коснулся раны на ее голове. Пока женщина еще жила.
– Пока ты не умерла или не потеряла сознание, расскажи, что связывает тебя с Райнаром, – велел я ей, начиная осматривать ее одежду. В карманах могло быть спрятано немало полезных улик.
Маргул не сопротивлялась обыску, она даже дышала еле-еле. Рана на ее голове не переставала кровоточить. Было ясно, что она вряд ли выживет после такого удара. Сама виновата, незачем было так дергать чувствительные крылья!
– Кто ты такой? – когда я начал снимать с Маргул куртку, прямо над моим ухом раздался ее сухой скрипящий голос.
– Меня зовут Леопольд. Повар. Полезные сведения, не так ли?
– Не думала, что Райнар умудрился перебежать дорогу даже повару, – она тяжко вздохнула и поморщилась от боли, когда я наклонил ее, чтобы стащить куртку. В подкладке нащупывалось что-то твердое, и я разорвал ее, чтобы легче было добраться до таинственного предмета. Это было нечто, похожее на компас.
– Кому он только не перебежал дороги: я бы на его месте лучше наложил на себя руки, чем встретился с теми, кто его ищет!
– Его никто не ищет, – сказала женщина, не открывая глаз. Она лежала спокойно, как будто каменный пол был для нее чем-то вроде уютной постельки. Кажется, ее ничуть не беспокоило то, что она умирает. – Райнар исчез для всех.
– А что ты тут делаешь? – я продолжил обыск и наткнулся на набор тонких железок. Одновременно напоминало набор для нанесения татуировок Арланда, отмычки Адольфа и инструменты Бэйр.
– Я пришла за едой, как и ты, – спокойно объяснила Маргул. – Будь добр, не рви мою одежду, другой мне здесь не достать. Я замерзну.
– Вряд ли она тебе понадобится. Судя по твоей ране, вряд ли ты проживешь дольше пары дней.
– Я живучая, – проскрипела она, криво усмехнувшись. Она утерла кровь с лысого черепа и вытерла руку о землю.
– Рассказывай, что у тебя за дела с Райнаром, – повторил я. В кармане второй куртки обнаружился мешочек с белым порошком и еще один, с твердыми круглыми белесыми дисками, размером с ладонь. При всем желании я не мог понять, что это такое. – Я видел вас вместе в комнате в подземельях.
– Однажды он спас мне жизнь, а взамен потребовал оказать ему небольшую услугу. И вот, я отрабатываю здесь.
Кажется, Маргул ничуть не удивилась, что я знаю об делах.
– Что это за диски? И порошок? – я поднес к ее глазам свои находки.
– Это то, что ты вряд ли еще когда-нибудь увидишь, – ответила она, едва взглянув на них.
– Мне нужно знать, что это такое. Ты ответишь, или я сдам тебя тем, кто ищет Райнара, и тогда рана на голове станет меньшей из твоих проблем!
– Ничего я тебе не скажу, повар. Не твое это дело, – сухо произнесла она, продолжая лежать на каменном полу пещеры. – Верни мне мои вещи и возвращайся на склад.
От такого я опешил: она лежала передо мной едва живая, я мог сделать с ней все, что угодно, но при этом Маргул вела себя так, будто никакой опасности не было!
– Ты что, бессмертная? – спросил я, не выдержав.
Лысая женщина хрипло рассмеялась.
– Можно и так сказать, смешной повар, – проговорила она, отсмеявшись. – Ты мне нравишься. Отвечу на один вопрос. Валяй, только хорошо подумай!
Я почувствовал, что она не врала: действительно ответит.
Я задумался над вопросом, который стоит задать этой каменнолобой. Кажется, рана в самом деле была для нее не опасна, если она так резво болтает. Может, Маргул просто притворяется, что не может встать? Но, даже если так, она правильно делает, что не пытается сбежать от меня.
– Райнар…
– Подумай хорошенько, – подбодрила меня Маргул. Она нащупала рукой свою разорванную куртку и накрылась ей. – Но спрашивай, зная, что он никогда не посвящал меня во все свои дела. Я о многом
